Молния - Дин Кунц

Сегодня на два часа дня у Штефана было намечено официально запланированное путешествие под руководством Пенловского и Янушского. На час дня Штефан наметил два своих мероприятия: взрыв Института и свой собственный побег. Теперь, в одиннадцать сорок три, он решил ускорить ход событий, прежде чем будет обнаружено исчезновение Кокошки.

Он подошел к одному из высоких шкафов, открыл нижний пустой ящик и вытащил его наружу. К задней стенке ящика был прикреплен пистолет «кольт» с девятизарядной обоймой, приобретенный Штефаном в одном из тайных путешествий и потихоньку доставленный в Институт. Из-за другого ящика он вытащил два сверхсовершенных глушителя и еще четыре целиком заряженные обоймы. Сев за стол, он быстро надел один из глушителей на пистолет, снял курок с предохранителя и спрятал другой глушитель и обоймы в карманы халата.

Скоро он через Ворота навсегда покинет Институт, но нет гарантии, что взрыв обязательно убьет Пенловского, Янушского и некоторых других ученых. Взрыв разрушит здание и уничтожит все машины и документы, в этом не было сомнения, а что, если выживет кто-нибудь из ведущих научных работников? Пенловский и Янушский хранили все необходимые знания у себя в голове и могли по памяти восстановить Ворота, поэтому, прежде чем пустить часовой механизм, через Ворота покинуть Институт и вернуться к Лоре, Штефан решил убить их и еще одного ученого по имени Волков.

«Кольт» с глушителем был слишком велик, чтобы поместиться в кармане халата, и Штефан вывернул карман наизнанку и разорвал нижний шов. Продолжая держать «кольт» в руке, он засунул его в ставший просторным карман, открыл дверь кабинета и вышел в коридор.

Сердце бешено колотилось у него в груди. Это была самая опасная часть его плана, потому что существовало множество обстоятельств, которые могли ему помешать, а он должен был еще вернуться в кабинет и включить часовой механизм.

Лора была совсем далеко, увидит ли он ее когда-нибудь?

– 5 -

Днем в понедельник Лора и Крис надели серые тренировочные костюмы, Тельма помогла им разложить толстые гимнастические маты на открытой веранде позади дома; Крис с Лорой уселись рядом и приступили к выполнению дыхательных упражнений.

– А когда явится Брюс Ли? – поинтересовалась Тельма.

– В два, – ответила Лора.

– Он совсем не Брюс Ли, – в который раз поправил Крис. – Вы называете его Брюсом Ли, но ведь Брюс Ли умер.

Мистер Такагами приехал точно в два. На нем был темно-синий тренировочный костюм с девизом его школы боевых искусств на спине: МОЛЧАЛИВАЯ СИЛА. Когда его познакомили с Тельмой, он сказал:

– Вы очень смешная леди. Мне нравится пластинка с вашими выступлениями.

Зардевшись от комплимента, Тельма объявила:

– А я вам честно скажу, я не против, если бы в прошлой войне победила Япония.

Генри Такагами рассмеялся шутке.

– А ведь мы и победили.

Сидя в шезлонге и отпивая из стакана чай со льдом, Тельма наблюдала, как Генри обучает Лору и Криса приемам самообороны.

Генри было сорок лет, у него было хорошо развитое туловище, мускулистые плечи и руки и крепкие ноги. Он преподавал дзюдо и карате, был экспертом по кикбоксингу, а также обучал приемам самообороны, разработанным им самим на базе различных боевых искусств. Дважды в неделю он приезжал сюда из Ривер-сайда и три часа учил Лору и Криса.

Удары ногой, кулаком, тычки, выкрики, выкручивание рук, броски через бедро – всем этим приемам боя Генри обучал осторожно и одновременно настойчиво. Приемы обучения Криса были более легкими, чем Лоры, к тому же Генри устраивал для мальчика частые перерывы, чтобы тот мог передохнуть. К концу занятий Лора, как обычно, взмокла от пота и была на пределе своих сил.

Когда Генри уехал, Лора отправила Криса под душ, а они с Тельмой принялись скатывать маты.

– Он очень симпатичный, – заметила Тельма.

– Генри? Да, очень.

– Может, и я займусь дзюдо и карате.

– Что, у тебя столько недовольной публики?

– Это удар ниже пояса, Шейн.

– Все приемы оправданны, когда имеешь дело с грозным и безжалостным противником.

На следующий день Тельма возвращалась в Беверли-Хиллз. Укладывая чемодан в багажник своей машины, она спросила:

– Послушай, Шейн, а ты помнишь ту первую семью, куда тебя отправили из приюта?

– Ты имеешь в виду семью Тигель? Их было трое: Флора, Хэйзел и Майк.

Тельма прислонилась рядом с Лорой к нагретой солнцем двери машины.

– Помнишь, ты рассказывала, что Майк увлекался газетами типа «Нэшнл энквайрер»?

– Я их так хорошо помню, будто рассталась с ними только вчера.

– Так вот, – продолжала Тельма, – я много думала об этой твоей истории, твоем хранителе, о том, какой он вечно молодой, как вдруг исчезает средь бела дня, вспомнила Тигелей, и мне стало смешно. Как мы издевались над старым, выжившим из ума Майком… А теперь ты сама претендуешь на «экзотические факты», да еще какие.

Лора улыбнулась.

– Может, я тогда напрасно не верила всем этим сообщениям о внеземных пришельцах, которые тайно поселились в Кливленде?

– Я вот что хочу сказать… В жизни много чудес и неожиданностей. Правда, многие неожиданности далеко не из приятных, и дни бывают мрачные, невезучие, безысходные. И все равно я сознаю, что мы присланы сюда с какой-то целью, пусть даже не можем разгадать с какой. В этом кроется какой-то смысл. Это не просто так. Не будь в этом смысла, не было бы тайны. Все было бы ясно и понятно, как устройство кофеварки.

Лора кивнула.

– Да ты слушай меня! Я мучаюсь, выдумываю примитивные философские истины, а в конечном итоге просто хочу сказать: «Не падай духом, девочка».

– Ты настоящий философ.

– Загадка, – продолжала Тельма. – Тайна. Да, ты сейчас в самом центре загадок и тайн, Шейн, и это жизнь. Пусть сейчас небо хмурится, но все равно проглянет солнце.

Они стояли у машины обнявшись, без слов, пока не появился Крис с рисунком, который хотел подарить Тельме, чтобы она увезла его с собой в Лос-Анджелес. На рисунке, неумелом, но старательном, был изображен сэр Томми-жаба, стоящий у кинотеатра, где на афише большими буквами было написано имя Тельмы. У Криса на глазах были слезы.

– Зачем вам уезжать, тетя Тельма? Останьтесь еще на денечек!

Тельма прижала мальчика к себе, потом бережно свернула в трубочку рисунок, как если бы это было бесценное произведение искусства.

– Я бы с удовольствием осталась, Кристофер Робин, но не могу. Мои пламенные поклонники требуют, чтобы я сыграла в этом фильме. Я уже подписала обязательство.

– Что такое обязательство?

– Величайшая движущая сила в мире, – пояснила Тельма, еще раз целуя Криса. Она села в машину, включила мотор, опустила боковое стекло и подмигнула Лоре. – Экзотические факты, Шейн.