Пока светит солнце! - Конторович Александр

Ду-ду-ду-дах!

Прямо перед ногами летчика взлетели фонтанчики земли — пулеметчик положил короткую очередь буквально впритирку!

Взвизгнув, немец шарахнулся в сторону — напугали!

Сбившись с ритма, он, заодно, сбил себе и дыхалку. Скорость беглеца сразу упала, да и камушки, только что столь близкие, стали недостижимо далеки. Свистнувшие перед ним пули недвусмысленно намекали на то, что добежать до спасительных камней ему теперь не дадут…

Метнувшись туда-сюда, летчик понял — всё. Подбегавшие со стороны дороги бойцы выглядели весьма мрачно и решительно, от таких преследователей убежать уже не выйдет.

Ну, а раз так…

Оскалившись, пилот рванул из кобуры пистолет. На такой дистанции вполне было возможно положить самых упорных, которые вырвались вперед. Да хотя бы и того офицера, что бежит во главе группы солдат. Тем более, что это, несомненно, чекист — на нем зеленая фуражка. А такие головные уборы носят только самые упорные и завзятые гепеушники — они у советов служат в пограничных войсках. Наверняка, это он и сообразил поднять солдат, бестолковые иваны иначе так и лежали бы мордой в землю, спасаясь от висящих в воздухе самолетов. Ну ничего, недолго тебе бегать… Вот он — на мушке!

Что-то со страшной силой ударило пилота по руке. Готовый к выстрелу пистолет отлетел в сторону, а его хозяин скорчился на песке, зажимая простреленную кисть.

— Ну и ну! Вот это выстрел, товарищ капитан! — изумленно покачал головою пулеметчик. — С тридцати метров — точно в лапу фашисту положили! Да с ходу! Я б так не сумел…

— Да уж не прибедняйся, лейтенант! Зато, по самолету как отстрелялся! И сейчас — красиво фашисту дорожку перекрыл! Чтобы вот так ювелирно, да ещё из ручника — уже я бы не смог! Однако и бабахнул ты у меня над ухом — до сих пор с этой стороны все звуки, как через подушку.

— Виноват, товарищ капитан! Но иначе — никак. Упор для пулемета нужен, а где ж его тут взять?

Приказав связать пленного летчика, Алексей, наклонившись, поднял с земли пистолет. Красивая машинка — 'Вальтер ПП'. Обтер его от песка и протянул пулеметчику.

— Держи! За подбитый самолет, вообще-то, награда полагается, но когда она тут ещё будет? А это — от меня! Там у пилота по карманам пошуруй, кобуру сними, да патроны, наверняка, ещё имеются… Пистолет неплохой, я такие пользовал в своё время.

— Спасибо, товарищ капитан! Служу трудовому народу! — выпрямился лейтенант.

А в глазах всё ещё прыгают огоньки боевого задора… Не успокоился парень, видать, не привык ещё.

— Откуда ты тут взялся? Это — не праздный вопрос, лейтенант! Я тут, считай, всем этим хозяйством заведую, оттого и интересуюсь.

— Лейтенант Матвейко, товарищ капитан! Исполняющий обязанности заместителя командира пулеметной роты!

— Ишь ты! Роты… И где она, рота эта?

— Нет больше роты, товарищ капитан. Танки немецкие всех подавили… Нас всего пять человек и осталось… Получили приказ выходить на соединение со своими, а тут эти, — кивнул Матвейко на небо. — Налетели, повозку разбили, бойцов поранили. Хорошо, машина мимо шла, пристроил я их. А сам иду, как приказано.

— Кем приказано?

— Командиром батальона, капитаном Виноградовым.

— Так, товарищ Матвейко, приказ этот я отменяю! И не вспыхивайте так, у меня на этот счет имеются соответствующие полномочия! Прошу! — Алексей протянул лейтенанту сложенную бумагу, которую достал из нагрудного кармана. — Подпись заместителя начальника Особого отдела штаба армии, вас, товарищ лейтенант, устроит?

— Устроит, товарищ капитан… — вздохнул пулеметчик. — Готов к исполнению приказа…

— Так-то лучше! Не волнуйтесь, это много времени не отнимет, успеете ещё своих найти!

Спустившись вниз, оба командира подошли к немцу. Того уже вздернули на ноги и обшаривали карманы. Кто-то из бойцов тащил от реки парашют и небольшую сумку.

— Так, — произнес капитан. — И кто это у нас такой? Документы у него есть? И это — перевяжите его, кровью ведь истечет.

Девятимиллиметровая пуля раздробила летчику запястье, и рукав летного комбинезона уже пропитался кровью.

— Оберстлейтенант Вилли Хемниц, — пролистав найденные у летчика бумаги, сказал Ракутин. — Это — подполковник по-нашему.

— А вы и по-немецки говорить умеете, товарищ капитан? — уважительно произнес Матвейко.

— Читать могу. Ну и объясниться, в принципе, тоже немного. В Испании с нами немецкие коммунисты рядом воевали, вот и научился… во всяком случае, они меня понимали и вопросов не задавали. Даже говор какой-то там местный научился имитировать!

Алексей заметил, как при этих словах, глаза летчика блеснули.

— А он, похоже, тоже где-то там отметился… заслуженный, значит, фашист! Надо его срочно в тыл отправить — такая птица многое знать обязана. Он, чай, не рядовой пилот, кой-чего об ихних планах знать должен!

— С чего вы это взяли, товарищ капитан?

— А этот летчик, лейтенант, похоже, по-русски кое-что понимает. Вон как у него глаза-то блеснули, когда я про Испанию сказал! Так по-русски и по-немецки — слова эти, хоть и похожие, да не настолько же… Не прост фашист, ох, не прост…

На песок лег парашют и сумка, подобранная рядом.

— Ткань — старшине Хромлюку! Он найдет, куда пристроить. А в сумке что?

В сумке оказалось много интересного. Шоколад, какие-то жестяные банки. Бинты и йод. Ещё один пистолет — 'парабеллум' и две обоймы с патронами. Ракетница с ракетами, которую Ракутин тотчас же прибрал.

— Продукты — старшине! Медикаменты — туда же. Пистолет и патроны — командиру зенитчиков — заслужил! Этому деятелю двоих сопровождающих — и в тыл! Ушки на макушке держать — не простой это немец, не смотрите, что раненый. По-русски, похоже, понимает, так что — не зевать! И при нём — не болтать!

По возвращению на командный пункт, капитан присел на приступок и жестом предложил лейтенанту садиться рядом.

— Говоришь — замкомроты? Это хорошо! Вон там, на берегу, сотня бойцов. Всякие есть, от части отстали, потерялись… короче — сборная солянка. Основная задача, лейтенант, сделать из них хоть какое-то подобие нормального подразделения. Времени на это — пара часов. Понимаю, что задача нелегкая, так и ситуация сейчас… тоже не рядовая. Старшину нормального — дам, он тут уже несколько дней один на посту стоял, без крошки хлеба, заметь! Крепкий мужик! Бойцов десяток, обстрелянных, со мною вместе фашистов били — тоже дам. От сердца отрываю, учитывайте мою доброту! Ещё что надо?

— Вооружение?

— Дык… как у всех — винтовки. Патронов отсыплем — есть запас.

— Пулемёты?

Лейтенант с каждой минутой нравился Алексею всё больше. Не торопыга, не болтун. Нормальный парень. А уж каков из него пулемётчик!