Затерянные в Шангри-Ла - Митчелл Зукофф

Уолтер ничего не знал ни об экспедиции Арчболда, ни о легенде «Улуаек», о небесных духах и об их таинственной лиане, спускающейся в долину. Он даже не предполагал, что у туземцев есть все основания подозревать их в злонамеренности, желании украсть свиней и женщин.

Со своей стороны, Уолтеру страшно не хотелось применять силу. Свиньи десантникам были не нужны — у них не было времени на то, чтобы жарить мясо. А уж местные женщины их вообще не привлекали. «Они нам не нравились, — вспоминал он. — Я сказал их мужчинам, что нам не нужны женщины. Ни одна из них не показалась нам хотя бы симпатичной».

УТОМЛЕННЫЙ ДОЛГОЙ дорогой, Уолтер провалился в глубокий сон. На следующее утро десантники позавтракали и стали ждать транспортный самолет, который должен был определить их местонахождение и сбросить свежие припасы. Десантникам казалось, что они совсем рядом со своей целью, и среди них царило приподнятое настроение. Но самолет не прилетел, а последние их носильщики отказались им помогать. «От туземцев больше вреда, чем пользы, — записал Уолтер в дневнике. — Они не хотят нести груз».

Десантники собрались и отправились в путь, считая, что достаточно точно объяснили своим проводникам, куда им нужно. Но после утомительного перехода длиной миль двенадцать десантники очутились на том же самом месте, откуда отправились в путь. Приподнятый тон дневника Уолтера сменился разочарованием: «Они не поняли, что мы хотим идти к месту катастрофы, а не в собственный лагерь. Мы слегка обескуражены, если не сказать больше. Мы слишком долго шли и попали под дождь. Все промокли. Разбили лагерь, приготовили ужин. Жуткая жизнь!»

На третий день пути все промокли, замерзли и устали. Они рассчитывали на один-два дня пути, поэтому еда уже закончилась. Не зная своего местонахождения, они продолжали двигаться вперед. Уолтер руководствовался интуицией и умением ориентироваться, отталкиваясь от ранее известной точки (в данном случае — от базового лагеря). Десантники направлялись к долине между двумя горными хребтами. Уолтер называл ее «седлом».

«Дела плохи, — писал он в дневнике. — Последняя еда кончилась, а мы не приблизились к цели. Собрали лагерь и продолжили двигаться к „седлу“, которое находится где-то в начале каньона». Тем же утром десантникам удалось установить контакт с транспортным самолетом и сообщить, что у них кончилась еда. А пока они шли на голодный желудок. Большая часть пути пролегала через кустарник и высокие травы. Купание в холодном ручье освежило десантников, но это ощущение продлилось недолго. Очень скоро они устали, но продолжали двигаться вперед и вверх.

После полудня пошел дождь. Десантники промокли и замерзли. Еды у них по-прежнему не было. Лагерь они разбили около пяти часов, раскатали свои постели и легли спать без ужина.

«Одному Богу известно, где находится последний хребет, — записал той ночью Уолтер. — Мы можем продержаться еще несколько дней, но, черт побери, хотелось бы знать, где мы находимся. Мне не нравится кружить по долине, не имея карты».

19. «ШУ, ШУ, БЭБИ!»

В ПУСТЫХ ЖЕЛУДКАХ урчало. Десантники поднялись рано утром. Завтрак их состоял из горячей воды и надежды. Главным для них было найти груз с едой. Заметив над головой транспортный самолет, Уолтер попытался связаться с ним по рации. Он беспокоился, что пилоты не заметят их лагерь на опушке джунглей. Продвигаясь к месту катастрофы, десантники все больше и больше углублялись в густой лес. Увидев самолет и связавшись с ним, они остановились и стали ждать.

«Наконец они заметили нас, — записал Уолтер в дневнике 25 мая — первая радостная запись за два дня. — Нам сбросили еду. Лучшее, что я ел за долгое время. Ребята насытились, а радист сообщил, что мы в двух милях к западу от места катастрофы».

После двух дней голода десантники набросились на продукты, как тигры. И это не прошло даром. «Первый час был ужасен, — записал в дневнике Уолтер. — Слишком много еды». Но все были преисполнены решимости достичь своей цели. Десантники продолжали продвигаться вперед, хотя довольно медленно и с частыми привалами. Через несколько часов они достигли вершины хребта и начали спускаться. Уолтер надеялся, что цель рядом.

РАДИСТ ТРАНСПОРТНОГО САМОЛЕТА 311 сообщил Макколлому, что десантники уже близко: «Эрл доберется до вас быстро. Вы скоро их заметите».

Днем Маргарет услышала странный звук, напоминающий звуки, издаваемые туземцами. Звук приближался, и она различила типично американские слова:

Шу, Шу, малышка. Шууу…Прощай, малышка, не плачь больше.Твой большой, высокий папа отправляется за семь морей…

К лагерю бодрым шагом шел Эрл Уолтер-младший, ловко орудуя ножом и прокладывая тропу. Под нос он напевал последний хит сестер Эндрюс «Шу, шу, бэби».

Появление десантника Маргарет описала в дневнике так: «Он показался мне настоящим гигантом — он прокладывал тропу, а за ним следовали его филиппинцы и вездесущие туземцы. Появление капитана было как порыв сильного, свежего ветра. Он оказался очень опытным и способным офицером и замечательным человеком. Через две минуты после его прихода в лагере жизнь забила ключом».

Американский флаг над «затерянным аванпостом Шангри-Ла» (фотография любезно предоставлена Б. Б. Макколлом).

Док и Рамми выскочили из своих палаток, чтобы встретить товарищей. Уолтер был рад увидеть тех, кому удалось пережить катастрофу, но еще больше рад он был своим медикам. «Я знал, что с ними все в порядке, — вспоминал он, — но мне хотелось лично поздравить их с удачным прыжком. Кроме того, я должен был поблагодарить их за хорошую работу. И вернуться с ними домой. Все мы чувствовали одно и то же. Все волновались о них».

Маргарет наблюдала за тем, как Уолтер, Док и Рамми обнимаются, жмут друг другу руки и хлопают по плечам. В дневнике она записала: «Солдаты обожают Уолтера, и эти чувства явно взаимны».

А Уолтер, в свою очередь, заметил, что Маргарет, несмотря на походную «стрижку», худобу и раны, «очень симпатичная девушка».

ТЕПЕРЬ В ЛАГЕРЕ на прогалине жили уже десять мужчин и одна женщина. Уолтер отправил своих людей разбивать палатки и устраиваться на ночлег. Они построили большую пирамидальную палатку со стенами шестнадцать футов длиной, в которой организовали штаб, столовую и клуб для двух офицеров, Уолтера и Макколлома, одной женщины-военнослужащей и восьми солдат. ВСКОРЕ НАД БОЛЬШОЙ ПАЛАТКОЙ ВЗВИЛСЯ АМЕРИКАНСКИЙ ФЛАГ, И ЛАГЕРЬ ПРЕВРАТИЛСЯ В ПОЧТИ ОФИЦИАЛЬНУЮ АМЕРИКАНСКУЮ ВОЕННУЮ БАЗУ. В ДНЕВНИКЕ УОЛТЕР НАЗВАЛ ЕЕ «ЗАТЕРЯННЫМ АВАНПОСТОМ ШАНГРИ-ЛА». Он написал: «Звездно-полосатый флаг развевается над горами Оранье. Мы — первые белые люди на этой земле. Можно было бы объявить территорию американской, но, боюсь, австралийцы этого не поймут».