Сахар и золото - Эмма Скотт

снегом. У меня заболел живот, а когда я зашла в ванную, внутри уже просто горело. Я попросила Стива отвезти меня в больницу, но он посоветовал выпить клюквенного сока, сообщив, что все пройдет. Мне становилось лишь хуже. В какой-то момент словно щелкнули выключателем, Стив стал внимательным и милым, как в начале наших отношений. Но он просто испугался. Боль… – обхватив себя руками, я коснулась нижней части живота, – мне казалось, что я проглотила огонь, и он проник в самые потаенные места. Поднялась температура, аспирин, который давал мне Стив, не помогал. На третью ночь я попыталась дойти до ванной и едва не свалилась в обморок. Я кричала и кричала, а потом упала на пол. Умоляла его отвезти меня в больницу. Думала, я умираю. – Опал издала какой-то звук, но ничего не стала никак комментировать, давая мне возможность выговориться. – Наконец Стив сдался и отвез меня в больницу. Он походил на вора, который после ограбления возвращался в банк. Выглядел напуганным. А я чувствовала себя так, словно меня пронзили осколками раскаленного стекла. Врачи вкололи антибиотики и обезболивающее, назначили кучу анализов и в итоге обнаружили инфекцию. Стив изменял мне, – буквально выплюнула я, – и заразил меня дрянью, из-за которой произошло воспаление органов малого таза.

– Боже мой, – почти прошептала Опал.

Слезы тут же наполнили мои глаза и потекли по щекам.

– Инфекция чуть не убила меня. Еще сутки, и все. В первые дни я даже жалела, что этого не произошло.

– Почему?

– Болезнь оставила шрамы. Много. – Я изо всех сил старалась сдержать рыдания. – Доктор сообщил… он сказал… после такого вероятность, что я смогу забеременеть лишь десять процентов. Десять процентов, Опал. Десять.

Воспоминание о том, как доктор озвучил прогнозы, снова и снова прокручивалось в моей голове, разрывая сердце.

– У меня никогда не было настоящей семьи, – сквозь рыдания произнесла я. – Родители умерли, а тетя и дядя не имели своих детей. Я давно решила, что обязательно создам собственную семью. Представляла, как большая семья сидит за обеденным столом, все смеются и смотрят друг на друга с любовью. В такой атмосфере нет места холодному молчанию. – Я повернула к подруге залитое слезами лицо. – Я упоминала о том, что собиралась работать воспитателем в детском саду? Сколько себя помню, мечтала находиться в окружении детей, петь с ними песни. Я хочу детей. Очень сильно. Но не могу. А мысль о детском саде причиняет мне сильнейшую боль. Поэтому я завела Лемони, выгуливаю собак и ухаживаю за растениями, и я…

Все-таки разрыдавшись, я вцепилась в подругу, как в буй, брошенный в неспокойное море. Она обнимала меня и гладила по волосам.

Какое-то время спустя я судорожно вздохнула, успокаиваясь.

– Я никогда не почувствую, как мой собственный ребенок растет внутри меня. Он забрал это у меня. Украл…

Опал принялась слегка покачивать меня.

– Мне жаль, дорогая. Очень жаль.

Я продолжила плакать. Создавалось впечатление, будто мои глаза превратились в бездонный колодец. Наконец взяв себя в руки, я села. Глубоко вдохнула и выдохнула. С души словно камень свалился. Мне определенно стало легче, пусть даже историю рассказала не до конца. О побеге я умолчала ради безопасности Опал. Да и своей собственной тоже.

– Мне уже лучше. – Я вздохнула. – Но как я поведать об этом Нику? Мне будет трудно предложить ему переехать со мной в Коста-Рику. Слишком. Как потом вести разговоры о детях… он наверняка решит, что я сумасшедшая.

– Пусть привяжется еще сильнее, – с легкой улыбкой посоветовала подруга.

Я фыркнула от смеха.

– Ну это я дразню тебя, милая, – уверила Опал. – Следует быть честной. И если парень согласится уехать с тобой, он должен знать всю историю. Он заслужил этого. А ты заслуживаешь его.

«Всю историю, включая то, что была замужем? По факту я все еще замужем?»

Я отмахнулась от этих мыслей. У Фионы Старлинг не было мужа.

– Ник оценит честность, – продолжила подруга. – Лучше ему узнать об этом до того, как вы осядете на новом месте. – Глядя на меня, она поерзала на скамейке. – Думаешь, он захочет детей?

– Не знаю. На прошлой неделе он был очень ласков с Хейли. Выглядел очень естественно и даже не осознавал этого. Когда я увидела их вместе, испытала… боль. Если Ник захочет детей, то они должны быть. Но со мной… он не сможет.

Слезы снова навернулись на глаза. Из-за того, что я пыталась их сдержать, мышцы лица заболели.

– Ну почему, – возразила Опал, – неизвестно, что произойдет. Доктор сказал, что есть десять процентов. Знаю, этого мало, но явно больше, чем ноль.

Я покачала головой.

– Доктор сообщил, что с медицинской точки зрения, если мне удастся забеременеть, это станет чудом. Чудом, Опал. – Я вытерла нос. – В мире много детей, которые нуждаются в семье. Я могу усыновить ребенка. Точно. Только вот я так сильно хотела забеременеть, чувствовать, как малыш растет и пинается… даже боль при родах. Я считала, что обязательно должна испытать этот опыт.

Постепенно рядом с нами начали появляться все новые и новые туристы. Опал обняла меня.

– Пошли. Давай отвезу тебя домой.

Она привезла меня в Гарден-Сити и проводила до квартиры. Выжатая словно лимон, я свалилась на кровать. Сев рядом, подруга принялась гладить меня по волосам.

– Когда ты собираешься предложить ему? – мягко поинтересовалась она.

– Не знаю. – Я прикрыла глаза. – Боюсь, что впаду в истерику. Ты единственная, кому я призналась. Я устала. Боль еще не покинула мое сердце. К тому же я сразу начинаю плакать.

– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы поговорить со своим бывшим? Немного? Предпочтительно в суде?

Чувствуя, как от лица отхлынула кровь, я напряглась и свернулась в клубочек.

– Нет, – отрезала я, как будто захлопнула дверь. – Не желаю видеть его. И Нику о нем хочу рассказать как можно меньше.

– Почему?

– Это унизительно. – Открыв глаза, я серьезно посмотрела на Опал. – Меня до сих пор преследует голос этого придурка. Как объяснить новому парню, что бывший все еще не отпускает меня, и не выглядеть при этом жалкой или одержимой?

– Не нужно ничего выдумывать, просто объясни как есть. Он поймет. Если Ник такой, каким ты его описываешь, он непременно поймет.

«Да, точно. Если кто и сможет, так это он».

Я вновь опустила веки.

– Я жутко устала.

– Полагаю, да. – Я поняла, что Опал улыбается. – Любовь утомительна.

Меня окутало тепло, словно глоток горячего напитка в морозный день.

– Ой, да ну тебя. Я не… имею в виду… ой, ну ты сама знаешь.

– Знаю, – хмыкнула подруга, и я почувствовала, как прогнулась кровать, когда она встала. – До скорой встречи,