Дети горчичного рая - Анна Кальма

– Дай руку, – сказал Чарли. – Ну вот, Пат, теперь все в порядке.

Василь с неодобрением следил за этой сценой. Нет, он не доверял королеве, он верил только одной девочке, которая стояла где-то там, в толпе, и, наверно, бормотала, чудачка, какие-нибудь заклинания, которые должны принести их другу победу.

– Пора садиться в машину, Чарльз. – Василь держался со всей официальностью настоящего менеджера.

Чарли еще раз кивнул королеве и направился к старту.

Снизу морским прибоем поднимались рукоплескания, слышались веселые крики: это приветствовали победителя малолитражных гонок Поля Годфрея, того самого малыша в полосатом картузике, который спрашивал у Чарли, какой «счастливый» номер выпал ему в прошлом году.

– Начинаем соревнование машин первой категории! – объявил диктор. – Внимание! В первом заезде участвуют три машины. Номер первый – Лейстер Скалли, автомобиль «Ласточка». Номер второй – Чарльз Робинсон, автомобиль «Серебряная свирель». Чарльз Робинсон, леди и джентльмены, является победителем прошлогодних гонок «табачных ящиков». И, наконец, третьим номером идет машина Питера Мэрфи – «Скакун». Внимание! Сейчас будет дан сигнал старта!

– Кто такой этот Лейстер Скалли? Ты его знаешь? Нет? Откуда он взялся? – торопливо расспрашивали друг друга «свирелисты», с беспокойством поглядывая на помост, где уже выстроились три машины.

Никто не знал Лейстера Скалли, но тут у барьера появился взъерошенный, но очень довольный своим новым наблюдательным пунктом Джой Беннет.

– Это один парнишка из Верхнего города, – сообщил он. – Так, маменькин сынок. И аппарат у него не из важных, я видел… Чарльзу не приходится бояться, даю слово.

Между тем на старте ждали только сигнала. Возле гонщиков теснились теперь одни только менеджеры, давая последние указания. Менеджером Лейстера Скалли был его собственный папа – высокий, представительный джентльмен профессорского вида. В эти последние секунды он старался вдохнуть хоть немного энергии в своего вялого на вид мальчика. Машина Лейстера – небольшой легкий автомобиль мышиного цвета – выглядела довольно жалкой рядом со «Свирелью» и «Скакуном». Лейстер завистливо поглядывал на конкурентов и, видимо, все более и более терял надежду на победу.

– Помни: мы все ставим на тебя, Лейстер. И мама, и я, и тетя Аннабель – мы все поставили много долларов на твою машину, – говорил ему отец. – Не забывай об этом, дитя мое.

– Не забуду, папа, – пропищал из машины Лейстер, возясь со шлемом.

Мэрфи с сиденья своего «Скакуна» высокомерно поглядывал на окружающих.

Его менеджер – Дик – что-то оживленно нашептывал ему, и Мэрфи время от времени кивал, косясь в сторону Чарли, спокойно сидевшего в своей машине.

Снова раздался пистолетный выстрел. Опора опустилась, и освобожденные машины одновременно скользнули на полотно шоссе. Все сильнее набирая скорость, они покатились вниз по холму Надежды, окаймленному по обеим сторонам густым барьером зрителей и болельщиков.

– Пошли! Пошли! – заколыхалась, забурлила толпа. – Давай, давай!

– Не надо! Погодите! Чарли, Чарли, вернись! – раздался отчаянный вопль.

Но он тотчас же потонул в общем крике болельщиков, старавшихся подогреть своих любимцев. Все взгляды были устремлены на три движущиеся точки. И, когда к опустевшему помосту вырвалась вся измятая, растрепанная девочка с апельсиновыми кудряшками, она нашла там только меланхолического метельщика, который собирал в кучу. билеты, конфетные обертки и разный мусор. Все, кто не находился на трибунах, устремились вниз, к финишу, чтобы увидеть самый интересный момент гонок.

– Поздно! – простонала девочка. – Опоздала! – И она уселась прямо на землю, не обращая внимания на кучи мусора. – Что теперь будет? Что будет?

– Может, ничего еще и не случится. Может, обойдется.

Над девочкой склонился молодой мулат в индейских, вышитых бисером мокасинах – все, что осталось у Джона Майнарда от его великолепного костюма индейского вождя. Где он позабыл свой величественный головной убор, трубку и пояс, он и сам не знал в этот утомительный и тревожный день. Да и не до того ему сейчас было!

Он тронул Кэт за плечо:

– Не огорчайся так. Ведь ты не виновата, ты старалась поспеть вовремя, я знаю.

– Да, да, я так старалась, я так спешила! – Кэт закрыла лицо руками, и слезы заструились у нее между пальцами. – Мама сидела надо мной, как ча…часовой. – Она окончательно расплакалась.

– Пойдем вниз. В случае чего, мы побежим к нему на помощь, – сказал Джон и тихонько потянул девочку за собой.

