Они были мелкие и золотокрылые - Юлиана Лебединская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, ты сосредоточилась на картинке…
– Да, и к слову… – она подошла к зеркалу, задумчиво себя осмотрела. – В её версии у танцовщицы были волосы подлиннее. Мне понадобится бот-парикмахер. Когда вернёмся.
– Хм, – изрёк Гандз. – Похоже, нам нужно несколько лишних часов. Мордаха, – он присел перед кроватью, взял в руки шершавую золотистую морду, – ты нам поможешь?
Златокрыл подмигнул и залился радужным светом.
Утром Зарина оделась в тёмно-синие джинсы, обтягивающие бёдра и расклешённые от колена и в тёплый свитер бордового цвета с мягким блеском. Зелёный халат сунула подмышку. Сам Гандз облачился в неброский светлый костюм, положил в карман личную карту с монетами.
Вчера Мордаха сместил их на вечер седьмого ноября, подарив ночь. Смещаться решили утром, как только уползут боты.
Гандз кивнул и очень подробно объяснил, как выглядит место, куда они должны попасть. Затем они тщательно обсудили план действий и разошлись по комнатам. Гандз долго не мог заснуть, думал о жене и дочери, о голубоглазом Артуре, чья судьба будет зависеть от того, что они сделают завтра. Он крутился в постели, пока завтра плавно не перетекло в сегодня, а голубые глаза не поглотили всю комнату. Тогда он наконец-то заснул…
И вот теперь они сплели пальцы в надежде, что мерцающий столб да не разлучит их. Второй рукой Зарина сжала чудо-ленту, нащупала кнопки, вздохнула… И – исчезла. Ладонь Гандза бестолково ощупывала мерцающий ало-сиреневый столб.
– Вот же ж незадача, – дёрнул бровью Гандз.
И тут же неведомая сила потянула его внутрь столба, из самого столба рявкнуло: «Гандз», в ушах зазвенело, как при недавнем шмяке, и межпланетный психотерапевт провалился в мерцающую невесомость. Откуда через секунду вывалился в кучу осенних листьев. У фонтана в виде кота, держащего лапами рыбу за хвост. Изо рта рыбы била струя воды. На усатом рыболове они и фокусировались для смещения.
– Гандз! – Зарина сжала его в объятиях, плюхнувшись в ту же кучу. – Получилось.
– Тише, тише, сударыня, – шутливо возмутился Гандз. – Я всё-таки женатый человек.
– Да и я, кажется, уже несвободна, – задумчиво проговорила Зарина и мотнула головой, поднимаясь. – И где твоя гостиница?
– На краю парка. Я останавливался в ней, когда не хотел привлекать к себе внимание. А здесь любил дышать свежим воздухом. Из гостиницы вызовем машину и поедем в «Матиолу». Будь готова показать свои умения.
Ноябрь 41 год н.к.э., Зарина
Зарина стояла перед «Жасминовым туманом», одетая всё в тот же зелёный халат. Было холодно, но она надеялась, что ждать придётся недолго. В окне она видела себя, глядящую на «жасминовый» фонтан, на двух охранников. Потом она исчезла. Никакого мерцающего столба или иных спецэффектов. Просто – пф! – и нету. И растерянные охранники вертят бошками, смешно разевают рты, кажется, зовут хозяина. И Валико уже тут как тут.
Недолго думая, хозяин ресторана выскочил во двор и ошалело уставился на Зарину.
– Ты… Как тут аказалас? Что ты за нэдоразумение такое?
– Что ответили в «Матиоле»? – улыбнулась в ответ Зарина.
– Что, что… Твэрдили, что у них акций какой-то и патаму очэнь важно, чтобы ты для мэня танцэвала. И танцуй уже, бес с тобой, только скажи, как на улице очутилас? Мои же рэбята с тебя глаз не сводили.
Зарина плавно скользнула к нему, обогнула по мягкой дуге, изобразила поворот вокруг своей оси и втекла в ресторан. Застыла у входа.
– Настоящая танцовщица, – проговорила оттуда она, – умеет быть яркой и неповторимой. – Зарина развязала пояс халата, освобождая спрятанное под ним платье, длинное, цвета морской волны, одолженное у «Матиолы». – Такой, что взгляда не оторвёшь. Но, – она отбросила халат в сторону, – когда ей нужно, может быть и абсолютно незаметной. Ваши ребята отвлеклись лишь на миг, и мне этого хватило.
– Прэвасходно, – пробурчал Валико, скользя по ней взглядом. – А как ты вообще до рэсторана дошла полуголая?
– Я довёз, – в воротах изящного забора, окружавшего дворик «Жасминового тумана», возник Гандз. Улыбнулся хозяину.
– Вах, дарагой, – Валико расплылся в улыбке, прищурился на Зарину. – Так-так, вот тэпер я тэбя вспомнил! Причёска другой, а глазища зелёные те же. Леди Купер, значит. Надэюс танцуешь ты лучше, чем водишь машина. Дырявый голова и память как горох.
Гандз с Зариной переглянулись.
– Ты что ж, ты прэдупрэдить не мог? – тарахтел между тем Валико. – Зачэм такие шуточки? Я вэдь твой протэже чуть нэ отправил в какое-то жэ… Слишком уж она у тэбя… неожиданная вся.
– Да, она такая, – задумчиво проговорил Гандз и похлопал хозяина «Тумана» по плечу. – Но она того стоит. Хочешь, прямо сейчас продемонстрирует свои умения?
– Ну что ты, дарагой! Я уже подожду неделю, до свой день рождэния. Правда, тэперь Филиповым дэвахам придётся атказать, но переживёт Филип. Да вы захадите, захадите, нэ стойте, – он затолкнул их в коридор и дальше, в зал. – Замёрзнёт дэвушка ведь. Да и ты сам легко одет как-то, вай. Давай чаю сообразим или что-ныбудь пагарячее?
– Благодарю, но если ты, милый друг, не нуждаешься в демонстрации танца, то мы, пожалуй, уже откланяемся. Дела ещё есть, к сожалению.
– А ты сам-то на мой день раждэнья прихады, да! А нэ то обижусь, мамой клянусь!
– Непременно буду, – слегка поклонился Гандз и усмехнулся. – Должен же я увидеть танец своей протеже.
Мимо них проскользнули две официантки – одна на ходу изучала что-то в электронном блокноте, вторая несла поднос с грязной посудой. Зарину словно током ударило. Она отчаянно посмотрела на Гандза.
– Прости друг, но нам действительно пора. До скорого!
– Я знаю эту девушку, – зашептала Зарина Гандзу, едва они отошли к выходу и двинулись дальше, за ворота, к флай-такси. – Ту, которая поднос несла. Блондинка.
– Да, она недавно переехала с третьей полосы. Я лично рекомендовал её Системе порядка и уюта.
– А я видела её в картинках Аколитус. Филип запугает её и использует в гадких целях. А потом убьёт!
– Что ж, – дёрнул бровью Гандз, открывая дверь авто. – Придётся о ней позаботиться, – он бросил на неё ироничный взгляд. – А ты, значит, леди Купер?
– А что, – пожала плечами Зарина. – Неплохой псевдоним. Хотя и понятия не имею, с кем он меня перепутал.
«Да и я, кажется, уже несвободна», – так сказала она недавно Гандзу.
И мысль эта преследовала её все те дни, что они готовились ко дню рождения Валико. Сначала она просто анализировала
