Пробуждение мёртвых богов 2 (СИ) - Сороковик Александр

И вот, наконец-то, с фланга, где была развёрнута когорта Марка, поднялся в воздух первый боевой аэростат! За ним ещё один, ещё. Большие, продолговатые, разрисованные цветами и драконами (браво, Чжимин!), шары выстраивались на заданной высоте, вытягиваясь в одну линию, с плотными корзинами, в которых сидели легионеры с мощными луками и амфорами с греческим огнём.

В нужный момент, повинуясь приказу, с аэростатов упали отрезанные верёвки, и они медленно поплыли над позициями противника. Персы попытались обстрелять их из мощных луков, но стрелы, поднимаясь ввысь, теряли свою силу и не могли навредить. Каменные снаряды баллист, хоть и летящие навесом, на большую высоту подняться не могли, а скорпионы, установленные практически стационарно, вообще не были приспособлены стрелять вверх.

Углубившись примерно на треть территории вражеских позиций, аэростаты начали свою разрушительную деятельность. Первыми вышли из строя баллисты и онагры: амфоры, сброшенные с большой высоты, разбивались, заливая всё вокруг кипящим огнём. Это оружие было знакомо и персам, и византийцам, но они никак не ожидали появления горящих амфор с неба!

Пылали деревянные конструкции баллист и онагров, в ужасе разбегалась прислуга – некоторые катались по земле, пытаясь сбить с себя пламя. Досталось огня и коннице с лучниками. Животные метались в панике, давя и топча всадников и попавшихся под ноги пехотинцев. А с аэростатов вместо горящих амфор полетели мощные стрелы. С первых залпов был расстрелян командный пункт, не защищённый от такой атаки, совершенно её не ожидающий.

Лучники целились тщательно, не опасаясь ответных стрел, выбивали конников – в первую очередь командиров. Аэростаты медленно и величественно уплывали за горизонт, постепенно снижаясь далеко за территорией, занятой врагом.

Мамортисы, больше не опасаясь каменных снарядов, развернулись и начали атаку на остатки конницы, тесня её и не давая перейти в атаку. Ряды легионеров, выстроившись боевым порядком, смяли и просто растерзали своих противников, деморализованных, перепуганных, растерянных.

Но враг был ещё не побеждён. Азат Соруш, командир персидской конницы, вывел мощный резерв, который рвался в бой, и при этом не был запуган мамортисами и аэростатами. Боевые аэростаты ушли, мамортисы работали на левом фланге, и Соруш благоразумно вывел своих всадников на противоположный край. В бой вступила хоть и обычная, не тяжёлая конница, не имевшая луков, но это были свежие силы, кипевшие решительностью переломить ход битвы.

Персидские конники сходу врубились в ряды легионеров с бокового фланга, нанося чувствительные потери при помощи коротких острых копий. Византийская пехота, до этого теснимая римлянами, воспрянула и ринулась в бой. Теперь пришлось туго нашим воинам.

– Мамортисы не успеют развернуться и быстро прийти на помощь! – воскликнул Максим Юлий. – Проклятые персы знали, где нанести удар!

– Пропретор Майориан, – я впервые решил напрямую вмешаться в ход сражения, исход которого балансировал буквально на острие, – если сейчас отдать инициативу врагу, нас могут разбить! И это буквально накануне нашей победы. Помните, я говорил ещё об одном секретном оружии, которое я могу показать только в деле? Ну, так вот, его время пришло! Позвольте дать команду?

– Разумеется, император! Нам сейчас очень нужен ваш резерв!

Я подошёл к самому краю командного пункта, нашёл взглядом неподвижную фигуру легионера немного в стороне, вынул жёлто-красный флажок, прицепил его к древку, и взмахнул над головой. Легионер вынул такой же флаг и дал отмашку. Я резко опустил свой флажок вниз, и мои специально подготовленные три сотни всадников с воинственным криком ринулись в бой.

Все легаты с пропретором во главе с изумлением наблюдали за всадниками, поднявшимися во весь рост на стременах и раскручивающих над головами пращи с тяжёлыми камнями, соблюдая чёткий строй, чтобы не задеть товарища. Камни полетели в персидских всадников, выбивая их из сёдел, разбивая головы. Разумеется, древние пращи не были каким-то чудом военной мысли, но обычный всадник не мог ими воспользоваться в полной мере из-за неустойчивого положения, сидя на лошади без стремян.

