Контора - Владимир Лынёв

– Что с тобой такое? Завязывай с лирикой. У нас полно работы.

– Работа-забота. Бла-бла-бла! Да побудь ты мужиком хоть раз. Давай пошалим!

– Ты явно не в себе. Немедленно прекрати этот балаган! – Вульф попытался встать, спихнув ее с колен, но она с неистовой силой вдавила его в диван.

– Ну уж нет! Сегодня ты отговорками не отделаешься!

Ее руки превратились в лапы богомола. Орье зашипела, клацая хищными жвалами, и занесла одно из хитиновых лезвий для удара. Вульф извернулся, вырвав из-под девушки ногу, и с силой оттолкнул ее, впечатав в противоположную стену приватной комнаты. Она влетела спиной в одну из зеркальных панелей. Стекло треснуло и осыпалось на пол, открыв потайной закуток для пассивных любителей понаблюдать. Внутри скрывался Гловер в приспущенных штанах. Заметив его, девушка оскалилась и влепила ему лапой промеж ног. Он едва успел отскочить. Острый хитин разорвал брюки, даровав Артуру утраченную подвижность. Он наступил на застрявшую в полу лапу и подпрыгнул, перескочив через девушку. Схватив ошалевшего Вульфа, Гловер рванулся к незаметному для Алекса выходу из приватной комнаты. Вдвоем они вывалились в коридор, чудом успев захлопнуть дверь перед мордой девушки-богомола.

– Фух! – выдохнул Гловер. – Вот так начало. Коллективный сон будто с поводка спустили.

– Почему ты сразу не вытащил меня? – спросил Вульф, многозначительно глянув на то, что осталось от штанов Артура.

Гловер с шутливым поклоном восстановил целостность собственной одежды:

– Так лучше?

– Приемлемо.

– Что до первого твоего вопроса, я потерял контроль. Приношу глубочайшие извинения. Проникновение в раковину вашего сознательного – это отличный шанс узнать коллег получше. Ну и потом… Зрелище-то было небезынтересное, – он хохотнул, потрепав Вульфа за щеку. – Кто-то боится серьезных отношений.

– Я пытаюсь собрать в кучу собственную личность, расколотую на куски. Приходится переживать все стадии становления заново.

– Видишь, как помогла в твоих изысканиях напряженная ночь декомпрессии.

– Спасибо, блин! Я чуть не рехнулся, пытаясь разобраться в хитросплетениях снов, воспоминаний и яви.

– Дружище, это тебе не сеанс КОС в мягких объятиях подготовленного и нежного хоста. Сознание взрослого похоже на семь кругов ада и райские кущи, сплавленные воедино.

– Ладно. Проехали. Здесь-то что не так. КОС изменился.

– Ха! Уже заметил? Коллективным осознанным сновидением завладели архетипы тени. Эго Банни Чок поглощено водоворотом бессознательного кошмара, в который мы собственноручно низвергли его, подавив проявление тульпы злобного братца Эгга, служившего для девочки психологическим щитом. Оно затеряно на бескрайних просторах ее страхов и тучных полях психологических травм, которые ежесекундно пополняются фобиями психонавтов и их внутренними демонами.

– И как мы вытащим ее из этого кошмара?

– Для начала соберем нашу группу.

– А дальше?

– Разберемся по ходу пьесы. Подобных задач нам раньше никто не ставил. Будем импровизировать.

Они направились по коридору в сторону указателя «выход». Его стены, пол и потолок были обклеены фотографиями из личных дел сотрудников арктической госпитальной базы. Целая галерея серьезных короткостриженых молодых лиц – выставка обманутой юности, которой подтерлись финансовые паразиты, именующие себя правителями. Искристо-белый свежевыпавший снег, безбожно обгаженный собаками нерадивых хозяев. Каждый лик, будто икона, впечатывался в память и сопровождался второй фотографией из свидетельства о смерти. Алекс старался смотреть строго перед собой, даже Гловеру стало немного не по себе от коридора мертвецов. Многоликий левиафан, сотворенный и низложенный Пейтоном, сгинул, но то, что его породило, никуда не делось. Отныне Алексу придется обходиться без буфера терапевтических сказок о монстрах и призраках и жить бок о бок с истинными страхами бытия в будничной, но не менее разрушительной форме.

