Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия - Екатерина Вильмонт

– Не ври.

– А я не вру. Что может быть вкуснее киселя из черной смородины в марте, да еще если его сварила любимая женщина?

– Олег!

– Что – Олег? Ты еще не поняла?

– Олег, что мы наделали… испортили такие добрые отношения… – сокрушенно сказала Тата. Ей вдруг стало страшно.

– Испортили? – поразился он. – Почему? Тебе было плохо со мной?

– Нет, что ты… так хорошо, что… никогда еще так здорово не было, я даже не знала, что так бывает…

– И я… Никогда…

– Но… понимаешь, теперь ведь по-другому будет… И неизвестно как… Мы же работаем вместе… Это сложно…

– А что тут сложного? Поженимся, и кто нас осудит?

– Поженимся? – ахнула Тата.

– Ну да, а что? Ты не хочешь?

– Я не думала… У меня ведь Иришка… Я не представляю, как она… И потом, мы же с Ильей еще не развелись… И ты, наверное, тоже.

– Но это же неважно, получим развод и поженимся, а насчет работы не волнуйся… И вообще, не волнуйся, все будет чудесно. Я так благодарен Светке, что она меня бросила… И твоему Илье… Вот уж точно – нет худа без добра. А с Иришкой я сам объяснюсь, хочешь? Она у тебя толковая взрослая девица, сама вот-вот замуж выскочит.

– Олег, что ты говоришь, ей всего пятнадцать!

– Я уверен, мы с ней найдем общий язык. Пойми, мне без тебя плохо… Подумать только, мы так давно знакомы, столько времени упустили… И этот идиотский брак со Светкой…

– Олег, перестань, может, тебе только кажется…

– Наталья, ты дура…

В этих его словах было столько любви, что Тата ошеломленно притихла. Он тоже молча смотрел на нее. А она на него. И чем дольше смотрела, тем теплее становилось у нее на душе. Она верила ему.

А ведь он интересный мужчина, надо же, я раньше этого почти не замечала. Вон плечи какие широкие, и рот такой… сексуальный, и глаза чудесные, добрые, нежные… Неужели он и вправду меня любит?

И, словно отвечая ее мыслям, Олег протянул руку через узкий кухонный стол и погладил ее по щеке. Тата поймала его руку и легонько поцеловала в ладонь.

– Наталья! – задохнулся он, но тут раздался телефонный звонок.

– Не бери трубку! – шепнул он.

– А если это Иришка?.. Алло!

– Татка, – узнала она голос Сони. – Татка, ты можешь себе представить… Ты сидишь или стоишь?

– Сижу. Что случилось?

– Татка, у меня просто слов нет… Мама выходит замуж!

– Да-да, конечно, – машинально ответила Тата, абсолютно ничего не понимая.

– Татка, ты что, не можешь говорить?

– Да…

– У тебя кто-то есть? Умоляю, позвони мне потом, иначе меня разорвет. И Алиска, как назло, умоталась… Позвони, пожалуйста!

Лишь когда Тата услыхала в трубке частые гудки, до нее дошел смысл сказанного подругой. Она вытаращила глаза.

– Что случилось? – испуганно спросил Олег.

– Тетя Берта выходит замуж!

– Тетя Берта? Берта Яковлевна? Ты ничего не перепутала?

– Не знаю… Я была как в тумане, но Сонька сказала, что мама выходит замуж! С ума сойти!

Хлопнула входная дверь, и в кухню влетела Иришка:

– Мам! Я молока купила! И хлеба! Ой, здрасте, Олег Степанович!

– Здравствуй, Ир. Как жизнь?

– Супер! А у вас?

– И у меня – супер! – засмеялся он.

– Мам, ты чего такая отмороженная? Тебе плохо?

– Ирка, сколько можно повторять, я ненавижу это слово… Кажется, тетя Берта выходит замуж…

– Тетя Берта? Мам, ты что? Правда? Кто сказал?

– Соня, она сейчас звонила, но я не поняла…

– Не врубилась, что ли? И чем, интересно, ты была занята? – хмыкнула Иришка. – А кстати, чем тут воняет? Ты что-то спалила?

– Это я виноват, – вмешался Олег Степанович. – Взялся зажарить курицу и забыл…

– Вы умеете жарить курицу?

– Как выяснилось, не очень… Пришлось довольствоваться макаронами.

– А кисель-то хоть мне оставили? О, молодцы! Обожаю кисель с молоком и с белым хлебом! Мама, что ты сидишь, как засватанная? Звони скорее Давыдовне! Такое дело! Надо же узнать, кто жених! – расхохоталась Ирка. – Шизнуться можно: тетя Берта – невеста! Офигеть!

– Ну мне, пожалуй, пора, – засобирался Олег Степанович. – Я убедился, что мой лучший редактор поше на поправку, можно ехать.

– Ой, Олег Степанович, мама говорила, что вы разбираетесь в математике!

– Есть грех.

– У меня с геометрией полный прокол… Вы не поможете?

– Ирка! – возмутилась Тата.

– А что тут такого? – пожала плечами девочка. – Если человек в этом сечет, что ему стоит доказать какую-то вшивую теорему?

– Ничего не стоит! – обрадовался Олег. – Давай свою теорему!

– Кайф! – взвизгнула Иришка. – Я сейчас!

– Олег, ну зачем ты? – смущенно пробормотала Тата.

– Я только рад, мне же надо установить с ней контакт, Наталья. Нам ведь жить вместе…

Примчалась Иришка с тетрадкой и учебником:

– Вот посмотрите! Мам, а ты пока Давыдовне звякни, интересно же, просто сил нет!

Тата, как сомнамбула, поплелась в спальню. Матерь Божья, постель в таком виде… А что, если Ирка сюда заглядывала? Тата пришла в ужас. Но тут же без сил опустилась на край кровати и закрыла глаза – от воспоминания о недавнем пережитом здесь у нее кружилась голова. Какое счастье, что Илья меня бросил… Вот и у меня тоже есть любовник. Но замуж я не хочу. Я хочу иметь любовника! И пусть им будет Олег, с ним так хорошо, так волшебно хорошо… Ее тянуло лечь тихонечко и по минутам, по секундам вспомнить все, что было… Но сейчас нельзя, тут Олег, тут Иришка… И просто необходимо позвонить Соньке, выслушать ее и, может, выговориться самой… Она набрала номер.

– Да, слушаю вас!

– Сонька, это я. Что там у вас стряслось?

– Я уже тебе сказала, но ты была какая-то странная. У тебя опять жар?

– Нет, не жар. Это неважно. Я правильно поняла, тетя Берта выходит замуж? – спросила Тата и тут только вспомнила, что Берта Яковлевна намекала на какого-то поклонника. Тата тогда не придала этому значения.

– Представь себе! Я просто в шоке!

– Но за кого, ты хоть знаешь?

– За какого-то старого венгра по имени Лаци. И она уезжает жить в Будапешт… – Голос Сони звучал растерянно.

– А ты?

– Что – я?

– Тебя она оставляет одну?

– Как ни странно, да.

– Сонька, ты не рада?

– Не знаю… Как-то не могу собраться с мыслями… Я всегда думала, что, может быть, я сама куда-нибудь уеду, но что мама вдруг соберется… Невероятно…

– Сонь, но ведь это же здорово, просто восторг! В шестьдесят лет выйти замуж! Преклоняюсь перед тетей Бертой! А ты его видела, этого венгра? Как его, Лаци?

– Да вообще-то он Ласло, а Лаци – это ласкательное.

– А кто он?

– Университетский профессор, и, кажется, небедный. Какой-то ученый с мировым именем.