Мои кавалеристы-пращники поставили решительную точку в этом сражении. Персы, на которых обрушились все чудеса военной мысли из грозного войска превратились в толпу, захлёстнутую паникой и ужасом, также, как и их союзники-византийцы. Они побежали, сломя голову, бросая оружие и доспехи, не разбирая дороги, только бы скрыться от этого кошмара.

Возможно, это было жестоко и бесчеловечно с моей стороны, но я отдал воинам приказ убивать всех, кто не был ранен и не падал на колени, бросая оружие. Я хотел раз и навсегда вбить в головы всем идиотам из близких и далёких земель простую истину – Римская Империя священна! Она способна расправиться с любым врагом, и нападать на неё, значит, подписывать себе смертный приговор.

Кажется, это мне удалось…

ГЛАВА XX. РИМ И ВИЗАНТИЯ

– Ну, и как вы оцениваете результаты битвы на Сарматской равнине, Майориан? – мы с пропретором сидели у меня в кабинете и неспешно беседовали.

– Вы знаете, император, – пропретор задумчиво почесал правую бровь, – у меня сложилось двойственное впечатление. С одной стороны, ваши оружейные новинки – просто чудо, с другой – мне всё время кажется, что мы не использовали их возможности в полной мере.

– Интересно, – я подался вперёд, – что вы имеете в виду?

– Смотрите, самые большие надежды я возлагал на мамортисы, мне казалось, что эти колесницы одним своим видом наведут на врагов такой страх, что и сражаться особо не придётся. Но персы, хоть и растерялись вначале, быстро нашли способы противостоять им. Их лучники попадали в бойницы – особого вреда они не нанесли, но сам факт таких попаданий очень неприятен. Далее – пока наши лучники перестреливались с персидскими, византийцы подтянули свои баллисты, а камень весом в два таланта может полностью вывести мамортис из строя. Хорошо, что ещё не успели вырыть траншеи и ямы-ловушки!

– Но ведь благодаря мамортисам, вражеская конница выступила против наших войск гораздо позже и значительно ослабленной! – воскликнул я.

– Да, император, это так. Но я рассчитывал на лучший результат, чтоб хотя бы половина конницы оказалась разбитой и деморализованной. Персы очень быстро оправились от шока и начали сражаться против мамортисов чуть ли не на равных. А вот боевые аэростаты оказались врагу не по зубам – именно они в общем определили и предрешили ход сражения. На разведывательные шары почти не обратили внимания, они делали своё очень важное и полезное дело, и враг так до конца и не понял их предназначение.

– Всё верно, греческий огонь и прицельные выстрелы с неба оказались для наших неприятелей ужасным явлением, тем более, что аэростаты были для них неуязвимыми.

– Но! – Майориан назидательно поднял палец к потолку. – Ветер! Если бы он не задул в нужном направлении, не знаю, чем бы закончилось это сражение!

– Вы думаете, что без аэростатов мы смогли бы проиграть битву?

– Во всяком случае, если бы и победили, то гораздо большей кровью. И кроме того, враг понёс колоссальное моральное поражение. Персы растерянны, озлоблены на Льва Макеллу – ведь он пообещал им лёгкую победу. А византийцы в открытую требуют мира и союза с Римом. Война не окончена, но это вопрос ближайшего времени.

– Меня удивляет, как мог Макелла настолько принизить состояние римской армии! Ведь даже без мамортисов и аэростатов она очень сильна. Наша пехота – самая лучшая!

– Да, вы правы, персидская пехота против нашей ничто. Но их тяжёлая конница и всадники-лучники выше всяких похвал! Если бы не мамортисы, сражаться с ними пришлось бы нашим легионерам.

– Да, это было бы нелёгкое сражение! – тут я был полностью согласен с Майорианом.

– Ещё бы! Вы видели их луки? Они меньше и короче наших, но гораздо мощнее и дальнобойнее. Такой лук делают не из цельного куска дерева, а из разных материалов: рога, древесины и приклеенных сухожилий животных. Часть лучников умеет стрелять чрезвычайно метко – помните, как они попадали в бойницы мамортисов?