Кэт послушно встала, и они побежали вниз, туда, откуда глухо, приливами, доносились смутные крики:

– Да-вай! Ско-рей! Ско-рей!

А в это время тот, кто был причиной всех этих тревог, и не подозревал о грозящей ему опасности. Он видел перед собой только одну цель – белый шнурок финиша, которого надо достигнуть.

Едва машина его получила свободу и пришла в движение, Чарли, чтобы разогнать ее, начал раскачиваться на сиденье, как на качелях. Мэрфи и Лейстер прибегли к тому же способу. На первом отрезке пути все три машины шли вровень. Затем вперед начала постепенно выдвигаться машина Лейстера. Несмотря на то что Чарли знал: автомобиль Лейстера легче и поэтому быстрее разгоняется, смотреть на это было неприятно, и мальчик начал невольно волноваться.

«Чепуха! Не надо об этом думать. Надо думать только о дороге», – говорил себе Чарли.

Все быстрее и быстрее идет автомобиль. Чарли перестает раскачиваться и опускается как можно ниже на сиденье: надо уменьшить лобовое сопротивление. Теперь, когда его глаза на одном уровне с капотом «Свирели», Чарли уже не может следить за дорогой перед собой, да это и не нужно. Сквозь руль он ясно видит уходящую вниз среднюю дорожку, похожую на рельсы из-за окаймляющих ее белых линий, толпу на обочинах и там, дальше, заветную арку финиша. Втянуть голову в плечи, сжаться еще больше! Все внимание – вперед!

«Она сказала, что будет думать. Она, наверно, где-нибудь здесь. Стоит, смотрит, может быть, тоже волнуется…»

Ура, отстал Мэрфи! Чарли не может обернуться, но, по его расчетам, Мэрфи находится метрах в десяти позади. Он косится вправо: кажется, и Лейстер начинает отставать. Ветер слегка посвистывает в ушах. «Километров тридцать в час», – быстро отмечает про себя мальчик. Пневматические шины легко несут «Свирель», делают незаметными мелкие камешки и выбоины. «О милая, дорогая, еще, еще прибавь ходу!» – тихонько бормочет Чарли. И, точно услышав его мольбу, «Свирель» все ускоряет ход. Держать дорогу, не вилять – вот в чем теперь главная задача. А ветер уже свистит в ушах, и Чарли мельком отмечает, что машина идет со скоростью сорока километров в час.

– Да-вай! И-ди! Ско-рей! – доносит ветер крики зрителей.

«Молодец, моя „Свирелька“, молодец!» – с нежностью шепчет Чарли. Лицо его горит от ветра, губы пересохли. Уже ближе, ближе арка, можно разглядеть даже белый шнурок. Лейстера не видно. Значит, победитель он – Чарли! Нет, нет, еще рано думать об этом, еще далеко лента финиша!

Резкий толчок в переднее колесо. Дернулся руль. Черт, камень! Не могли очистить как следует дорожку!

Но что же это? Машина, вильнувшая от толчка, не хочет вернуться к бровке. Чарли напрасно вертит руль влево: «Свирель» продолжает забирать в правую сторону. Спокойно, спокойно, только не волноваться. Потеряно управление? Потеряно управление?!

«Свирель» неотвратимо приближается к белой черте.

– Эй, парень, куда ты! Куда лезешь! Езжай по своей! – слышит Чарли.

Это ему кричат, даже грозят кулаками. Там еще ничего не понимают.

Ох, как пересохли губы, как хочется пить! Чарли все крепче вцепляется в руль. «Свирель» уже пересекла белую черту и теперь несется по правой дорожке впереди первого номера, на котором сидит ни жив ни мертв от страха Лейстер Скалли. Он тоже ничего не понимает, но смертельно боится и уже кричит и вопит, чтобы его услышали и выручили. Чарли не слышит этого вопля, ветер свистит со всей силой в его ушах. Спокойно, спокойно, только не волноваться!

– Мальчик!.. Мальчик мой!..

Кто это поднимает темные руки? Кто понял там, в толпе, что мальчику грозит смертельная опасность?

Спокойно, спокойно, спо…

На всем ходу «Свирель» врезается в гранитный барьер шоссе, отскакивает от него и опрокидывается вверх колесами. Точно снаряд, пущенный из орудия, вылетает из нее гонщик и распластывается на асфальте.

Маленький Лейстер старается изо всех сил повернуть свою «Ласточку» влево, но его правое колесо задевает опрокинутую машину, и колесо это мгновенно отваливается. «Ласточка» чертит по асфальту широкую дугу и, почти уже остановившись, начинает вдруг медленно заваливаться набок. И так же медленно, словно раздумывая, из нее выпадает Лейстер Скалли.

Истошно воет сирена санитарной машины. Застывшие было, словно в столбняке, люди теперь прыгают через барьер и мчатся к месту аварии.