Суд времени. Выпуски № 01-11 - Сергей Кургинян

Благодарю Вас, Ваша Честь.

Сванидзе: Спасибо. Сейчас мы прекращаем голосование для нашей телевизионной аудитории. Завтра в 21 час мы продолжим слушания на тему «Коллективизация».

Сванидзе: Здравствуйте! У нас в России, как известно, прошлое непредсказуемо. Каждое время воспринимает прошлое по-своему. В эфире «Суд времени». В центре нашего внимания исторические события, персонажи, проблемы, их связь с настоящим.

Судить историю вы будете вместе с нами. У вас, нашей телевизионной аудитории, есть возможность голосовать. Такая же возможность будет и у сидящих в зале.

Наша сегодняшняя тема — одна из ключевых в отечественной истории XX века. Хотя формально события, о которых пойдет речь, начинаются в 1929 и заканчиваются в первой половине 30-х. Речь идет о коллективизации. Событие экономическое, политическое, социальное. Мало что, пожалуй, только война, может сравниться с коллективизацией по степени трагизма. Главный вопрос наших слушаний: «Коллективизация это преступная авантюра или страшная необходимость?»

Мы запускаем голосование для нашей телеаудитории.

Номера телефонов вы видите на ваших телевизионных экранах.

Сначала я прошу вывести на экран материалы по делу.

Материалы по делу.

В 1932 году в СССР разразился массовый голод. Он не был первым, не был последним, но стал единственным в своем роде. Как считает ряд историков, в тот год не было никаких природных предпосылок. Не было великой засухи, не было других факторов, которые обычно сопровождали голодные времена. По мнению многих экспертов, голод стал следствием политической воли — всесоюзной принудительной коллективизации. Власть считала, что только крупные колхозы могли обеспечить страну продовольствием, невзирая ни на какие кризисы.

В 30-х годах государственная машина переходит от раскулачивания крестьян-кулаков и единоличников к уничтожению их как класса. Сегодня историки признают, что эти массовые репрессии не могли не сказаться на урожайности. Роковую роль в те годы сыграли и знаменитые хлебозаготовки.

В конце 20-х гг. в Советской России резко увеличивается городское население. Поэтому для увеличения сельхозпроизводительности возникает необходимость в западной технике. Но обеспечить крестьян сельхозмашинами государство могло только за счет денег, вырученных от экспорта хлеба. Теперь хлеб забирают у крестьян весь. Многие эксперты согласны с мнением о том, что тяжелые последствия коллективизации во многом связаны с проблемами, которые копились годами. Это и неподготовленность крестьянства, и отсутствие техники, и необеспеченность землей.

Но могла ли Советская Россия выйти из тупика без таких жертв? И могла ли революция в сельском хозяйстве произойти без голода 32 года?

Сванидзе: Сторону обвинения на нашем процессе представляет писатель Леонид Млечин. Защиту представляет политолог, президент Международного Общественного Фонда «Экспериментальный Творческий Центр» Сергей Кургинян.

Переходим к слушаниям по существу и сегодня второй день наших слушаний. Вопрос обеим сторонам: «Каково соотношение издержек и результатов коллективизации в аграрной сфере?» Пожалуйста, сторона защиты. Прошу вас, тезис и свидетель.

Кургинян: Я меньше всего хотел бы отстаивать позицию, что цель оправдывает средства. Это, безусловно, не так. И меньше всего я хотел бы говорить, что что-нибудь оправдывает чудовищные жертвы коллективизации. Я наоборот оправдываю этих жертв, говоря им и членам их семей — эти жертвы были не бессмысленны. У этих жертв был великий исторический смысл. Это не значит, что можно оправдать злодеяния тех, кто куролесил в этом сельском хозяйстве. Это не значит, что то, что они там делали, было сколь-нибудь оправдано. Это значит только одно — есть ли у этого исторический смысл? Это беспочвенная авантюра или страшная необходимость? Потому что, если эти люди и их семьи погибли напрасно, просто в результате беспочвенной авантюры, если эта авантюра шла на глазах у всего остального населения, то мы выпадаем из истории, у нас у всех нет истории, мы все, так сказать, народ-лишенец, народ, у которого ее нет. И эту позицию все время хотят навязать. Ее навязывали много лет, при этом чудовищно лгали, извращали цифры, извращали логику, извращали все.

Нам не нужен миф-наоборот. Нам совершенно не нужно, чтобы сейчас на новом этапе возникла такая картина, в результате которой все это было … коллективизация — замечательно, Сталин — эффективный менеджер, и все остальное. Нам правда нужна! Во всей ее сложности. Во всем ее многообразии.

