Пока светит солнце! - Конторович Александр

— А где брать бойцов?

— Так из своих — и выбирайте!

— Увы, товарищ полковой комиссар, для такого дела… боюсь, мало кто, здесь пригоден. Мы-то там каждый рейд готовили, как… ну, я даже и сказать-то затрудняюсь. Да и мастера там были…

Выйдя из дому, Алексей окликнул своих ребят, которые с комфортом расположились под небольшим навесом, скрываясь от лучей палящего южного солнца.

— Подъем, мужики! Нас тут озадачили, так что — разлеживаться некогда!

— А что делать-то, командир? — подвижный и чернявый Арзуманян даже внешне напоминал испанца. А уж когда он начинал говорить, горячась и размахивая при этом руками, так сходство становилось совсем разительным.

— Да не слишком-то и сложное дело… Прогуляться в тыл к франкистам, да устроить им небольшую бяку.

— И что ж это за бяка такая, что нас туда направили? — Малоразговорчивый Левашов имел кличку 'Немец'. За то, что внешне очень даже такового напоминал. Высокий блондин с голубыми глазами, тонкие черты лица и холеные пальцы пианиста — вылитый породистый пруссак! Его призванием было снайперское дело — стрелял он так, что об этом рассказывали с придыханием. — Сами бы испанцы и сходили, им эти места хорошо знакомы.

— Так-то оно так… Деда Мишу сопровождать будем.

— О, как… нефиговая такая прогулочка выходит…

Дед Миша или Михаил Владимирович Сиротин, был личностью непонятной и легендарной. Несмотря на его биографию, а был он в прошлом офицером ещё царской армии, успел послужить и в Иностранном легионе, достигнув там капитанского звания, Мамсуров ему верил. И не он один. Уважение Сиротину выказывали и многие командиры испанской армии, причем неподдельное и искреннее. У всех было свежо в памяти воспоминание о том, как он, вместе с неполным взводом ополченцев, двое суток держал оборону на одной важной дороге. Непревзойденный мастер по работе со всем, что горело и взрывалось, он, буквально из подручных средств, на коленке, соорудил такие хитрые взрывные ловушки, что разогнавшиеся франкисты разом потеряли на них танк и около трех десятков пехотинцев. Бросившиеся врассыпную легионеры нарвались на очередные подарки хитроумного деда, разом проредившие их ряды ещё на пару десятков человек. Уцелевшие залегли в кустах, щедро осыпая пулями всё, что видели перед собой. Около двух часов они не решались тронуться с места, пока к ним не подошло долгожданное подкрепление. Однако, за это время, дед, в сопровождении двоих ополченцев, тащивших в рюкзаках динамит, пробрался в тыл к наступающим. Заложив заряды, они спустили на головы готовой к атаке пехоты несколько тонн камней с нависшего над ними склона. Каменный дождь нанес такие потери нападающим, что ни о каком дальнейшем наступлении никто уже и не помышлял. Подошедшее, к исходу второго дня, к республиканцам подкрепление, без особого труда сбило франкистов с занимаемых ими позиций и продвинулось вперед сразу на десяток километров.

С тех пор, дед Миша обучил своим премудростям изрядное количество народу. Но на особо сложные задачи всегда выходил сам. Для ребят Ракутина это означало тащить на горбу не менее ста килограммов взрывчатки — с меньшим грузом дед за ворота не выходил. И его участие в сегодняшнем деле могло означать только одно — работа предстоит трудная.

И весьма…

— Мост хорошо охраняется, — постучал карандашом по карте полковник Ксанти (так в Испании звали Мамсурова). — Прикрыт и от атак авиации. Вот здесь и здесь — стоят зенитки. Непосредственно в охране задействовано не менее взвода пехоты, которые сидят в оборудованных огневых точках. Ещё около роты расквартировано в трехстах метрах от объекта.

— Ничего себе… — почесал в затылке капитан Дорн, бойцы которого должны были прикрыть отход штурмовой группы. — А это? Что это за значки?

— Пушки. Батарея из четырех орудий.

— И чего ради они стащили сюда такую прорву солдат?

— А вот за это надо сказать спасибо некоторым, излишне самоуверенным, товарищам! Месяц назад мост можно было рвануть связкой гранат! Во всяком случае, примерно так и думали товарищи анархисты, которые попробовали сделать это первыми. Только облицовку покоцали, да шум подняли. Лень им, видите ли, было много тащить…

— Так мы — не первые, кому поставлена такая задача?

— И даже не вторые! Следующая группа была подготовлена лучше, да и взрывчатки они взяли побольше. Но взбудораженные налетом анархистов франкисты усилили охрану. До устоев так никто и не добрался. Ничего не смогла сделать и авиация — дорога к мосту проходит по узкому ущелью, заходить на штурмовку можно только с двух сторон — там и стоят зенитки. Теперь Франко, надо полагать, всерьёз обеспокоен состоянием этого мостика, и просто так его завалить — нечего и думать.

Дальнейшее обсуждение зашло в тупик. Никто не смог предложить оптимального способа уничтожения моста и Ксанти отправил Алексея за подрывником. В конечном итоге, его слово было решающим — мост валить именно ему.

Дед Миша жил чуток особняком — снимал комнатушку у немолодой вдовы. С сыном её, вихрастым Паблито, был весьма дружен и иногда помогал ему мастерить всяческие механические самоделки, до которых тот был большой охотник.

Стукнув в дверь, Ракутин дождался ответа и заглянул в комнату. Подрывник сидел у стола и, вставив в глаз лупу, (ну, точно — часовщик!) что-то собирал на расстеленной газете. Притихший Паблито в уголке, затаив дыхание, наблюдал за своим взрослым другом.

— Кого там черти притащили? — нелюбезно поинтересовался дед, не поворачивая головы.

— Это я, Михаил Владимирович! Родригес! — назвал свое имя по легенде Алексей.

Впервые встретившись с дедом Мишей, Ракутин представился ему этим именем. Дед, глядя на него, только фыркнул.

— Как говоришь? Мануэль Родригес? Ну, тогда я — папа римский! На морду-то свою в зеркало смотрел? Из тебя Родригес — как из меня Шаляпин!

Алексей набычился. Сиротин печально махнул рукой и ушел. Но стал звать его все-таки именно так.

— Чего на пороге встал? Сквозит, а у меня тут деталюшки мелкие… дверь хоть прикрой!

Ракутин, притворив дверь, уселся на стул.

— Вас полковник вызывает.

— Не видишь? Занят я! Обожди чуток… — дед что-то там ковырнул отверткой. — Ага! Вот оно! Щас мы энту штучку…

Через пару минут он вздохнул и вытер пот со лба.

— Вот ведь фиговина какая… надо же!

Он кивнул мальчишке, и тот резво вскочил со стула. Сиротин протянул ему тот предмет, с которым возился. Паренек неверяще посмотрел себе на ладонь… быстро обнял деда и исчез за дверью.

— Чего это он? Куда взрыватель-то потащил?

— Какой взрыватель? — удивился дед?

— Ну, этот… какой вы собирали!