Американская разведка во время мировой войны - Томас Джонсон

Осенью 1919 г. положение новой Германской республики было довольно непрочным. Борьба партий продолжалась. На улицах часто происходили бои. Однажды, когда полковник Вильямс разговаривал по телефону из Кобленца с находившимся в Берлине генералом Хэррисом, он услыхал в аппарате треск пулемета.

— Опять началось, — заметил генерал Хэррис, — только что в окне пулей пробило стекло.

Агент № 8, занимавшийся шпионажем для президента Вильсона

Только в Берлине можно было найти ответ на важные вопросы, которые хотел разрешить относительно новой Германии президент Вильсон. Иногда ответы на эти вопросы находились в записной книжке нашей журналистки. Она была неутомима. Наконец, она нашла себе занятие, поглощавшее ее всю целиком, не оставлявшее ей времени для размышлений о своем горе. Она работала день и ночь, писала специальные статьи для своей газеты и еще более «специальные» для разведки; в этих статьях она сообщала сведения, за которые дорого бы заплатили газеты; сведения носили политический, социальный и экономический характер и подвергались оценке ее скорее мужского, чем женского ума; изложены они были ясно и живо. Все офицеры разведки, читавшие ее донесения, восхищались агентом Q, или № 8.

Она извлекала максимальную пользу из следующих трех преимуществ: она была американка, журналистка и хорошо говорила по-немецки. Вскоре после своего приезда в Берлин она пила кофе с новыми руководителями правительства, хотя и поддерживала такие же хорошие отношения с семьями старых кайзеровских генералов.

До сих пор никто еще не рассказывал о следующем происшествии: весною 1919 г. три человека с громкими именами замышляли государственный переворот, который в случае успеха поверг бы новую Европу опять в войну.

Их целью было разделение Германии на две части. Новое государство, в состав которого должны были войти Восточная Пруссия, Латвия и Литва, возглавляемые тремя генералами, которых должно было поддержать прусское юнкерство, прибалтийские бароны, штыки знаменитой германской железной дивизии и латвийские и литовские войска, явилось бы маленьким юнкерским раем и очагом волнений для всей Европы. Наша американка помогала собирать в Силезии сведения, отсылавшиеся в Париж, благодаря которым заговор потерпел неудачу; германская республика, в такой же мере, как и союзники, боявшаяся успеха этого переворота, была спасена.

Суждения этой женщины были часто очень верными.

По ее мнению, Германская республика честно прилагала старания и добьется успеха, если ей не станут мешать союзники, и германская делегация на мирной конференции под руководством Брокдорфа-Ранцау кончит тем, что после некоторых дебатов подпишет договор, предложенный союзниками.

Однако, почуяв, что немцы начинают догадываться об ее двойственной роли, наша американка вернулась в Кобленц. Там ее ждало новое задание, от которого при своей любви к приключениям она не могла отказаться.

Английская и американская разведки только что раскрыли дюссельдорфский заговор. Большинство его участников было арестовано, на свободе оставалась одна лишь голландка, скрывшаяся в глубь Германии. Ее местопребывание было неизвестно, но ее показаниям придавалось большое значение.

— Я ее найду и вам доставлю, — сказала американка.

Возвратившись в страну, где она боялась быть разоблаченной, она искусно и терпеливо принялась за розыски и, в конце концов, обнаружила заговорщицу на Верхнем Рейне. Убеждением и хитростью ей удалось заставить эту женщину вернуться в Дюссельдорф и сделать признание. Американка могла бы теперь почить на лаврах, и ее эпопея была бы окончена, но она еще не была удовлетворена. После Германии ее влекла Россия. Ее пытались разубедить, но тщетно.

— Эти большевики опасны. Если они вас разоблачат, то это верная смерть. Вам там не место, — говорили ей.

— Я попробую и думаю, что успешно, — спокойно ответила она.

Говорят, будто она даже была лишена возможности попробовать, ибо красные агенты выследили ее еще до того, как она перешла границу. Но они выждали несколько месяцев, прежде чем ее арестовать. Они правильно поступили, предоставив ей возможность играть свою двойственную роль, ибо ее донесения в Вашингтон не касались Красной Армии или военных вопросов, а были посвящены исключительно экономическому и политическому развитию Советской Республики, отличались точностью и даже иногда давали благоприятную оценку новому советскому политическому строю. Стремясь к выяснению истины, она опровергла некоторые выдумки, как, например, басню о национализации женщин; это сумасбродное предложение было внесено какой-то темной московской анархистской, а отнюдь не коммунистической газетой. Она предсказала также прочность советского правительства.

