Десятый принц - Юрий Иванович

Судя по недоумённым переглядываниям, никто не понял несколько путаных изречений и не оценил их по достоинству. Кого, кого, но принцев сказанное не касалось. Фредерик, хорошо знакомый с подлостями большой политики, чётко и давно осознал: правитель должен быть только строгим и меньше сюсюкать о добре, проводить жёсткую политику во всех вопросах и не заниматься благотворительностью. Иначе такого мягкотелого добряка сразу свергнут, и хорошо ещё, если не с помощью кровавой революции.

Ну и по поводу своего якобы спонтанного «крышевания» размышлял по пути на ужин:

«В самом деле, я поступил опрометчиво: мчался, словно лось во время гона. Следовало поостеречься, двигаясь хотя бы хаотично… Нет, я, конечно же, счастлив, что сразу трое наших спаслось, и даже от чистого сердца радовался за них, но… Если уж так признаваться положа руку на сердце, повторись те моменты последней эвакуации, я бы, скорей всего, старался спастись сам… Да и не факт, что мои нырки в сомнительные укрытия заставили бы пулемётчика искать менее подвижные цели… Тут явно сержант пытается выдать желаемое за действительное…»

Пока ужинали, вроде ничего не происходило. Но на самом деле, прикрытый иллюзиями за своим столом, командир активно общался с кураторами и учёными попечителями Полигона. Причём настолько активно, что трапеза затянулась по всем ощущениям на лишнюю четверть часа. Когда солдатам надоело удивляться и переговариваться на эту тему, образ чинно восседающего за столом и насыщающегося Эйро вдруг сменился иным, вскочившим на ноги и довольно потирающим руки:

– Есть весьма шикарная новость! Но не здесь, а на вечернем построении расскажу! В казарму, бегом… марш!

А сам двинулся неспешно следом, напевая какой-то бравурный марш себе под нос. В таком отличном расположении духа его ещё ни разу не видели. Это было настолько непривычно, что восемь наследников даже встревожились: а ну как горлопан и садист задумал какую-нибудь особенную гадость?

Зайдя в казарму и пару раз пройдясь вдоль строя, сержант заглянул каждому подопечному в глаза, удовлетворённо покивал и только после этого перешёл к изложению вышеупомянутой «шикарной» новости:

– Честно говоря, мне кажется, что вы тут одни везунчики подобрались. Потому что завтра мы с вам, конечно же полным десятком, отправляемся на одно интересное задание. Мало того, что оно будет напоминать отдых, так ещё из подобных боёв возвращается, по статистике, пятьдесят-семьдесят процентов личного состава.

Заметив поднятую руку, благодушно улыбнулся и разрешил Восьмому задать вопрос:

– Только по теме нашего разговора!

– Бывало такое, что никто не возвращался?

– Не было! Один раз только два ловкача вернулось, а один раз было такое, что девять из одиннадцати добрались домой живыми, пусть и не совсем целыми. Как раз тогда я командовал тем рекордным по удаче десятком. Только двоих потеряли… Так что отлично знаю, что нам предстоит делать и как себя вести. Вначале растолкую о сути самой операции. Она такова…

Основные враги человечества всеми силами сплачивают свой союз, который в остальных мирах так и называют без всяких затей или излишней витиеватости: Монстросоюз. До сих пор никто не может понять, почему три настолько разных по внешнему облику разумных вида действуют единым фронтом. Также непонятна древняя история подобных отношений к гомо сапиенс и к их союзникам. Но по этим направлениям денно и нощно ведутся постоянные исследования и изыскания всем человечеством.

Не отстают в этом деле, а во многом опережают остальных учёные Полигона. Их шпионские модули обшаривают лучами информационного считывания самые разнообразные уголки вселенных и порой натыкаются на весьма интересные и перспективные области. Используют полученные сведения для всеобщей истории или личного пользования, порой умудряются применять для удобной диверсии, разрушая при этом далеко идущие планы рекалей, шоом и кальвадров.

Так были найдены некоторые звёздные системы в отрогах и туманностях, на которых тоже обнаружена жизнь и где преобладающим видом на планетах были как раз те самые дикие, проживающие ещё в пещерах кальвадры, рекали или шоом. Естественно, что эти системы упорно разыскивали и враги человечества, желая как можно быстрей поднять уровни цивилизации себе подобных на иной уровень, а потом использовать новые миллионы воинов, а также сырьевой потенциал этих пространств для борьбы против человека.

