Сахар и золото - Эмма Скотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, по большей части мне некогда было думать об этом.
А молчание в то серое утро стало величайшей ошибкой в моей жизни.
Глава 19
Фиона
– Я хочу предложить Николаю отправиться со мной в Коста-Рику.
Стоило озвучить эту идею, и сердце забилось быстрее. Прямо как в детстве, когда я открывала подарок на день рождения, не зная, что внутри. Ведь имелось так много вариантов!
Опал остановилась и внимательно посмотрела на меня. Ранним утром понедельника мы прогуливались по набережной в центре Саванны. С одной стороны улицы тянулись различные магазинчики, с другой открывался вид на Атлантический океан. В такое время людей почти не было, и никто не заслонял вид.
Опал расплылась в улыбке, а на ее глаза навернулись слезы.
– Ох, Фиона, я… я так рада! У меня сразу отлегло от души. Боже, сама мысль о том, что ты уедешь одна… не давала мне спать по ночам. Что произошло? Когда?
– В выходные он отвез меня в отель на побережье, и это было… прекрасно. Просто идеально. И он… я поняла, что…
– Что он тебе нравится? – предположила Опал.
Я отрицательно покачала головой.
– Больше. Хочу, чтобы он остался в моей жизни. Мне не нравится просыпаться без него. И когда думаю, что может он согласиться… меня переполняет невероятное счастье. Я такого еще никогда не испытывала.
– Я рада за тебя Фиона. Честно.
Я слабо улыбнулась
– Мне страшно. А вдруг еще слишком рано? Порой мне кажется, что я снова веду себя глупо. С очередным мужчиной прыгаю в омут с головой, не зная, вытащит он меня или утопит, как это сделал Стив. Но Ник… он… у него нет ничего общего со Стивом. Я чувствую это всем сердцем… и просто не могу заставить себя опасаться.
Опал печально кивнула.
– Абьюзер, дорогая. Дело не в тебе. И не в Нике. А в нем.
– Знаю. Ник – замечательный парень. С ним очень просто. И у нас есть связь. Все начиналось с физического влечения, но стало намного серьезнее. Кажется, и он это ощущает, понимаешь? Мне даже не приходится говорить вслух, Ник точно знает, что мне нужно, что следует сделать, чтобы заставить чувствовать себя…
– Как, милая?
– Особенной. – Хмыкнув, я вытерла выступившие на глаза слезы. – Боже, я кажусь себе такой жалкой, когда говорю это. Когда Ника смотрит на меня, такое впечатление, что ему больше никто не нужен. Только я.
– В следующий раз, когда я увижу мальчика, задушу его в объятиях, – заявила Опал. – Ну или шлепну по заднице, если ты не против.
Фыркнув от смеха, я вздохнула.
– Он очень добр ко мне, Опал, но дело даже не в этом. Он… дает мне понять, что я подхожу ему.
– Так и есть, Фи, – произнесла подруга. – Лично я ни капли не сомневаюсь в этом.
– Надеюсь. После года со Стивом я стала никем. Обслуживала его в быту, бесконечно слушала о том, как он провел день, об его работе, друзьях и перспективах. А я превратилась просто в тело. Не осталось даже души, поскольку Стив высосал ее досуха. – Я покачала головой. – Но Ник… у него непростая судьба. Он очень одинок. Ник пока не рассказал мне всего, но догадываюсь, что в его истории есть нечто большее, и он очень устал от этого. Однако со мной он просто живет. Не так уж и много.
– В этом и весь смысл, – проговорила Опал. – Принятие. Сопереживание. Жизнь без осуждения. А ты, моя дорогая, как никто другой стараешься никого не осуждать. Просто позволяешь людям быть собой и заботишься о них.
Я кивнула, а из глаз снова потекли слезы.
Опал нахмурилась.
– Этого… ты боишься, милая? Тебе страшно, что он откажется.
– Нет, он наверняка согласится, – прошептала я. – Коста-Рика ему подойдет. Ему… трудно находиться в толпе. Там он мог бы отдохнуть и обрести покой, которого так жаждет.
– Тогда почему плачешь?
– Я… не рассказала ему о Стиве. Не уверена, но скорее всего, Ник что-то подозревает. Время от времени возникают ситуации, которые возрождают те ужасные воспоминания, и они сбивают нас с толку.
– Почему? Ник давит на тебя? – спросила Опал. – Ты не обязана рассказывать, если не хочешь. Даже мне.
Я украдкой покосилась на одетую в ярко-желтую рубашку подругу. На ее лице читались доброта и беспокойство, а темные глаза буквально лучились любовью. А она ведь тоже не все знала.
– Нет, я хочу, но…
Опал нахмурилась.
– Фи, скажи ему то, что сказала мне. Что встречалась с парнем, и он оказался абьюзером, а теперь ты изо всех сил стараешься…
– Это еще не все, – тихо перебила я.
Подруга замерла.
– Что-то еще? Он не только украл твои деньги?..
– Он забрал больше, – отозвалась я. – Слишком много…
Несколько мгновений Опал сверлила меня внимательным взглядом, а после осмотрелась по сторонам в поисках места, где можно посидеть в тишине.
– Не хочешь пойти куда-нибудь? – предложила она. – В более уединенное место?
Я отрицательно покачала головой.
– Так я могу передумать. А сейчас мне очень надо выговориться.
– Валяй.
Опал подвела меня к старой деревянной скамейке, декорированной кованым железом. Впереди за небольшой полоской песка простирался бледно-голубой океан.
– Расскажи мне, милая, – попросила она, когда мы сели. – Вдруг тебе станет легче.
«Давай, доверь ей свои тайны, пока этот яд не разъел тебя еще сильнее».
Я сделала глубокий вдох.
– В последний год, перед тем как я ушла от Стива, мы почти не спали вместе. Он скрывал от меня интрижки и, как мне казалось, ненавидел меня. Выводил из равновесия, а потом возвращал назад, когда я уже думала, что он порвал со мной.
– Придурок, – пробормотала Опал.
– Однажды ночью он явился нетрезвый и возжелал меня. Черт возьми, я была счастлива, – с досадой воскликнула я. Изнутри поднялась волна стыда за подобное унижение. – Наши отношения трещали по швам, но я все еще на что-то надеялась. Мы переспали. Все случилось быстро, и он сразу же отрубился. Однако это положило начало… новой жизни.
Мы с Опал сидели на скамейке, которая стояла на дощатом настиле, вокруг шумел океан, но все исчезло, и я вновь оказалась в том маленьком домике на окраине Дулута. Изолирована. Одна. А за окном валил снег…
– За окном была зима, – продолжила я. – Налетела сильная метель, нас практически занесло
