Неврозы нашего времени - Алексей Вилков

Беру из кипы очередную бумагу и ставлю свою подпись. Потом читаю: что же такое подписала? Быстро пробегаю глазами и начинаю дрожать всем телом.

«Уважаемая Анна Леонидовна! В качестве скромного вознаграждения за ваши профессиональные успехи и самоотверженный труд примите в подарок от заботливого коллектива наемного убийцу. Он сегодня же исполнит общественный заказ так, как вам будет угодно: быстро и безболезненно или слегка помучив. Киллер только что выпущен на свободу и поэтому очень голоден – вам нельзя обмануть его ожидания. Корпоративное сообщество верит в вас!»

Внизу подписи: начальник финансового отдела М. С. Бугровский, главный бухгалтер А. И. Гавина, председатель профсоюза банковских служащих Грей. И в самом низу мое имя: А. Л. Фласт (по словам родственников, у меня немецкие корни). Вот блин, я уже расписалась!

Он скоро придет за мной?!

Внезапно зазвонил офисный телефон. По звуку я поняла, что это кто-то из наружной охраны – проверяет, чем занимаются оставшиеся в здании сотрудники. Отбросив свой смертный приговор, я взяла трубку в надежде позвать на помощь.

– Анна Леонидовна? С вами говорит служба охраны, на проводе старший смены Липчук, – прохрипел нетрезвый голос. – К вам посетитель, некто господин Жмон. Говорит, что пришел за вами. У него и пропуск имеется, выданный начальником охраны. Вы спуститесь или лучше ему подняться?

– Какой на фиг Жмон?! Не пропускайте, арестуйте его! Он хочет меня убить! Он надругается и прикончит меня, вы слышите? – завопила я в трубку.

– Ничем не могу помочь, госпожа Фласт, только посочувствовать. Мне жаль, что вы покинете мир старой девой. Привет от Грея, – процедил охранник.

В порыве отчаяния я запустила телефон в стену. От удара он разбился, но из трубки по-прежнему доносился прокуренный голос Липчука, желавший мне доброго здоровья и скорейших похорон.

«Привет от Грея», – звенело в ушах. Нужно срочно бежать, укрыться, чтобы никто не смог найти, постараться продержаться до утра. На рассвете, если останусь в здравом уме и твердой памяти, уберусь отсюда ко всем чертям, даже не напишу заявление по собственному желанию. Хороший подарочек за долгий самоотверженный труд! Вот до чего доводит излишняя старательность и инициатива. Нужно постараться выбраться на улицу, позвать на помощь, поймать такси! Мы почти в центре города, здесь в любое время суток многолюдно.

Это же надо додуматься: собственный охранник дает зеленый свет киллеру! «Вы хотите убрать ее? Добро пожаловать, она на четвертом этаже! Я бы вам подсобил, да служба, не могу отлучиться. А так нет проблем, всегда пожалуйста, милости просим! Вот вам моя визитка: старший помощник любого уголовника, бывший офицер, гражданин Липчук». Ни на кого нельзя положиться!

Думай, Анна, думай… Из окна не выпрыгнуть – слишком высоко, боюсь не отделаться переломами. Сверну шею, а если чудом останусь жива, Жмон спокойно добьет меня. И не думай, я не стану облегчать тебе задачу, никакой халявы! Где они только откопали этого уголовника, да еще с такой идиотской фамилией?

Я выбежала в пустой коридор. Кругом никого, только слабый свет ламп. Не зная, что делать и как себя вести, постепенно теряя контроль над собой, я устремилась к лестнице. Ноги сами несли меня навстречу неизвестности.

Добежав до конца коридора, я остановилась из-за одышки и посмотрела вверх: глазок видеокамеры внимательно наблюдал за мной, не давая ни единого шанса укрыться. Всевидящее око знало обо всех моих передвижениях. Убийца мог наблюдать за мной, глядя в мониторы на главном пульте банковской охраны. Казалось, из видеокамеры на меня смотрит его пронзительный голодный взгляд. Я села на пол и уставилась в объектив, моля невидимого палача о пощаде.

Секунды тянулись целую вечность. Вдруг я услышала шаги. Если это не супермен спешит мне на помощь, значит, убийца нашел меня и идет выполнять корпоративный заказ. Я вскочила на ноги и отбежала подальше от лестницы. Шаги слышались с обеих сторон – на четвертый этаж можно было подняться и слева, и справа. Я оказалась в ловушке.

На лестнице показалась громоздкая тень, и киллер наконец предстал передо мной. В десяти шагах от меня стоял похожий на гориллу субъект в черном обтягивающем костюме и держал в правой руке длинный нож, а в левой – седую голову Липчука. Кровь капала на пол и тут же впитывалась в ковер. Лицо охранника не выражало ужаса, как будто он с радостью отдал голову на отсечение. Скорее, оно выражало смирение и покой счастливого самоубийцы, отправившегося на тот свет по собственному желанию.

