Гроссмейстеры афёр - Игорь Атаманенко

— А почему же ты «Герцог», да ещё и «Львович»? — не до конца веря услышанному, спросил Зильберман.

— Когда мне было шесть лет, моя мать, заядлая театралка, влюбилась в режиссера Мариинского театра Льва Герцога. Он тогда давал гастроли в Одессе. Несмотря на моё сопротивление, она увезла меня в Ленинград. Режиссер усыновил меня, и я из Юлия Аркадьевича Портного превратился в Герцога Юлия Львовича. Я несколько раз предпринимал попытки вернуться в Одессу, убегал из нового дома, который был мне чужд и отвратителен, но каждый раз милиция снимала меня с поезда и возвращала в Питер… Несколько лет назад я виделся со своим родным отцом — у него претензий ко мне нет, только к своей бывшей жене, то есть к моей матери. Но как говорится: «О мёртвых либо хорошо, либо ничего». Матери уже давно нет в живых, как и моего отчима тоже… Так что, Густав, из родных у меня в живых остались только ты и мой отец. Да! Ещё Ирма… Ну как тебе сюжетец? Теперь ты готов продать наши истории в какую-нибудь кинокомпанию или книжное издательство?

— Н-да, задал ты мне задачу… Надо подумать над этим… Но думать буду, когда приду в себя, а сейчас, Юлик, мы должны с тобой осушить, как минимум, пару бутылок отборного французского шампанского, не возражаешь, брат?

— Наливай!

Вдруг Герцог услышал, как кто-то снаружи начал царапать дверь, затем послышались глухие удары, как если бы этот некто пытался открыть дверь своим телом.

— Что это? — Юлий недоуменно посмотрел на Густава.

— Не что, а кто! Это — мой кот по кличке Непал. Он рвётся, чтобы поприветствовать меня.

— А где же он был, почему мы его не видели раньше?

— Шастал где-то по своим кошачьим заморочкам. Знаешь, сколько в округе жаждущих самца кошек? Тьма-тьмущая! И всех их надо оприходовать. А кому, как не «Непалу» этим заниматься — он же у меня гигант, по части сексуальных игрищ он любому местному коту даст сто очков форы вперёд… Да ты сам его сейчас увидишь, — сказал Густав, направляясь к двери.

В комнату впрыгнуло существо иссиня-черного цвета, и если бы Герцог не был предупрежден, что это кот, он принял бы его за рысь.

— Ничего себе размерчики, прямо и не кот — собака Баскервилей! — присвистнул от изумления Юлий.

Кот присел у порога и, с шумом втягивая ноздрями воздух, уставился своими жёлтыми, сливообразными глазами на незнакомого ему человека. Густав, поглаживая кота по голове, приговаривал:

— Непал — хороший кот, Непал — любимый кот. Хозяин! Ну иди, познакомься с моим братом, иди же, хороший кот! — при этом Зильберман протянул руку в сторону Герцога и подтолкнул Непала.

Животное, будто понимая обращенные к нему слова, медленно и важно приблизилось вплотную к Юлию и, пристально глядя ему в глаза, начало тщательно его обнюхивать. Ещё через какое-то время наступила вторая часть ознакомления Непала с доселе неизвестным ему объектом — кот, поворачивая голову то влево, то вправо, стал тереться усами и щеками о колено Герцога.

— Всё, Юлик! — воскликнул Густав. — Кот признал в тебе своего. То, что он сейчас делает — это высшее проявление покорности и симпатии к тебе. Ты — первый, кого он принял безоговорочно! Представь себе, Непал живет здесь уже третий год, но за всё это время ни разу даже не подошёл к моей управляющей, да и к себе её не подпускает… Нет, он не бросается на неё, отнюдь. Он просто уходит в свою комнату. А вот туда он позволяет входить только мне…

— Послушай, Густав, а откуда он у тебя? Ты купил его здесь или привез из Катманду. Это ведь тибетский горный кот, довольно редкая разновидность в семействе кошачьих.

— А ты откуда знаешь?

— В своё время я поддерживал довольно тесные деловые отношения с Борисом Буряце, любовником Галины Брежневой, дочерью Генерального секретаря КПСС. Как-то раз, уж и не помню в какой связи и по какому-такому поводу, Буряце рассказал мне, что на даче генсека в Заречье проживает чудо-кот, который, якобы, обладает сверхъестественными способностями, нечто вроде дара предвидения, что ли… Короче, он неоднократно предупреждал хозяина, то есть Брежнева, о грозящей ему опасности. Домочадцы генсека и его телохранители так и называли кота — Провидец, хотя кличка у него была совсем другая, сейчас уж и не помню какая… Вспомнил! Звали его Лама…

— К чёрту кличку брежневского питомца! Ты лучше поднапрягись и вспомни, что тебе рассказывал твой деловой партнёр о его провидческих способностях. Пойми, мне это очень важно знать, потому что мой Непал, как мне кажется, тоже обладает даром предвидения. Я хочу сравнить поведение своего кота с этим, как его? С Ламой! В общем, давай, Юлик, рассказывай про брежневского кота!

