Спасти футболиста (ЛП) - Гудмен Рейчел

— Не думал, что вы из тех, кто жалуется на бесплатную рекламу, комиссар, но я заметил ваше беспокойство по поводу того, как я следую правилам, — ответил я. «Может мы уже закончим с этим?»

Закрыв папку и отодвинув ее в сторону, он положил локти на стол и переплел пальцы вместе так, что я понял, что сейчас получу нагоняй.

— Крис, учитывая твое вопиющее неуважение к правилам поведение в НФЛ, мое учреждение согласно на то наказание, которое я считаю уместным. Таким образом, в соответствии с санкциями, изложенными в политике об употреблении стимулирующих веществ, на тебя налагается штраф в размере 150.000 долларов и отстранение без выплат от двух последних игр сезона.

Он всмотрелся в мое лицо — в поисках шока или каких-то иных детских эмоций, я был в этом уверен — но чего бы он там не ожидал увидеть, это оставило его полностью разочарованным. Скотт уже предупредил меня, что итог будет таков. Это не делало решение комиссара справедливым — или оправданным — но по крайне мере я был подготовлен к этому и мог подготовиться к воскресному матчу против команды Bengals. Тем не менее, если я буду сидеть на скамейке запасных последние два матча, то это серьезно ухудшит шансы команды Blizzards на выход в плей-офф.

— Я понимаю, — краем глаза я взглянул на Скотта, который одними губами произнес: «Хорошие новости. Я бы не придумал ничего лучше в подобной ситуации». — Я ценю то, что вы нашли время провести тщательный анализ и лично обсудить это со мной, комиссар.

Я поднялся, чтобы выйти, но он поднял руку и сказал:

— Не так быстро, мистер ЛаЛонд. Я не закончил.

Застонав, я запустил пальцы в волосы и откинулся на своем кресле, мое терпение было на исходе. «Я уже принял свое наказание, так чего же еще он хотел?»

— Так как в конечном итоге НФЛ есть часть развлекательного бизнеса, и лига не функционирует так же как Международная Федерация Рестлинга — здесь нет места сценариям или постановочным матчам. Мы ставим спортивное мастерство выше контрактов и игроков, превыше всего, и применяем более амбициозный подход к нашему товарному знаку, нашим командам, и в конечном итоге и к здоровью игроком, — сказал комиссар. — Ваше употребление допинга в прошлом склонило чашу весов и создало несправедливую среду для получения Суперкубка вашей командой.

— Только я не…

— Да, я в курсе ваших заявлений о том, что вы прекратили употребление Мельдония, как только тот был внесен в список запрещенных препаратов, но положительный тест противоречит этому, а также ставит под сомнение ваши предыдущие характеристики, а также то, какие еще запрещенные вещества могли быть использованы. Мне не стоит напоминать о том, Крис, что когда ты вошел в эти священные залы, то знал о том, какие ожидания брошены к твоим ногам — и ты предпочел растоптать их, как будто это все ниже тебя, тот поступок, который, например, я не потерплю. — Он вздохнул и покачал головой, как будто на самом деле чувствовал себя плохо из-за того удара, который хотел нанести. — Я не могу наказать команду Blizzards за твои проступки, но я могу уравновесить чашу весов и лишить тебя всех твоих личных наград.

«Лишить меня моих наград?»

— Прошу прощения, комиссар, я должно быть ослышался. Действительно ли НФЛ собирается задним числом наказать меня за правило, которое было введено после моего употребления препаратов? — спросил я. Рядом со мной свое одобрение пробормотал представитель Ассоциации игроков НФЛ, что могло означать только положительное в том, что касалось потенциальной апелляции в будущем.

Но вместо ответа комиссар посмотрел мне прямо в глаза, прицелился и нажал на спусковой крючок.

— В свете результатов расследования, вся ваша статистика за прошлый сезон будет вычеркнута из рекордов НФЛ. Навсегда.

