Теплый пепел надежд - Ксения Васильева

Кирилл такой умный! Среди знакомых взрослых никто не мог бы с ним сравниться…

А Макс? Она вдруг поняла, что с сегодняшнего дня, с сей минуты Макс исчез из ее сознания. Раньше он жил в ней, а сегодня ушел…

Кирилл поставил пластинку.

— Моцарт, давай послушаем, нам это пригодится…

Они молча слушали, Сонечка немного задремала под музыку, ослабло напряжение, в котором она находилась весь день.

Проснувшись от звонка, Соня не могла понять, где она. Ей показалось, что она дома, пришла Гуля, с которой они собрались идти на реку… Но через секунду она уже вернулась в настоящее. В комнату вошел Кирилл с улыбающимся Федором.

— Ну, слава Богу, здесь. Хоть бы поднялась, сообщила! А то я сижу и не знаю, куда пропала? Может, думаю, Кирилл уехал домой, а она куда-нибудь закатилась, ласточка наша!

Федя ерничал, стараясь выглядеть эдаким интеллигентным господином, который обеспокоен отсутствием общей подружки или родственницы. Быстро оглядев стол и увидев чашки с кофе, он загрустил.

Кирилл вышел, вернувшись с бутылкой «Смирнова».

— Я тебе, Федя, благодарен за Сонечку. Ты молодец, что понял эту девочку. Тебе мой подарок. Хочешь, выпьем по рюмочке сейчас, а остальное возьмешь?..

Федя и обрадовался и расстроился: он рассчитывал на благодарность в денежном выражении. «Смирнов» — само собой! Как теперь сказать? При Соньке… Она ему уже заплатила. Но она — за одно, а Кирилл — за другое…

Однако как же он угадал с Сонькой! Именно для Кирилла, тот же чеканутый! Федя железно знал, что от Соньки он будет в диком восторге. Но теперь, значит, девчонка для них утеряна. Надо что-то придумывать.

— А у нас новости, — сообщил Федя, выпив с Кириллом водки и закусив печеньем, — «пани» Зофью забрали в психушник! Она начала такое городить… Сказали, немного у нее шансов… Теперь Барбос и с меня требует плату вперед, хотя прекрасно знает, что у меня сейчас нет, но я отдам. Такого еще не было, чтобы я не отдавал.

Кирилл достал пачку пятидесяток, три отсчитал Феде.

Федя прочувствованно благодарил, думая, что мог бы дать больше или долларами. Говорят, у него мать в Америке и оттуда ему шлет баксы. Жлоб! Ну, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Но «Смирнова» надо выпить здесь, авось на дом еще выдаст…

— По чу-чуть? За дружбу? Ты, Сонь, как я понимаю, здесь обитаться будешь? — спросил Федя.

Сонечка смотрела куда-то вбок. На Кирилла боялась, вдруг он скажет сейчас: «Нет, она у меня только работает. А раз вашей «пани» нету, то Соня вполне у вас прокантуется…»

— Да, — ответил за нее Кирилл, — пока, по крайней мере. Пока ей у меня не надоест. Да, Сонечка?

У Кирилла продолжались посиделки.

Сонечка вдруг сказала: «Налейте мне, пожалуйста, водки».

Кирилл удивился:

— Но ты же не пьешь? Или это враки Феди?.. — Ему пьющие натуры не нужны! И если это так, то он откажется от своей затеи…

— Что вы! Я не пью, правда! — замотала головой Сонечка. — А водку вообще не пробовала… Просто… Я хочу вам все рассказать. Все. И мне надо… — Она не знала, как выразить, и он помог:

— Отключиться слегка? Давай, и я с тобой выпью. Знаешь, я испугался. Вдруг ты…

Он остановился и со значением закончил:

— Мне было бы очень жаль…

Они выпили, Сонечка задохнулась:

— Какая гадость!

Кирилл рассмеялся. Он был рад: так притвориться невозможно. И вдруг неожиданно спросил:

— А почему ты меня никак не называешь?

— А почему вас этот Макарыч Кириком назвал?

Кирик — это по святцам, так он назвался Макарычу, впрочем, как и всем. Но приятели не восприняли: разве бывают такие имена? И он стал для них Кириллом. А его близкие называют его Кирик…

— Вам Кирилл не нравится? — спросила Сонечка.

— Очень… — признался он.

— Тогда можно я буду называть вас Кирик?.. А ваше отчество? — осмелилась она.

— Сергеевич… Но ты можешь без отчества, если у тебя получится.

Наступило молчание. Кирик включил музыку, и казалось, его больше ничто не интересует. Это и обижало, и освобождало: значит, ему не так уж интересна ее жизнь и ее тайна, но зато она может забыть о своем обещании.

Однако он не забыл. Он ждал, понимая, как нелегко девчушке довериться малознакомому человеку…

Он с нежностью подумал о ней: она очаровательна! Но никогда и никаких мыслей по поводу… Он не имеет права связывать свою жизнь с женщиной, предназначение которой — семья, дети. У него предназначение другое. Он не муж, не отец, не возлюбленный. Он — художник. Таким его создала Природа, и он не имеет права ей перечить. Его высшая любовь — искусство.

Надо быть осторожным с девочкой, чтобы у нее не появилась надежда. Плохо, конечно, что она будет здесь жить, но куда ей деваться?..

Он может в нее влюбиться, потому что по-своему она совершенна. Но это будет предательством, в частности, и по отношению к ней. Со временем она устроит свою судьбу. Не одному ему откроется ее прелесть и неординарность…

Его мысли прервал Сонин голос.

— Кирик Сергеевич, — сказала Сонечка жалобно, — я вам очень надоела?

Он ответил, не открывая глаз:

— Совсем нет, что ты придумываешь?

— Я все-таки расскажу вам…

— Рассказывай… — откликнулся Кирилл.

— Только откройте глаза… Или вы спать хотите?..

Он открыл совершенно ясные глаза и улыбнулся.

— Я думал, так тебе будет легче… Ну, рассказывай все с самого начала.

Хорошо, что он так сказал: с самого начала… Потому что Соня не знала, с чего начинать. Может быть, сразу сказать ему — она убийца. Прячется от милиции…

И она начала свою длинную историю с жизни в станице.

Закончила Соня, когда за окном было совсем светло. А у них горел свет. Два раза за ночь они прикладывались к «Смирнову».

Когда она поставила последнюю точку, Кирик встал.

— Теперь спать. Я ничего не могу сейчас сказать тебе. Не готов. Нам надо выспаться. Мудрые мысли придут во сне. Но, думаю, все не так страшно, как ты вообразила. Пока. Спокойного сна.

Не ожидая такой реакции, Соня заплакала. Вернувшись с чистым бельем, Кирилл поморщился.

— Не думал я, что ты такая глупенькая и слабая. Я уже сказал — ничего сверхстрашного. Давай спать.

…Проснувшись, Соня испугалась и пожалела о своей откровенности. Она села на постели. Бежать?..

Соня прислушалась. В квартире стояла тишина. Она босиком подкралась к двери мастерской, там не было слышно ни звука.

Она вошла. Пусто. Ее охватила паника: он пошел в милицию! Сейчас придут ее брать. Он, наверное, ожидал, что она расскажет глупенькую детскую «тайну», после которой нужно просто разыскать родителей и вернуть блудного ребенка в семью…