Когда монстры разыскивали соплеменников, первым делом посылали туда корвет с миссионерами. Причём, что интересно и что заметили только недавно, миссионеры прибывали на планету совсем иного для себя вида. То есть уже этим как бы закладывали первый кирпич в основание грядущего прочного союза. После того как миссионеры обживались на месте посадки, строили там лагерь и возводили приёмную антенну тотального телепорта, и по проторенной дорожке туда наведывались и все остальные представители Монстросоюза. Тогда уже бороться с ними оказывалось сложно.

А вот когда велась изначальная настройка апертурного прицела для малого телепортационного канала, или, как его иначе называли учёные, «луч межпространственного пробоя», удавалось поймать этот луч и по его направлению отыскать точку планируемой высадки миссионеров. Настройка апертурного прицела, а потом и накачка в созданный канал должной энергии дело хлопотное, продолжительное, так что времени для подготовки носителей древней крови хватало. Мало того, уже на месте люди имели ещё несколько дней в запасе для установки особой антенны. Та, в свою очередь, окончательно корректировала последние перемещения корвета монстров в подпространстве, при желании сдвигая эту точку в радиусе нескольких километров. А это позволяло выбрать самую удобную точку для засады, а по прибытии врагов уничтожить их до последнего.

Кроме того, если в том месте были нужные полезные ископаемые, то имелась возможность создания должного количества простейшей взрывчатки. Её закладывали прямо под и вокруг построенной антенны, корвет возникал прямо над ней, и получался большой «бум». Конечно, корабли Монстросоюза так просто было не уничтожить, но при любом взрыве хоть какой-то урон, да наносился. И добивать врага легче, когда он деморализован неласковой встречей и значительной порчей ценнейшего на необжитой планете имущества.

Также считалось, что среди миссионеров преобладают апологеты идеологии непримиримой борьбы с человечеством, лучшие психологи и самые ярые фанатики. Так что уничтожение такого вредного контингента, несомненно, слыло огромнейшим благом. И как только удавалось перехватить и зафиксировать «луч межпространственного пробоя», старались отправить в нужное место одиннадцать воинов, дабы те приготовили врагам «тёплую» встречу.

На следующий день была запланирована неспешная загрузка транспорта деталями антенны, несколькими миниатюрными устройствами добычи полезных минералов и максимально возможного запаса оружия. А он, к сожалению, только и заключался во второй батарее для винтовок.

– Как ни прискорбно, но больше ничегошеньки взять не сможем! – заламывая руки и чуть ли не со слезами на глазах, жаловался Эйро Сенато́р. – Даже из продуктов ничего брать не полагается, грузоподъёмность ограничена. А на месте придётся охотиться на дичь и питаться зажаренным на кострах мясом. Ну, может, там ещё какие съестные корешки найдём, фрукты, ягоды. Анализатор у каждого в скафандр вмонтирован… – заметив, с каким удивлением народ на него смотрит, открыв рты, сержант понял, что допустил нарушение инструкций. Ибо продолжив прохаживаться, он, словно сам с собой рассуждая, пробормотал: – Ну, разве что пару горстей орешков себе в карман заброшу во время обеда…

Все бы и так это сделали, но теперь, после такого прозрачного намёка от командира, можно было не сомневаться: всё жидкое и мягкое будет съедено со стола, а вот что имеет пригодную для транспортировки форму и консистенцию, будет припрятано по карманам и за пазухой. Мясо – мясом, когда прижмёт, его и вегетарианцы лопать будут, а вот печенюшку погрызть да орешком закусить сырую воду – раем покажется.

– Ну, на сегодня – всё! – решил командир. – Всё остальное – завтра. Надо мелкие детали всем объяснять, а двух шлангов не хватает… К отбою, разойдись!

Несомненно, что предстоящее задание всех взволновало не на шутку. Тут же гомон голосов заполонил казарму и комнату для умывания, создавая впечатление, что здесь проживает человек двадцать, не меньше. Настолько много последовало предположений, догадок и хвастливых заявлений. Говорили все одновременно, порой не улавливая, что хочет сказать рядом находящийся товарищ. Причём каждый примерно прикидывал на себя плащ победителя, удачно вернувшегося из предстоящего боя.

При этом увлеклись настолько, что после второго гудка сразу два человека не успели допрыгать до своих кроватей. Им достались «единички», к которым привыкли и почитали за горчичники. Поэтому и дальше продолжали шептаться, непроизвольно повышая голос в дискуссиях. Седьмой, самый молодой из всех да вспыльчивый, заработал уже «двоечку». Только после этого успокоились да уснули.