Тем не менее, она долго просидела в тюрьме и едва не была расстреляна.

В конце концов, ей дали возможность уехать, и она вернулась на родину. Среди всех своих приключений она не позабыла о своем горе.

Жанна д'Арк тайной войны

Из всех женщин, участвовавших в мировой войне в качестве шпионок, самый волнующий образ — это образ Луизы де Беттиньи. Луиза де Беттиньи не была наемницей. Она выполняла свою секретную работу, ни на один момент не унижаясь и не пользуясь своими женскими преимуществами. Луиза де Беттиньи завоевала уважение и друзей и врагов. Долгое время ей блестяще удавалось вести свою секретную работу. Но, тем не менее, она была чувствительной женщиной, потерпела неудачу и умерла в тюрьме. Память о ней пережила ее. После победы, которую она помогла одержать, французы и англичане устроили ей военные похороны. Они возложили на ее гроб ордена и сказали о ней, что она «проявила почти не превзойденный героизм». В ноябре 1927 г. благодаря подписке, открытой газетой «Эко де Пари», в Лилле ей был воздвигнут памятник, открытый маршалом Фошем как раз тогда, когда французское и английское общества бывших участников войны чествовали в Лондоне главную спутницу всех ее многочисленных приключений мадемуазель Мари Леони Ванут [Ванлут — Vanloutte — В.К.] из Рубэ.

Эти две женщины, особенно Луиза де Беттиньи, были вдохновительницами и руководительницами бельгийско-французской группы, которая в течение двух лет после вторжения германцев в августе 1914 г. с опасностью для жизни снабжала британскую армию чрезвычайно важными сведениями. Англичане считали Луизу де Беттиньи не только одним из лучших своих агентов, но и храброй патриоткой-француженкой. После ее смерти создали легендарный образ этой женщины, причем ей приписывались некоторые подвиги, совершенные ее преданными товарищами. Пока ее не покинули силы, она вдохновляла и руководила всей группой; все ей повиновались. Основой всей организации были ее мужество и ее проницательный ум; когда Луизы не стало, организация погибла.

Происхождение и воспитание Луизы подготовили ее к той роли, которую ей пришлось играть. Семья де Беттиньи принадлежала к старинной аристократии. Луиза воспитывалась во Франции, в Оксфорде и в Италии. Тяжелое материальное положение, усугублявшееся многочисленностью семьи, насчитывавшей семь братьев и сестер, заставило Луизу, не вышедшую замуж, подумать о выборе профессии. Она колебалась между профессией гувернантки и саном монахини. В ее характере было две стороны: одна — мистическая и другая — деятельная и практическая. Для французской девушки того времени она была очень хорошей спортсменкой, превосходно плавала и любила большие пешеходные прогулки. Деятельная сторона ее натуры победила, и она уехала в Германию; там она жила в прусских аристократических семьях, где хорошо научилась говорить по-немецки и познакомилась со всякими влиятельными лицами. Германское вторжение застало ее в Лилле в возрасте 34 лет. Она бежала в Англию, где тотчас же вступила в соприкосновение с секретной службой. Там немедленно оценили ее достоинства и предложили ей вернуться в Лилль в качестве секретного агента.

Ее решение, в то время как она надеялась мирно жить с матерью вдали от опасности, свидетельствует о мужестве и воле, таившихся под ее привлекательной внешностью брюнетки с прекрасными волосами. Помимо риска быть захваченной и расстрелянной, этой женщине не могло нравиться пребывание в стране, переполненной неприятельскими солдатами. Говорят, будто она советовалась со священником и с английским главнокомандующим Джоном Френчем. Несколькими днями позже она предприняла опасное путешествие через Голландию и Бельгию, прошла через кордон германских постов и вернулась в Лилль, но не под именем Луизы де Беттиньи, а под именем Алисы Дюбуа, которому суждено было стать ее боевой кличкой.

При своем ясном уме и поразительном хладнокровии, пользуясь английскими советами и деньгами, она набрала тайную группу для войны, которую она собиралась вести позади фронта в расположении германской армии. Вскоре не только в Лилле, но и вплоть до самой Голландии она, рискуя жизнью, организовала целую сеть для перехватывания цепных сведений.