Наследие (СИ) - Евгения Техтелева

— Тогда у тебя прекрасная возможность поговорить со звездами.

— Ты же знаешь, Долнарн, я не сильна в чтении по звездам, а все предсказания считаю не более, чем внушением.

Эльф вздохнул и поднял глаза к ночному небу.

— Очень жаль, что ты не веришь звездам, а ведь в последнее время они неспокойны.

Когда Эврикида делала предсказания, которые в дальнейшем так или иначе сбывались, она говорила те же самые слова.

— Что ты имеешь в виду? — вся тревога наемницы передалась в одном вопросе.

Предсказатель посмотрел на нее. В его глазах отражались пляшущее пламя и призрачный свет стареющей луны.

— Грядут большие перемены. Начало уже положено. Звезды дрожат и трепещут, их охватывает мрак. Что-то грядет. Что-то, что изменит весь мир.

— И что же это?

Веллиец покачал головой.

Где-то рядом заухал филин.

— Этого звезды не говорят. Ясно только одно: если не произойдет чудо, мир умрет. Вся его история может исчезнуть по прихоти только одного.

Менелнаур предложил брату флягу, и тот сделал большой глоток.

— То есть известно, кто за этим стоит?

В голове Джайры друг с другом боролись совершенно разные предположения. Она надеялась, что все же это не коснется убийцы ведьмы огня, но в ожидании худшего сердце замирало.

— Его образ, светлый при рождении, омрачён страданиями, а деяния осенены смертью. В его руках — сила мрака, оружие хаоса и уничтожения.

От волнения у нее расширились глаза.

— Постой, судя по всему, это темнейший, но… «образ омрачен страданиями»?

Ответил Изилкаль:

— Каждому, кто присягнул мраку, пришлось пережить тяжкие беды, душевные терзания, которые изуродовали душу. Архимаг был братом Драгонусу, так или иначе предательство кровного родства — это очень сильное потрясение, не говоря уже об убийстве.

— Но ведь в преданиях не сказано, что стрелу пустил он.

— По его желанию началась война, — заговорил Менелнаур, — по его злобе и ненависти обе стороны столкнулись в Переломной Битве. Он не мог не понимать, к чему это может привести.

— Тогда мне, да и всему миру, не понять, чего он добивался этой битвой.

Долнарн, оторвав задумчивый взор от догорающего огня, снова посмотрел ей в глаза.

— Что бы хотел получить провинившийся человек?

От удивления Джайра открыла рот.

— Прощение?! Да вы шутите! Войной получить прощение?

На ее громкие возгласы спавшие лошади приоткрыли глаза. Ворон навострил уши.

Долнарн кивнул.

— Окончив войну между двумя сторонами, он бы исчерпал конфликт и остался бы один на один с братом. Драгонус простил бы его и очистил раскаявшегося светом всепрощения, архимаг смог бы все начать сначала. Но у него ничего не вышло, Протектора убили, а его возненавидел весь мир и устрашился его бездушия и могущества. Никому не известно, что он хочет сотворить, но продолжившийся род Драгонуса он ненавидит не менее, чем его — весь свет. Ведь они повсюду возносятся людьми, их почитают как великих героев и спасителей.

Джайра встряхнула головой, приводя мысли в порядок.

— Но ведь каждый из них хоть раз сталкивался с ним. Почему он не просил прощения у них?

— Ему был дорог брат, а не его потомки, изменившиеся за тысячелетие до неузнаваемости — ведь он смог восстановить силы только спустя это время. К тому же, мрак одолевает его, он лелеет только свою злобу. Многие предполагают, что его самого уже давно нет, осталась только ненависть.

Вдалеке застонала выпь.

«Почему Эврикида мне не рассказывала этого?»

— Откуда вы все это знаете?

Долнарн хитро улыбнулся.

— Звезды многое могут рассказать, но прошлое расскажут только летописи и те, кто получил его в наследие.

Второй раз за разговор Джайра испытала крайнее удивление.

— Вы видели Протектора?

— Знали одного из них, но он давно уже мертв, — вздохнул Менелнаур.

— Остерегись архимага, — взволновано произнес Долнарн. — Звезды видят твое участие в будущем, но не говорят о дальнейшей судьбе.

— Мое участие в будущем? — недоверчиво переспросила Джайра.

— Одинокий странник со многими именами, обладающий невероятной силой, — так они всегда называли тебя.

— Меня? Невероятная сила? Вот это бред! — на очередной возглас хозяйки Ворон недовольно фыркнул. — И как вы только можете в это верить.

— Ты сама поведала нам о том, что следишь за ним. В своих замыслах ты себя не ограничиваешь, так что мы можем разгадать твою тайну, — она возвела глаза к небу. — Остерегись его. Миру будет плохо без героев.

Джайра раздраженно цокнула языком и покачала головой. «Меня мир почему-то не спрашивает, нужен ли он мне…»

Поняв, что разговор окончен, веллийцы начали тихо напевать поминальный молебен, в котором прощались с Эврикидой. Джайра, натянув повязку, встала с места осмотреть отведенные ей под охрану окрестности.

Люди спали безмятежным сном. Вопреки ожиданиям ночь была тепла, поэтому многие спали рядом с палатками. В шатре купца покачивалась расплывчатая тень, мелко и быстро шевелившая длинным фазаньим пером. У догорающего кострища рыцарей спали Бенрад и тот статный рыцарь. На сколько помнила Джайра, у него на молочно-белом плаще был вышит шелковой нитью расправивший крылья феникс с оливковой ветвью в лапах. Не мудрено вайенцу иметь в друзьях такого известного человека — самого Молодого Феникса, грозу октавских воров.

У костров на другом конце лагеря бродили зевающие часовые. Чуть поодаль в темноте лохматили гривы и хвосты вздрагивающие лошади, изредка перемениваясь глухим ржанием. Над спящим караваном высоко в небе пролетала клином стая журавлей, отправившихся к Югу. «К близким холодам…»

Джайре не давали покоя мысли о сказанном веллийцами. Мортос задумал грандиозную катастрофу, и она как-то будет участвовать в этом. Мир не готов к еще одной разорительной войне с мраком, она это понимала. Сейчас, когда все народы настолько разрознены между собой и враждебно настроены, ухитряясь грызться и внутри общества, война уничтожит их всех поодиночке. Самой сильной державой, способной выставить мощную армию, была Ардония, но она гниет изнутри. Эльфы не смогут сражаться на два фронта — мгла не даст им отсрочки и уничтожит их княжества, если они перебросят часть сил на помощь людям. Дварфов, наделенных наибольшей сопротивляемостью магии, но не способных к ней, не видели уже достаточно много времени, чтобы понять — в Оркулуме не все ладно. Аль-Пассал еще держится на ногах — до тех пор, пока работают светочи, отгоняющие мглу с востока. Сражаться некому… Возможно, и не обязательно сражаться. Если бы было достаточно сильное оружие и тот, кто способен его удержать, архимага можно было бы победить. «Это было твоей тайной, Эврикида?»