Пробуждение - Даниэль Зеа Рэй

— А как ты инфицировалась Вереллеем?

Кайлин вздохнула и отвернулась.

— Думаю, у тебя самого есть несколько вариантов ответов.

— Хочешь послушать?

— Да, так даже интереснее.

— Во-первых, ты заразилась не половым путем. Почему? Мы оба знаем ответ. Значит, этот вариант отпадает. Во-вторых, ты инфицировалась либо в раннем детстве, либо в юности. Болезнь Вереллея открыли в 2042 году. Значит, с рождения болеть ты не могла. И испытать все прелести взрослой жизни ты к моменту инфицирования не успела. Остается только один вариант: ты заразилась в ходе медицинской манипуляции. Учитывая, что в прошлой жизни ты пережила тяжелую травму, рискну предположить, что тогда же ты и инфицировалась, вернее, тебя инфицировали.

Кайлин даже попыталась поаплодировать, отдавая дань его превосходной теории. Только улыбка на ее лице выражала скорее грусть, нежели радость.

— Донорская кровь оказалась "грязной"?

Кайлин засмеялась в голос.

— Странно даже. Я всегда мечтала начать все заново. Понимаешь, с приходом этой болезни смысл моего существования оборвался. Каждый новый день превратился в ожидание того, что непременно должно было произойти. Шестнадцать лет. Жизнь только начиналась, а на ней уже был поставлен крест. Знаешь, о чем я подумала, когда поняла, что он сделал? Нет, не о втором шансе. Я подумала о том, что следует быть крайне осторожной в своих мечтах: кто знает, возможно, они когда-нибудь сбудутся.

— Мне очень жаль, что так случилось.

— Не нужно. Я не хочу, чтобы меня жалели.

— Кто-то обидел тебя своей жалостью?

— Да, многие.

— Но, был ведь особенный для тебя человек?

— Хочешь и про это узнать?

— Хочу.

Кайлин вздохнула и откинулась на спинку стула.

— Однажды я встретила мужчину, в которого влюбилась с первого взгляда. Это было очень мучительно для меня. В последующие годы мы работали вместе. Я знала, что не имею право испытывать к нему какие-либо чувства, но поделать с собой ничего не могла. Он общался со мной, иногда даже в неформальной обстановке, но когда он смотрел на меня, я отчетливо читала в его глазах жалость. С тех самых пор я ненавижу это чувство. Иногда мне даже казалось, что лучше бы он ненавидел меня. Возможно, ненависть, как оборотная сторона страсти, согрела бы мое сердце гораздо больше, чем презренное чувство жалости.

— Ты говоришь о Жене?

— Да.

— Ты так и не простила своего брата за то, что он нарушил свое слово?

— Наверное, я с самого начала знала, что его "обещаю" верить не стоит. Просто, я была зла на него. А теперь и злость куда-то исчезла. Мне не хватает того мира. Пускай там я не была своей, но и здесь я совсем чужая.

— Странно слышать от тебя такие слова.

— Это правда, Гийон, — Кайлин снова засмеялась, а затем вспомнила Женю, и улыбка медленно растворилась на ее лице.

— О чем ты подумала?

— О своей жизни.

— Прошлой или настоящей?

— Прошлой.

— Сидя сейчас здесь, как бы ты охарактеризовала свою прошлую жизнь?

— Двумя словами — "за стеклом".

— Почему, "за стеклом"?

— Однажды я шла домой по пустынной улице мимо одного маленького кафе. Вокруг было уже темно, и в окнах заведения можно было рассмотреть всех посетителей. Я остановилась, когда увидела в окне Женю. Он пил кофе с одной девушкой. Я не знала ее и никогда не видела раньше, но не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: мне до нее еще очень далеко. Блондинка, длинные волосы, собранные в хвост, накладные черные ресницы, яркий макияж и красивая модная одежда на идеальной фигуре. Женя держал ее за руку и что-то говорил, а она тихо посмеивалась, кивая ему в ответ. Я смотрела на них минут десять, пока, наконец, не увидела, как он целует ее. Я представила, что она — это я. Что это у меня длинные красивые волосы и пышные ресницы, что это меня он держит за руку и целует в губы. И мне это почти удалось, пока он не повернулся и не посмотрел в окно. Конечно, он не мог меня видеть, но я тогда поняла, что всегда буду стоять где-то на улице, наблюдая за его жизнью сквозь прозрачное толстое стекло.

— Но сейчас ты не больна. И можешь так же сидеть в кафе, и кто-нибудь будет держать тебя за руку… Или Женя будет держать тебя за руку…

Она посмотрела на него, а он замолчал, глядя в ее наполненные слезами глаза. Ему было больно говорить это, и еще больнее думать об этом.

— Я никогда не окажусь на месте той девушки. Потому что я никогда не позволю Жене приблизиться к себе настолько близко.

— Ты любишь его?

— Ты спрашиваешь меня об этом уже второй раз.

— Так, любишь или нет?

— Пойми, в моей жизни ничего, кроме иллюзий не было. Кто такой Женя? Это мужчина, привлекательный, успешный, который работал вместе со мной. Конечно же, я влюбилась в него. А в кого мне еще было влюбляться, если кроме работы и больницы я нигде не бывала? Того Жени, которого я любила, нет и не было никогда. Есть фантазия и реальный человек, и они совершенно не похожи друг на друга.

— Ты так и не ответила.

Она посмотрела на него и, отвернувшись, все-таки сказала:

— Нет, я не люблю его.

Гийон снова поднес кусочек мяса к ее рту, и она послушно проглотила его.

— Тебе нравилась твоя работа? — спустя несколько минут спросил он.

— Да, — выдохнула она.

— Почему же ты не захотела заниматься тем же и здесь?

Кайлин поднялась со стула и подошла к умывальнику.

— Ничего не выйдет, Гийон.

— Это простой вопрос. Он ни к чему тебя не обязывает.

— Если бы ты знал… Прийти сюда и воспользоваться моей беспомощностью. Сделать вид, что тебе приятно мое общество и попытаться добиться того, чего от тебя требуют.

Гийон почувствовал, как его кровь в его жилах закипает от гнева. Швырнув вилку, которой он кормил ее, на стол, Гийон поднялся со своего места и подошел к ней, вплотную прислонившись к ее спине. Кайлин затрясло от такой близости.

— Думаешь, я пришел сюда ради задания?

— Я не понимаю тебя, Гийон…

— Я сам себя не понимаю, — ответил он и отошел от нее. — Я не испытываю жалости к тебе, Кайлин. И ненависти во мне тоже больше нет. Не знаю, почему во всех моих поступках ты ищешь какой-то подвох. Наверное, причина даже не во мне. Но так нельзя.

— По отношению к кому, Гийон?

— Ко мне.

Она обернулась и посмотрела на него. Он тоже смотрел на нее, застыв на полпути к двери из кухни.

В дверь позвонили, и, Гийон, не задерживаясь, поспешил открыть дверь.

— Я не помешал? — спросил улыбающийся Ено и вошел в дом.

— Нет, как раз во время, — ответил Гийон и, надев ботинки, вышел на улицу, даже не попрощавшись.