— Заметь, Густав, я не претендую на правдоподобие происходившего, я лишь перескажу тебе то, что слышал от Бориса Буряце.

Глава четвертая. Кот-провидец

Начиная с прихода Брежнева к власти в 1964 году Индира Ганди, премьер-министр Индии, не однажды посещала СССР.

Каждый раз в конце своего визита она неизменно задавала один и тот же вопрос: когда Леонид Ильич нанесёт ответный визит, который пойдёт на пользу дружбе двух великих народов. И наконец Генеральный решился. В первых числах января 1969 года состоялся его первый официальный визит в Индию.

Брежнев до глубины души был тронут оказанным приёмом. Так, как встречали его, встречают только истинных друзей.

…На одном из приёмов во дворце Индиры Ганди чрезвычайный и полномочный посол Советского Союза в Дели Михаил Пегов показал Леониду Ильичу невзрачного, маленького роста человечка неопределенного возраста. Пояснил, что последний — первосвященник ламаистской церкви в Тибете, далай-лама в изгнании, которого приютила у себя Индира Ганди. О нём ходят легенды по всей Юго-Восточной Азии. Ну, к примеру, он в совершенстве владеет гипнозом. Вводя людей, страдающих астмой, язвой желудка и сердечными заболеваниями, в гипнотический транс, он за пару сеансов излечивает их навсегда от этих недугов. Может по запаху купюры определить её номинал. Читает книги с завязанными глазами, прикасаясь к тексту кончиками пальцев. И что уж самое невероятное — во время упражнений йогой далай-лама способен отрываться от поверхности земли и в течение нескольких секунд парить в воздухе!

Брежнев крайне заинтересовался рассказом посла и попросил представить его тибетцу. Когда их руки сомкнулись в рукопожатии, первосвященник долго не отпускал ладонь Леонида Ильича, а затем через переводчика сообщил, что высокий гость тринадцать лет назад перенес инфаркт, да и вообще, у него есть проблемы с сердцем, которые в будущем серьёзно осложнят ему жизнь.

— Черт возьми! — воскликнул Леонид Ильич в состоянии крайнего возбуждения, — действительно, в 1956 году, находясь на посту второго секретаря Казахстана, я перенёс инфаркт! Это было ровно тринадцать лет назад… Да и сейчас сердчишко нет-нет, да и пошаливает… Ну-ка, ну-ка, пусть продолжает этот ясновидящий!

— Судя по рисунку линий на ладони моего гостя, — продолжал первосвященник, — его в ближайшем будущем подстерегают смертельные опасности.

— Наверно, самолёт, на котором я буду возвращаться домой, потерпит крушение, — в шутку сказал Леонид Ильич.

Далай-лама, вперив пронзительный взгляд в зрачки собеседника, внимательно выслушал перевод и ответил, что со смертельной опасностью Брежнев встретится не в небе, а на земле. И не раз.

После этого первосвященник сделал знак переводчику наклониться и что-то прошептал ему на ухо.

— Господин Генеральный секретарь, — с пафосом произнес переводчик, — Его Святейшество далай-лама спрашивает, не соблаговолите ли вы принять от него некое существо, которое наделёно даром провидения. В будущем оно сможет уберечь вас от многих напастей.

— Отчего ж не принять, — Леонид Ильич тряхнул своей роскошной шевелюрой. — Из рук такого человека и яд принять — святое дело… Приму обязательно!

После этого первосвященник что-то сказал мальчику-монаху, и тот стремглав помчался к выходу. Через минуту он вернулся, двумя руками неся объёмистую клетку, в которой сидел… невероятных размеров пушистый черный кот, которого Леонид Ильич сначала принял за пантеру.

Далай-лама, тихо и ласково произнося какие-то слова, похожие на заклинания, поднёс ладонь Брежнева к клетке, и кот принялся тщательно её обнюхивать, время от времени поднимая свои огромные жёлтые глаза то на Леонида Ильича, то на первосвященника.

Закончив ознакомление с ладонью Брежнева, кот выгнул спину и, подойдя к дверце, стал скрести её когтями. Мальчик-монах открыл клетку, и животное с неожиданной для его размеров грацией спрыгнул на пол. Помахивая хвостом, он уверенно сел у ног Брежнева. Едва посол попытался ближе придвинуться к Генеральному, как кот резко обернулся в его сторону и предостерегающе зашипел.