Его слова ударили меня так сильно и так неожиданно, что воздух покинул мои легкие. Мир сошел с оси, и все вокруг меня приобрело расплывчатые очертания. Монотонный звон наполнил мои уши, похожий на тот, что появлялся, когда я получал сильный удар.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты похоже в замешательстве от последней части своего наказания, Крис, — комиссар усмехнулся — на самом деле усмехнулся. — Но я напомню тебе, что НФЛ это не суд, не демократия или не чертово место прощения. В тот момент, когда ты подписал контракт, ты попал в королевство. И мое королевство — это диктатура, поэтому если я хочу лишить тебя статистики, потому что мне это нравится, то я лишу тебя статистики. Ты меня понял?

«Он не может сделать этого, — сказал я себе. — И все же, он только что сделал это».

Одним окончательным приговором комиссар стер самый успешный сезон в моей футбольной истории, лишил меня статуса лидера лиги по приему передач и пройденным ярдам, уничтожая тем самым мои шансы попасть в Зал Славы.

Раскаленный до бела гнев затопил меня, когда я осознал свою последнюю мысль. Было ли это планом комиссара с самого начала? Разрушить мою карьеру и меня вместе с ней? Я знал, что этот человек был настоящим мудаком, которому нравилось приводить в пример игроков, которые облажались, но уничтожать статистику, которую я заработал собственноручно еще до того, как начал прием стимуляторов, было настолько абсурдно, что я не мог это понять.

— Крис, ты конечно же можешь подать апелляцию через профсоюз игроков и использовать коллективный договор, но до тех пор решение остается в силе, — сказал он, одергивая рукава пиджака, как будто это были просто очередные переговоры о лицензировании или дурацкое собеседование для стажера. — Мой мир. Мои правила. Мы здесь закончили.

Скотт и представитель Ассоциации игроков НФЛ вскочили на ноги, угрожая судебным иском. Кент Макдугалл на кого-то кричал в мобильный телефон, а тренер Уоллес уже вышел. Я с трудом мог понять все это, моя ярость была столь сильной, что мое сердце угрожало выпрыгнуть из груди.

Оттолкнувшись от стола, я вылетел из зала заседаний, спустившись по лестнице к заднему выходу из тренировочного центра, я попал на парковку. Потому что если я не выберусь отсюда немедленно, то сделаю что-то опасное и безрассудное. Например, снесу все здания, а потом спалю все обломки дотла.

Глава 16

ХЕЙЗЕЛ

Со времени слушания прошло два дня. Два дня молчания от Криса. Он не появлялся на своей смене в приюте, не отвечал на мои телефонные звонки, не отвечал на мои эсэмэски с расспросами о том, что случилось с комиссаром. Что могло означать только то, что результат находился где-то в диапазоне между разочарованием и ужасом.

И теперь я в сотый раз спрашивала себя, не ошиблась ли я, придя сегодня на стадион Blizzards. Было очевидно, что Крис не хочет разговаривать. Тем не менее, я сказала ему — и Розе — что буду здесь, чтобы предложить свою поддержку.

Все мое тело, пока я расхаживала по квартире дяди, казалось, превратилось в клубок дурных предчувствий. Во время нашего быстрого знакомства два дня назад стало очевидно, что Крис не много рассказывал обо мне Роуз, поэтому, когда она позвонила в приют сегодня утром, чтобы подтвердить нашу встречу, я ввела ее в курс дела и настояла, чтобы мы смотрели игру с лучшего места на стадионе, а не в ложе, зарезервированной для семей игроков Blizzards, — это давало нам уединение и избавляло меня от трех часов светской беседы с незнакомыми людьми.

Я смотрела в большие окна, выходящие на боковую линию Колорадо, изучая, как Крис сидит, сгорбившись, один на скамейке с полотенцем, накинутым на голову. Я редко присутствовала на его игре, чтобы понять, было ли такое отношение стандартной процедурой, чтобы помочь ему сосредоточиться на игре, или он пытался обуздать свой гнев — это был только конец первой четверти, и Крис уже отдал множество пасов и поймал мяч после сильного удара защитника бенгальцев, приведя Цинциннати к тачдауну и лидерству 7:0.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хейзел, если ты и дальше будешь так ерзать, я отправлю тебя на поле с белой краской — ты могла бы, по крайней мере, сделать что-нибудь полезное и перерисовать линии поля, когда они будут протерты, — крикнул дядя со своего плюшевого кожаного кресла, стоявшего в центре комнаты, откуда ему был хорошо виден стадион и игроки на нем.