Ричард Длинные Руки — монарх - Гай Орловский

Глава 10

Думаю, Альбрехт еще там в Ричардвилле уже раздумывал, что и как будем делать в Сен-Мари. Понятно же, что свой поход Реконкисты завершим в Геннегау, потому взялся не просто круто и быстро, а донельзя эффективно, моментально собрав штат и заставив всех работать, как белки в бешено вертящемся колесе.

Мы рассматривали с Норбертом карту города, когда Альбрехт вбежал, запыхавшийся, с раскрасневшимся лицом, хотя и все так же разодетый и франтоватый.

— Уф, успел, — сообщил он. — Ваше Величество, вы уже закончили перетаскивать, как трудолюбивый муравей, все свое добро в этот флигель? Эх, не успел…

Я насторожился.

— Что стряслось?

— Ничего страшного, — заверил он, — просто есть вариант, как мне кажется, лучше.

— Давайте, — ответил я. — Я люблю, когда лучше. И чтоб много. И все мне, мне.

Он сказал быстро:

— К сожалению, среди активно поддержавших Вирланда оказался и сэр Фридрих Рюккерт, один из самых богатых и влиятельных лордов королевства.

— Рюккерт? — переспросил я. — Странно, он же принес мне присягу! Пусть не самым первым, но все же и не последним.

— Он просто ненавидел Кейдана, — объяснил Альбрехт. — Какие-то старые счеты. Потому и стал служить вам. Но вы ушли, он с группой таких же недовольных Кейданом взяли и предложили трон Вирланду!.. Тот для них ближе, чем вы, чужак, Ваше Величество…

— Где Рюккерт сейчас?

— Неизвестно, — доложил он. — Понимает, что если вы и не тронете самого Вирланда, тот слишком знаковая фигура, то отыграетесь на его соратниках. Так что либо в одном из своих дальних и мелких имений, либо вообще постарается уйти через Тоннель в те земли, где его не знают.

Я кивнул.

— Прекрасно. Действуйте.

Он просиял.

— Со всем вашим размахом?

— Да, — подтвердил я. — С моим.

Норберт проворчал:

— Меня нужно было спросить, только и всего.

— Где Рюккерт? — спросил я.

— По достоверным сведениям, — ответил он спокойно, — отступил с остатками дружины в свое имение в землях Алых Маков. Полагаю, погибнет, сопротивляясь аресту.

Я посмотрел внимательно, Норберт моментально понял инициативу Альбрехта и видит, что я ее одобряю.

— Уверены?

— Да, — ответил он и напомнил: — Граф прав, в Геннегау на той стороне площади дворец не уступает королевскому. Это было фамильное гнездо Рюккертов.

Я подумал, кивнул.

— Верно, граф. А так как лорд Рюккерт красиво погибнет при попытке его ареста, то все его имущество, движимое и недвижимое, в интересах народного хозяйства реквизируем. Мне в его дворце будет удобнее, чем в левом флигеле королевского… Нам с Кейданом лучше не встречаться даже в одном дворе.

— Я пошлю людей прямо сейчас? — спросил он. — Имею в виду во дворец?

— Да, — ответил я. — Подготовьте там все… ну, и для всех служб заодно. Только сразу же объявите, что лорд Рюккерт погиб, сопротивляясь закону.

— Сделаю, — заверил он. — Иначе было бы странным ваше переселение…

— Действуйте, — велел я, он поклонился и пропал за дверью.

Я постарался вспомнить, какой же у меня размах, о котором спросил Альбрехт. Если судить по выражению его лица, размах нешуточный, а это значит, дворец герцога очистят даже от домочадцев. Если там и остались жена и дети или внуки, то скорее их тоже спешно отправят… в дальние имения, которые я не стану отбирать даже при самом широком размахе. Я бережливый и запасистый, но не мелочный.

Из окна моего кабинета, что выходит на просторную городскую площадь, виден на той стороне дворец, что не просто огромен, его строили с явным расчетом переплюнуть по размаху королевский. Стены облицованы темно-зеленой плиткой, чем выгодно отличается от дворца Кейдана. Там простая кладка из массивных гранитных глыб, ничего лишнего, все украшения и драгоценности внутри, народ должен видеть, что король живет просто, а вот Рюккертам можно и побахвалиться, что они с блеском и проделали.

Когда я пересек площадь, начиная по-хозяйски осматриваться еще от ограды, заметил с удовлетворением, что местных слуг нет ни во дворе, ни в холле, везде только наши гвардейцы, закованные в сталь и провожающие каждого подозрительными взглядами.

Главный зал изяществом и роскошью точно может потягаться с королевским. Колонны вдоль стен и два ряда в зале, поддерживающие свод, мрамор и малахит на полу, роскошь и богатство чувствуются во всем, однако же у того из Рюккертов, кто строил, хватило ума не вмешиваться так уж особенно в работу архитектора, и дворец получился могучий, но одновременно изысканный.

Я с изумлением увидел среди солдат человека в богатой одежде вельможного лорда, он поклонился мне и так остался в ожидании.

— Сэр Джеральд, — сказал я, — рад вас видеть, хотя, признаться, весьма удивлен…

Он развел руками, верховный лорд Джеральд Бренан, очень богатый и могущественный землевладелец, еще в мое первое появление на троне он принес присягу и тут же удалился в свои земли, всегда угрюмый и неразговорчивый, а сейчас тоже ничего не произнес, видимо полагая, что мне и так все известно.

Альбрехт сказал сбоку:

— Куно Крумпфельд, мучаясь кадровым голодом, уговорил его помочь в работе. Сэр Джеральд является крупнейшим специалистом по землепользованию…

— Прекрасно, — прервал я. — Сэр Джеральд, добро пожаловать! Я весьма ценю мнение господина Крумпфельда.

— Спасибо, Ваше Величество, — ответил он скованно.

Пока шло переселение, я не вмешивался, первый этаж займет канцелярия и различные службы, от Министерства по делам Содружества Демократичных Королевств… потом название сократим до прочих мелких. Но все вопросы по королевству Сен-Мари оставим в ведении короля Кейдана и его соратников. Нам хватит и своих общих дел, а в его администрацию будем посылать лишь редкие указания, что и как делать.

Из комнаты, которую я выбрал под свой кабинет, виден кусок голубого неба с клочьями мелких облаков, но если высунуть голову из окна и взглянуть наверх, в груди становится холодно, а сердце немеет в тоске.

Красная точка давно стала сперва пылающим угольком, затем багровым диском, размером с монету, а сейчас уже почти с блюдце, непонятно и страшно…

Я отошел от окна, в груди холод не испаряется, стало еще хуже, я же забиваю себе голову… чем только не забиваю, страшусь думать о надвигающейся катастрофе, обманывая себе тем, что маяк еще не готов.

У двери с этой стороны застыл со сложенными на груди руками неподвижный слуга, можно принять за вырезанную из дерева статую, это я распорядился, чтобы не выглядывать в коридор и не орать Жерару.