В конце коридора, сидя на корточках, играли двое рыжих детей. Они что-то тщательно рисовали на полу. Гловер окликнул их, но при приближении психонавтов они со смехом порскнули прочь, пропав без следа. Фигура взрослого мужчины трафаретом была выведена под ногами. Он напоминал монету о двух сторонах. Гловер сморщился и ботинком размазал ее по полу.

Пройдя чуть дальше, они вышли в просторный вестибюль. За стойкой рецепции их поджидали двое администраторов: мужчина и женщина. Оба были масками Сета Беккера.

Не успели психонавты и рта раскрыть, как мужчина отбрил их:

– Свободных мест нет. Все приватные комнаты заняты.

– Мы здесь по делу, – не стушевался Гловер. – Ищем своих коллег.

– Данные о посетителях клуба «Истома» являются конфиденциальными, – остался непререкаем администратор. – Ничем не можем помочь.

– Да брось ты! – вмешалась женщина, игриво подтолкнув плечом своего близнеца. – Возможно, это вопрос жизни и смерти или, скажем, тайная страсть? – она хитро подмигнула Вульфу.

– Так как же нам быть? – спросил Алекс.

Близнецы переглянулись. Женщина хихикнула, а мужчина раздосадованно закатил глаза.

– Правда откроет вам путь. По одному ответу на наши вопросы, – сказала женщина.

– И тогда комиссар окажет вам полное содействие в рамках сеанса КОС, – подтвердил мужчина.

– А если откажемся? – уточнил Гловер.

Близнецы достали из-под стойки рецепции пистолеты и наставили их на психонавтов.

– Выбор, скажем прямо, так себе.

– Сперва ты, красавчик, – обратилась женщина к Вульфу. – Что ты чувствуешь по отношению к Жюли Орье?

– Какое это сейчас имеет значение?

– Мне необходимо понять, что тобой движет? Можно ли тебе доверять? При прошлом погружении ты бросился ей на выручку. Пошел против Пейтона. Отчего?

Вульф ненадолго задумался, пытаясь сформулировать свои мысли:

– Я хочу помочь ей в попытках обрести покой. Не только ей. Всем нам. Помогая другим, ты заново постигаешь себя.

– Что за эгоистичная самонадеянность? – фыркнула женщина. – Ты, волчонок, будучи обрубком от полноценной личности, вознамерился кого-то спасать от себя? Жюли – большая девочка, и помощь ей совершенно ни к чему, – она покачала головой. – Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Собаку-поводыря для слепого. В тебе много преданности и любви, но совершенно нет мозгов. Одни заученные команды. Ты послушный исполнитель и, надо признать, весьма полезный и смышленый. Тебе нужна твердая рука, держащая поводок. Не ошибись с хозяином.

– Твоя очередь, – буркнул мужчина, уставившись на Гловера. – Прочирикай правду, птаха, ложь ты не тревожь. Расскажи мне, соловей, для кого поешь?

Гловер скривился, но все же ответил:

– Бюро общественной безопасности.

– Патриот под прикрытием? Так и знал, что в Конторе завелась крыса. Бюро, значит? Общественные шавки.

– Но ты же сам когда-то мечтал там работать? – удивился Вульф.

– Глупое желание мальчишки, одержимого справедливостью.

– Отчего глупое?

– Да потому что в мире нет никакой справедливости. Мы просто мухи, копошащиеся в навозной куче, и побеждает та, что лучше прочих разбирается в сортах и оттенках первоклассного дерьма.

Быстрыми шагами к ним направлялся Сет Беккер собственной персоной. Зрелище было странное. Строгий костюм без единого знака различия сидел на нем как влитой. Лицо прикрывала монолитная зеркальная маска, лишенная запоминающихся черт.