Няня для сурового папы (СИ) - Полина Довлатова

Сколько мы тут уже находимся? Ну, с полчаса точно. Чувствую я себя вполне хорошо. Меня перестало трясти и знобить. Надеюсь, нет никакой необходимости оставаться в больнице, потому что я совсем-совсем не хочу этого делать.

У меня и так немного осталось времени, чтобы провести его с Мишей и девочками.

— Всё нормально, — Бурому отвечает, видимо, тот самый врач, который недавно светил мне фонариком в глаза. — Вы вовремя её вытащили. Шока нет. Степень переохлаждения лёгкая. Есть риск присоединения вторичной инфекции, поэтому нужно её наблюдать. И пока постельный режим. Необходимости в госпитализации я не вижу. Можете забрать её домой.

Фууух. Я еле сдерживаюсь, чтобы не произнести это вслух. Тут же подрываюсь на постели, собираясь вскочить и начать собираться, но потом вспоминаю, что у меня нет обуви и толком нет одежды. Мне дали больничную сорочку, чтобы я не лежала голой. Свою крутку Миша забрал.

Дверь в палату открывается и на пороге появляется Бурый. Девочек с ним нет. Наверное, ждут в коридоре.

Глядя на него, хочу улыбнуться, но меня сдерживает хмурое выражение его лица и сведённые на переносице брови.

Вот чёрт. Он злится. Очень злится на меня.

Я с трудом сглатываю и делаю судорожный вдох.

Я бы, наверное, тоже злилась. Но ведь он должен понять, что я не специально? Что я действительно не видела тот чёртов флажок!

— Готова ехать?

— Я… да. Только… мне не в чем… Обуви нет и из одежды больничная сорочка.

— Ничего. До машины донесу в сорочке и куртке. Думаю, ничего страшного, если мы сорочку одолжим. Потом вернём.

Вздрагиваю, когда Миша стягивает с меня одеяло и осторожно берёт на руки. Вроде бы уже не холодно, а по телу всё равно пробегает дрожь.

До дома мы добираемся довольно быстро. Больница, оказывается, всего в пяти минутах езды. Всю дорогу я раздумываю, как доказать Мише, что я вовсе не хотела… что мне очень жаль. Пару раз даже подрываюсь начать разговор, но меня останавливает его пасмурное настроение. Он и шутки больше не отпускает. Клянусь, я бы сейчас обрадовалась даже какой-нибудь дурацкой шутке про мою задницу.

Но Бурый не шутит. И это пугает. Неужели, он настолько устал от моих косяков, что теперь мечтает поскорее меня спровадить?

— Мда… Это вам не муравьи в заднице, — пытаюсь пошутить сама, когда дома Миша опускает меня на пол в прихожей.

Правда, шутка, очевидно, не заходит, потому что Бурый лишь бросает на меня недоумённый взгляд и выгибает бровь.

— Ну. Я к тому, что… я думала, страшнее муравьёв уже ничего не будет.

Снова молчит и смотрит.

Блин.

— Папа, мы есть хотим, — дёргает его за руку Тася, напомнив мне, что я испортила шашлыки, которые, видимо, так и бросили там вместе с моими сапогами и мангалом.

— Я сейчас, что-нибудь быстренько приготовлю!

— Стоять, — рявкает Бурый хватая меня за локоть, когда я дёргаюсь в сторону кухни. — Куда это ты собралась?! Что, вдруг резко полегчало?

— Эм… ну… нет. Вообще-то у меня по-прежнему сильная слабость…

Кристально честным взглядом не мигая смотрю в глаза Бурому, пока он сверлит меня своим хмурым. Эти гляделки длятся с минуту, после чего он снова поворачивается к девочкам.

— Так, сейчас я сам что-нибудь приготовлю. Пока переодевайтесь и мойте руки, — командует Бурый. — А ты, Марья Алексевна, живо в постель. Тебе прописали матрасочный режим.

Хочу всё-таки попробовать предложить свою помощь с готовкой, но в последний момент одёргиваю себя. Вдруг Миша скажет, раз ты нормально себя чувствуешь, то кати-ка со своими косяками домой к Кирюше? Он может решить даже машину не доделывать!

— Ты чего застыла? — раздаётся над ухом его хмурый голос.

— Я? А. Да… что-то резко зябко стало, — специально провожу руками по плечам и вздрагиваю, хотя на самом деле мне вообще не холодно.

— Вот и дуй в постель. Сделаю тебе чай с мёдом. Согреешься. Бегом, Марья Алексевна, или тебе отсчёт как перед стартом нужен?

Вот вроде и не грубит, но и привычной шутливости в голосе нет.

Делать нечего, поэтому поджав губы, я топаю к себе в комнату, там снимаю больничную сорочку и надеваю пижаму. Немного подумав, натягиваю ещё тёплые носки, свитер и закутываюсь в одеяло.

Вот теперь точно на больную похожа. А за больными нужно ухаживать и желательно подольше.

Миша приходит спустя минут десять с большой кружкой чая в руках.

— Что, так сильно холодно?

— Ага. Что-то прям озноб взял, — киваю, изображая тряску.

— Вот. Чай попей. Здесь мёд и малина. Должно помочь.

Бурый протягивает мне кружку и тут же разворачивается, чтобы уйти.

— Э, Миша? А ты не мог бы мне ещё одно одеяло принести? А то это, мне кажется, недостаточно согревает.

— Хорошо, — буркает, бросив на меня взгляд через плечо.

Нет, ну так вообще дело не пойдёт. Он сейчас должен был ответить что-то вроде «а задница не запотеет?» или «может тебе в бане постелить?»

А он просто «хорошо»?!

Всё очень плохо. Совсем-совсем хреново, Маша!

Отпиваю сладкий горячий напиток и раздумываю, что делать дальше, постукивая пальцем по стакану.

Ещё есть надежда, что Миша отпустит какую-нибудь шуточку, когда вернётся с одеялом, но он просто накрывает меня и говорит, что сообщит, когда будет готов ужин.

Как последний гвоздь в крышку гроба!

Допиваю чай и откидываюсь на подушку, накрывшись двумя одеялами. Хмуро смотрю в потолок, слушая шипящие звуки в глубине дома и бурчание телевизора — видимо, Миша уже что-то готовит. А девочки смотрят мультики.

Минут через десять лежание под двумя одеялами в свитере, штанах и носках, у меня реально начинает потеть задница.

Я так сдохну!

Распахиваю одно одеяло. Не легчает. Распахиваю второе и начинаю мечтать выпить стакан ледяной воды.

В итоге встаю с постели, плетусь к окну и чуть его приоткрываю. С наслаждением вдыхаю холодный воздух, как вдруг раздаётся стук в дверь.

Вот чёрт!

Как ошалелая несусь обратно в постель. Закутываюсь в одеяла как в паранджу и, сделав истощенный голос, отвечаю:

— Войдите.

— Маша, что делаешь? Можно к тебе? — в комнату заглядывают Тася с Васей и тут же подбегают к кровати. — А мы тебе рисунок нарисовали.

Забравшись на постель, девочки протягивают мне листок. На нём изображена девочка на льду, которая, по всей видимости, орёт и падает. Вокруг девочки