Грозовой фронт - Вячеслав Шалыгин

Но Сухову вновь повезло. Нервного товарища сдерживал тормозной, но рассудительный Гога. Который к тому же умел обращаться с биосканером.

— Это реально лейтенант, — шепнул Гога. — Только он в потерях числится. Груз двести. Уже давно.

— Ошибочка вышла! — крикнул Сухов. — Штабные крысы до сих пор исправить не могут.

— Эти крысы ещё те твари, — согласился первый боец. — Хуже стальных. Выходите, господин лейтенант, да поживее!

Сухов быстро поднялся по лестнице и выглянул наружу. Выход открывался в стене небольшого домишки на окраине города. Кем бы ни был Профессор Захарчук, вражеским разведчиком или действительно редчайшим явлением — вполне самостоятельным и ясно мыслящим сталтехом-нейтралом, привёл он Сухова точно по адресу.

— Виноваты, господин лейтенант, — как бы извиняясь за грубый тон напарника, сказал боец по кличке Гога, — но нам реально пора на базу возвращаться. Тут кругом такое творится…

— Сами увидите, — добавил первый боец.

— Уходим, — согласился Сухов. — А что вы там говорили насчёт новых сталтехов?

— Недавно появились, разведчики говорят, из Академзоны их забрасывают. Пока на пробу, но это ведь «пока». Морботов ведь легко вычислить, они хоть и похожи на людей, но всё-таки биомехи, нежить. А сталтехов, если грамотно нафаршировать, даже не все биосканеры вычисляют. Вот их и подсылают чугунки к нашим позициям. Ну, чтобы те в доверие втёрлись, торговлю наладили, как обычные сталкеры, а потом, чтобы секреты у нас узнавали, а нам дезу подкидывали. Диверсанты, короче.

— Агенты влияния, — солидно уточнил Гога.

— Да, отстал я от жизни, — Сухов усмехнулся. — А ничего этот Аркадий Романович…

— Захарчук? — спросил первый боец. — Кандидат технических наук?

— Он самый, — Сухов кивнул. — Убедительно играл.

— Бункер сватал, да? Приветы передавал? Много за услуги отдали?

— Магазин.

— Ещё ничего. Но всё равно жалко. Нам скоро каждый патрон пригодится. Вон сами гляньте.

Сухов и бойцы как раз вышли на опушку жестяных зарослей. Отсюда Павел отлично видел и блокпост, и прилегающую к нему территорию, и даже реку с понтонной переправой. Особых отличий Сухов не заметил, хотя здесь всё выглядело, как в предыдущие дни, даже прикрытая автонами траншея пролегала там же и оказалась той же глубины. Но это что касается местности, растительности и строений. А вот оперативная обстановка вокруг блокпоста и на всей видимой с пригорка части берега складывалась другая. Ни в первый, ни во второй день пребывания в «петле» Сухов не видел столько биомехов. Сотни машин маневрировали, занимали позиции и даже окапывались (вообще неслыханное дело) поблизости от блокпоста, будто бы готовясь устроить долговременную осаду. Пока дело ограничивалось подготовкой, чугунки не атаковали и вообще вели себя так, словно они ждут подкрепление или же они сами и являются неким резервом, который технос подтянул к городу, готовясь к большой операции. К какой, если не к штурму блокпоста? Этого Сухов не понимал, да и не надеялся понять. Он просто наблюдал и старался запомнить всё, что видит.

Кроме того, что на земле собиралась целая чугунная рать, в воздухе кружили десятка три драконов и неисчислимое количество их верных спутниц — гарпий. И вся эта летающая жесть то и дело пикировала на понтонную переправу. Пока драконы не стреляли и не бомбили, но явно отрабатывали заход именно на эту цель. Почему они пока воздерживались от активных действий, Сухов всё-таки понял, не все действия биомехов оставались загадкой для человеческого ума. Павел без труда рассмотрел машины, которые приближались к понтонам по левому берегу Припяти. Машин приближалось много и вся эта техника принадлежала явно не чистильщикам. К понтонам подтягивался ещё один отряд биомехов.

«Вот когда они пройдут, драконы смогут с чистой совестью разбомбить переправу. И никакой огонь с блокпоста им в этом не помешает. Факт. Что же тут, чёрт возьми, происходит? Что за сбор по тревоге? В этот раз всё выглядит ещё масштабнее и хуже, но почему? Наступил день «Д»? Почему же биомехи концентрируют силы здесь, а не у тамбура? Ничего не понять!»

— Сюда, господин лейтенант, — шепнул из траншеи Гога. — Надо быстро, а то реально застрянем!

— А на блокпосту не застрянем?

— Там нет, — Гога почему-то переглянулся с первым бойцом.

— Не, ну вы сами смотрите, — первый боец тоже спрыгнул в траншею.

— Рискну, — Сухов спустился в канаву и пошел следом за бойцами.

Пробраться на блокпост удалось без приключений. Биомехи катались и топали совсем близко, но троицу чистильщиков не заметили. Или просто не стали на них отвлекаться. Так или иначе, через пять минут Сухов и его провожатые нырнули в метровую трубу, проползли на четвереньках несколько метров и очутились на территории блокпоста.

— Последние! — послышалось откуда-то справа. — Заливай!

