Нашествие Даньчжинов - Эдуард Маципуло

– Я тебя сильно люблю, Пхунг. Мне совсем не страшно…

Женщина натужно рассмеялась.

– Какие нежности!

Я зашептал на ухо Чхине:

– Беги в город. Найди любое посольство и скажи, что террорист захватил группу журналистов из разных стран. Пусть спасают.

– И тебя спасут, Пхунг?

– И меня… И скажи им, что тэу, наверное, пойдет к Красным Скалам…

Что делает надежда с людьми! Тело Чхины напружинилось, она сама поднялась на ноги.

– Вы думаете, я уже ничего не могу? – сказала она гневно. – Вот ты, глупая злая чухча, беременна уродом. Ты зачала не в любви и не от этих… Я как увидела тебя, сразу так подумала. Сними сейчас же мою одежду! Ты ее недостойна, в ней есть моя сила…

Меня повесили на бамбуковую палку и понесли как охотничью добычу. «Хороший человек» со слегка сплющенной физиономией шел рядом со мной и мстительно тыкал в меня стволом винтовки.

– О боги! – страдал он вслух. – Почему мне запретили вынуть из него кишки? Почему я не имею права скормить его сердце собакам?

Меня положили в мелкую лужу возле парадного входа в храм, украшенного грузными фигурами второстепенных богов и святых.

– С тэураном не пойду, – сказал я монахам и ребятам из Службы Безопасности. – Хоть режьте меня, не пойду.

Я догадывался, что всем наплевать на мои протесты. Накинут аркан на шею, и побегу я с любой скоростью, удобной для монстра, и в любом направлении. Но мне нужно было каким-то образом задержать экспедицию, чтобы Чхина успела добраться до города.

Из храма вышел сам Верховный Хранитель Подвалов. Он присел на корточки возле меня, не боясь замочить подол оранжевой тоги, окаймленный золотистой тесьмой.

– Пхунг, – сказал толстый старик очень строго, – ты достоин смерти, покинув выбранный тобой и назначенный тебе предел. Останешься здесь – будешь немедленно умерщвлен. Пойдешь с тэураном – проживешь какое-то время.

– Вы же были таким добрым сострадательным народом, вы даже вредных насекомых жалели, – сказал я с горечью. – А теперь в каждом из вас проснулся убийца. Вы знаете, почему?

– На все воля богов, Пхунг.

– В Подвалах я достиг полного просветления, о человек духкхи. В чудесном и долгом озарении я ощутил общность и преемственность всего живого – от мельчайшей споры до гения. Я ощутил иерархию с ее ступенями, тупиками, переходными формами. Все это еще глубже чувствовали и видели, ощущали великие учителя рода человеческого. И тот, кого вы называете Небесным Учителем. Я ощутил великое братство мыслящих!

Старый монах слушал с мрачным видом, не перебивая и не обращая внимания на дождь, превративший его роскошную тогу в мокрую тряпку.

– Так вот! – продолжал я с воодушевлением. – Просветленный Учитель хотел очистить разумом толпу, превратить ее в народ. Он отверг рай и ад и сказал – на земле ваш дом, люди. Очищенное сознание – это просто нравственное мышление, то есть очищенное от грязных и глупых. мыслей, порожденных низменными инстинктами. Он готовил людей к принятию тяжелых для них истин! Чтобы видели мир и себя в свете истин. И еще…

– Каких истин? – бесцветным голосом спросил монах.

– Их много!

– Назови хоть одну.

– Хорошо. Я вас спросил, почему в даньчжинах проснулся убийца, вы не ответили. Вы не знаете, почему. Причина может быть в том, что бессамость подавляет разум, хотя борется с чувствами. Именно чувства берут верх, инстинкты, животные страсти. Отсюда и парадоксы в поведении даньчжинов, которые ошарашивают своей нелогичностью. Отсюда взрывы ненависти к чужому, новому, непонятному. Правое полушарие мозга начинает диктовать свои законы левому и устанавливает свой тип цели – радость через иллюзию, а не через истину. Вам важнее форма, а не суть.

– Ты боишься смерти? – с откровенным презрением спросил монах и с трудом поднялся на кривые толстые ноги, облепленные мокрой материей. – И хочешь укрыться от нас за стенами из слов?

– Ваши чувства протестуют против того, что вы слышите сейчас, о человек духкхи. Вы жизнь положили на то, чтобы достичь полного просветления и нирваны, и вам это никак не удается, хотя вам известна Мантра Запредельной Мудрости… И вот перед вами человек, который говорит, что он всего этого достиг. И вы вместо радости и любопытства ощущаете в себе только ненависть к нему…

– Скажи… какая нирвана…

– Обыкновенная! Ее познали многие и многие нормальные люди, не называющие себя совершенными восьмой ступени. Это длительный восторг, возбуждающий силы души, и быстрота мышления! Это жажда дела, уверенность, что можешь все. Это обилие мыслей…

– А еще… какая нирвана?

Это и жажда идей обжигающей новизны. Любовь ко всему, что есть, было, будет! Это любование чужими идеями и мыслями, как самым удивительным и приятным для разума и души, как величайшими произведениями искусств! На животном уровне тоже есть подобная эстетическая жажда – но не мыслей, а физических движений. Кошка или собака завороженно смотрит на листок, трепещущий на ветру. Или грудной ребенок, пуская пузыри от радости, тянет ручонки к движущемуся предмету…

– Говори о нирване, Пхунг.

– Об этом состоянии невозможно все сказать. Посмотрите, вокруг нас неуютно, мрачно, и, казалось бы, можно скончаться от тоски и разлитой всюду ненависти, но во мне все еще живо то ощущение света и радости. Какое оно было сильное, понимаете! Оно – наверное, на всю жизнь. А ведь я рано познал, что именно в свободном творчестве мы больше походим на людей. В творческом порыве человек счастлив и свободен, а его страдания возвышенны и тоже сродни счастью. Он чист! Созидание истин своим умом, своим трудом, своей кровью… – это, наверное, и есть высшее счастье для человека, нирвана в понятии даньчжинов и Небесного Учителя, блаженство-кайф у мусульман, божья благодать у христиан. Наверное, людям с незапамятных времен известно это состояние, и они пытались передать знание о нем в последующие поколения. Подумать только, они, как и мы, испытывали восторг от сознания того, что мысль твоя свободна и существует на равных с такими же свободными мыслями других…

– Ты считаешь все это… истинами?

Я сделал попытку подняться, но ноги мои затекли, я опять упал в лужу. Вода в ней была теплее, чем ветерок с гор, ломающий порядок в дождевой стихии.

– Нет, это, скорее, гипотезы. Метод мудрецов древности – изрекать гипотезы, правда, они верили, что это истины. Только через века они превращались в логически доказанные истины. Ведь с помощью ануттараксамьябодхи я вышел на уровень сознания древних мудрецов.

– Вышел… не убрав самость?!

– Только через самость и можно достичь этого.

Он помолчал, глядя на пузыри в прозрачной луже. Потом вдруг вскинул на меня колючие глаза.