Вершитель моей судьбы стоял неподвижно, покачивая отсеченной головой сторожа. Придя в себя, я собралась с духом и попробовала заговорить с ним, чтобы отсрочить свою смерть:

– Не подходи ко мне, сволочь! Я исчезну и больше не появлюсь в этом гребаном банке. Хочешь, я заплачу тебе? Сколько тебе за меня заплатили?

Верзила стоял не шелохнувшись, словно его удерживала неведомая сила – марионетка исполняла любую прихоть сумасшедшего режиссера. Сейчас требование заключалось в том, чтобы господин Жмон застыл как истукан, приведя меня в трепет и отчаяние. И у него это, надо признаться, получилось.

Я предприняла новую попытку:

– Послушай, мы так и будем молчать? Ты пришел убить меня? Вперед, я готова! Хочешь изнасиловать меня? Я вся твоя! Что же ты молчишь, сукин сын! Что же ты молчишь?!

Киллер не двигался с места. Он глухонемой? Так, наверно, удобнее – если его поймают, то не смогут выбить показания. Он будет стоять как памятник и показывать знаками: «Я не виноват! Отпустите меня, я и мухи не обижу». Что будет делать правосудие в такой ситуации, ума не приложу. Конечно, улики будут иметь первостепенное значение. А если он мой труп возьмет с собой и где-нибудь закопает или сожжет? Кто опознает мои останки? А я всегда хотела быть похоронена по-человечески: на ухоженном кладбище с симпатичной могилкой, чтоб цветочки вокруг росли и трава зеленела. Неужели и загробного комфорта мне не видать как своих ушей? Не зря говорят: «Если ты неудачник, то это навсегда».

Я никогда не предполагала, что могу отправиться в мир иной так по-дурацки и буду лежать в земле в компании червяков и личинок, сожалея о недостойном расположении. А если будет пепел да зола, то и с червяками не пообщаешься, только на удобрение сгожусь…

Жмон не двигался и, казалось, окаменел. Надо бежать, но я тоже не могла шелохнуться: словно приросла к полу, подчиняясь сатанинской воле. Вдруг отрезанная голова раскрыла рот и издала несколько звуков. Меня чуть не стошнило, когда сторож высунул здоровый лиловый язык и стал с любопытством оглядываться. Скосив глаза, он пробурчал:

– Держите нежнее, господин Жмон, а то оторвете скальп. А ты, детка, подойди ближе. Дяденька плохо видит и не может тебя рассмотреть.

Киллер подтянул Липчука поближе и, не бросая ножа, стал гладить синюшную голову. Липчук довольно заулыбался и подмигнул мне:

– Сейчас и тобой займемся, горе-секретарша. Почеши лучше затылок, Жмон! Зудит, будто в муравейник сунули.

Киллер молча повиновался. Ручкой ножа он стал старательно чесать голову Липчука, не выпуская меня из поля зрения. Зрелище было настолько противным, что я отвернулась. Но настырный охранник как ни в чем не бывало снова обратился ко мне:

– Анна Леонидовна, знаете, сколько Жмону заплатили, чтобы он порубил вас на куски?

– Понятия не имею. Наверно, я недорого обошлась, – огрызнулась я. – Вы же знаете, Липчук, банкиры не любят разбрасываться деньгами.

– О да! Вы, безусловно, правы. Я сужу по своей зарплате: как ни уговаривал повысить процентов на двадцать пять – бесполезно. Кругом одни жмоты и скупердяи! Но председатель профсоюза господин Грей обещал при первой возможности поднять этот вопрос на собрании. У него длинные руки, но только начальника вашего не раскачаешь – обязательно придумает какую-нибудь отговорку типа «У нас финансовый кризис» или «Давайте обсудим это в следующем квартале». Проще скинуться, чтоб его убрали, но приходится заниматься мелкими сошками вроде вас. Какой в этом толк? Замочишь вас – придет новая, ее замочишь – другая появится, и так круглый год. Даже господин Жмон вкалывает почти бесплатно, можно сказать, за спасибо и рекомендации, а он в криминальном мире на хорошем счету. Дел у нас всегда завались – бери лопату и разгребай. И сразу в морг, он тут рядом, – разговорился Липчук. – Ну, теперь вы узнали, что абсолютно ничего не стоите в этой жизни? Один приказ сверху, и вас нет! Сложились бы на общего начальника – Жмону без разницы, кого потрошить, ему это в удовольствие.

– Вы прямо оратор, товарищ Липчук. Жаль только, что этот дар проснулся только после того, как вас отделили от туловища, – съехидничала я. – Если бы босс знал, какие в вас скрыты таланты, быть вам начальником охраны. Головокружительную карьеру сделали бы, а так одна головешка осталась – ни рожек, ни ножек. Как послезавтра на смену пойдете – Жмон понесет?