И в этом смысле я просил бы очередного свидетеля представиться и ответить на вопрос. Будьте добры.

Н. Тепцов, член рабочей группы Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий, кандидат экономических наук: Николай Васильевич Тепцов, я занимался коллективизацией и раскулачиванием по заданию Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий.

Кургинян: Очень интересно.

Тепцов: И поэтому некоторые факты, которые здесь излагались, они требуют уточнения.

Кургинян: Пожалуйста.

Тепцов: Возвращаясь ко вчерашнему заседанию, хотел бы упомянуть, как Сергей Кургинян и Леонид Млечин, о своих предках. Мои предки были служилыми людьми, несли службу на засеченой черте со времен Ивана Грозного. Потом они получили поместье и к началу Первой мировой войны были довольно зажиточными крестьянами. Дед по отцовской линии, Еремей Осипович Тепцов, владел 2 мельницами, 25 десятинами земли.

Сванидзе: Я прошу прощения, Николай Васильевич, это на самом деле мне очень интересно, и как историку, и как человеку, но время идет и…

Тепцов: Хорошо…16 лошадями. И, тем не менее, тем не менее, они восторженно приняли Советскую власть, они приняли коллективизацию. Почему? Потому что знали, что в условиях парцеллярного хозяйства, в условиях примитивного хозяйства, которое хищнически расходовало их силы, и было тупиковым, жить дальше нельзя. Поэтому коллективизация это суровая, жестокая необходимость, вызванная всеми объективными условиями.

Кургинян: Спасибо вам. У вас будет возможность развернуть тезис.

А я предоставляю вас обвинителю.

Сванидзе: Так, прошу вас. У обвинителя есть возможность…

Млечин: Николай Васильевич,…

Сванидзе: …задать вопрос свидетелю защиты.

Млечин: …скажите, пожалуйста, вы как специалист, может быть, вы вспомните цифру, сколько миллионов в марте 1930-го года участвовало в восстаниях против коллективизации? Может быть, назовете эту цифру? Нет? Хотите, назову ее я?

Тепцов: Вопрос был гораздо серьезнее, чем вы поставили. Вопрос стоял в плоскости гражданской войны. Действительно, когда началась массовая коллективизация, и массовое раскулачивание, то во многих местах начались массовые выступления, начиная от бабьих бунтов и кончая вооруженными выступлениями очень крупными силами. На Украине, на Северном Кавказе, в Поволжье были захвачены целые города и селения восставшими.

Млечин: Вы хотите сказать, что люди с охотой шли в колхозы? Вот эти люди?

Тепцов: Я вам о фактах.

Млечин: Ну, так они…

Тепцов: Я не говорю, с охотой или не с охотой.

Млечин: Но если люди восстают против колхозов, неужели они хотят в них вступить?

Тепцов: Они восстали против тех перегибов, которые имели место.

Млечин: Ничего себе перегибы — три с половиной миллиона человек! Это какой-то сплошной перегиб по всей стране!

Тепцов: Это, это вот все в колхоз — здесь об этом уже говорилось, этого быть не могло. Шло противостояние: кто — кого. И вы это прекрасно знаете. Кто кого.

Млечин: Что значит, кто кого, простите? Одни крестьяне других? Это как? Кто против кого восставал? Крестьяне, по-моему, восставали против тех, которые пытались их в колхоз забрать.

Тепцов: Вы знаете, вы неправильно ставите вопрос. Дело в том, что крестьяне не против крестьян, а крестьяне против тех номенклатурных работников, и вы знаете, кто состоял в номенклатурных работниках — которые были не крестьяне и были против крестьян.

Млечин: Если против вступления в колхозы выступает 3,4 миллиона человек, т. е. три с половиной миллиона человек, можно ли говорить о каких-то перегибах? Не является ли это просто поголовной практикой? Перегиб — это один человек, или два человека, может быть негодяи какие-то, местные чиновники. А если люди восстают буквально по всей стране, то это не перегиб, а выступление против политики, проводившейся в стране.

Тепцов: Вы знаете, вы, должно быть, изучили наизусть письмо Сталина от 2 марта 1930 года «Головокружение от успехов», и вы там прекрасно знаете, он раскрыл те причины, по которым вот начались эти мятежи. Прекрасно знаете, что обобществляли мелкий скот, закрывали церкви, сняли колокола. Бабы восставали против закрытия церквей. Помните, в «Поднятой целине» Шолохова? Когда…