Позади Сухова, едва не треснув его по спине, в трубу упал объемистый баллон. Следом спрыгнул боец, который быстро откатил баллон поглубже в трубу, выбрался и жестом приказал Сухову уйти из просвета. Лейтенант сдал вправо и почти тут же в трубе раздался громкий хлопок. А затем из просвета полезла крупная желтая пена. Не прошло и десяти секунд, как пена закупорила весь просвет трубы и застыла. Боец, который закатывал в подземный ход баллон, подошёл и постучал кулаком по окаменевшим хлопьям.

— Порядок!

— Это что? — спросил Сухов у бойца.

Тот смерил Павла взглядом, заметил лейтенантские звезды на шевроне и нехотя ответил.

— Активный пластик. В виде термостойкой пены. Никакое зверьё не пролезет.

— Даже если пробьют? — Сухов указал взглядом на свой «Шторм».

— Не пробьют, — боец покачал головой и сплюнул. — Слабо. И не прожгут, только плазмой, но внутри пена не каменеет, затягивает любые дыры. Замаются, короче, выжигать. А ты чего, лейтенант, первый день тут?

— Расслабился, да?! — гаркнул кто-то из-за спины у Сухова. — Как к офицеру обращаешься?!

— Виноват, — боец принял подобие строевой стойки и спрятал ухмылку.

— Марш на позицию!

Сухов обернулся и выдохнул с заметным облегчением. Хотя бы до Кабанова добрался! Может, он и станет «зацепкой»? Павел очень на это надеялся.

— Привет, Витёк.

— Ё-моё, Сухов! — Кабанов пожал Павлу руку, но обниматься не полез. Он вообще будто бы и не обрадовался. — Воскрес, что ли?! Как ты умудрился?

— Как-то так, — Сухов пожал плечами.

— Я сканировал, — негромко сообщил Гога, который по-прежнему стоял рядом с Суховым, как бы размышляя, кому сдать лейтенанта с рук на руки. — Семьдесят пять и три с плюсом.

— Да я и так вижу, что это Сухов, — Кабанов отмахнулся. — Иди, Гога, на позицию. Чего стряслось, Паша, где ты пропадал?

— Долго рассказывать, — Сухов коротко оглянулся. — У тебя аврал намечается, лучше давай помогу.

— Да какой это аврал, ёшкин кот, — Кабанов усмехнулся и снова махнул рукой. — Всё по плану. Сегодня ж день «Д». Конопатим дыры и сидим, ждём, когда всё закончится.

— День… «Д»? — Сухов опешил. — В смысле?

— Чего «в смысле», ёпрст? У тебя память отшибло? «Летят драконы бомбить понтоны…» Забыл, что ли? Ну, раньше мы «месячными» это дело называли. Либо шестого вечером, либо седьмого утром, каждый месяц. Вспомнил?

— Точно! — Сухов шлепнул себя ладонью по лбу. — Бомбёжка! Регулярная, бессмысленная, каждый месяц! День «Д»! А я-то думал…

— А чего ты думал? — Кабанов вздохнул. — Какой-то ты, Паша… не в себе. Крепко, видать, там досталось… э-э… а где, кстати? Где ты пропадал? Я до сих пор так и не врубился.

— В ловушке, — Сухов жестом изобразил петлю. — В пространственно-временной петле. Типа Узла, только…

— Ё-ёкарный бабай! — Кабанов поморщился и вскинул руки. — Даже не начинай! Ты ж знаешь, у меня сразу мозг выкипит. В Узле, короче. Так мне хотя бы понятно. И ты, значит, жжёный теперь, да? Офигеть! Файрболами уже умеешь швыряться?

— Нет, не умею. Да и какой я жжёный, я ведь говорю, эта ловушка только вроде Узла…

— Жаль. Мне лишняя ударная сила не помешала бы. А то оно знаешь, как бывает. Иногда эти твари тупо разбомбят понтоны и шабаш. А иногда, ёпрст, ещё и по нам шарахнут. Отпугнуть их было бы кстати.

— А говоришь, что аврала нет.

— Рабочий момент, — Кабанов озадаченно потёр скулу. — Что ж с тобой делать?

— Я не пойму, Витёк, а в чём проблема? — Сухова слегка обеспокоило то, что Кабанов размышляет «что с ним делать». — Я не инспектор, ничего делать со мной не надо, ни водкой угощать, ни знаки внимания оказывать. Переждём бомбёжку, а там уж решим, что делать. Покажи мне позицию и занимайся своими делами.

— Так-то оно так… Нет, ну ты ж не будешь с бойцами на стене торчать, — поспешно исправил допущенную оплошность Кабанов.

Лучше б он этого не делал. Суета в действиях Витька выглядела и вовсе ненормально. Этот раздолбай не суетился даже перед парадом, а тут «рабочий момент», и вдруг Кабанов так разнервничался. С чего бы? Сухов явился на блокпост не вовремя? Кабанов боялся, что Павел увидит нечто незаконное? Грубо говоря, «спалит» товарища. Всё равно странно. Раньше Кабанов ничуть не стеснялся на глазах у товарищей проворачивать мелкие сделки с вольными торгашами и сталкерами, это не считалось каким-то уж очень грязным делом. Во всяком случае, за это офицеры друг друга открыто не осуждали, а тем более не «закладывали» начальству.