Пробуждение - Даниэль Зеа Рэй

Она знала его. Знала этого человека в прошлой жизни. "О, боже! Не может быть…Не может быть…", — повторяла она, как заезженная пластинка, пока не уткнулась лицом в стальную дверь лифта. Судорожно нажимая локтем на кнопку вызова, она начала подпрыгивать на месте. Дверь распахнулась, и Кайрин влетела в полупустой лифт. Этаж. Она не могла вспомнить этаж, на котором работала!

— Вам третий? — спросил один молодой человек, стоящий рядом.

"Откуда он знает? Откуда?"

— Да, спасибо.

Выйдя из лифта, она повернула направо и остановилась перед электронной панелью автоматической двери.

Она не знала код.

— Будь ты проклят, чертов электронный мир!!!

— Согласен, они стали слишком доверять электронике, — раздалось за ее спиной, и Кайлин поняла, что не успела убежать.

— Как ты выжил? — спросила она, зная ответ наперед.

— Так же, как и ты, мышка.

— Ты не постарел.

— Ты уснула всего лишь на два года раньше меня.

— Что ты здесь делаешь? Как нашел меня?

— А как ты сама думаешь?

— Уходи, Женя. Уходи и не возвращайся.

— Не думал, что ты скажешь мне именно это.

— Вы ничего не получите. Я не помню кодировки. Не помню.

— Если ты вспомнила меня, помнишь и коды. Про амнезию можешь им рассказывать, только мне врать не надо.

— Я не помню, Женя.

— А разве я тебя спрашивал о кодах? Мне наплевать на них. Знаешь, каких денег мне стоило найти тебя и разбудить?

— ЧТО? — прошептала она и повернулась к нему лицом.

Он не изменился. В нем все было по-прежнему. Карие глаза, смотрящие так, будто она — та, которую он искал всю свою жизнь, темные остриженные волосы, как всегда, аккуратно уложенные, идеально выбритое лицо и аромат, тот аромат, по которому она могла узнать его среди тысячи мужчин с завязанными глазами.

Он возвышался над ней, словно неподвижная стена, но на этот раз ей не нужно было задирать голову, чтобы взглянуть в эти живые глаза: он склонился к ней сам, настолько близко, что она ощутила его дыхание на своем лице.

— Ты прекрасно выглядишь, мышка.

— Я не верю тебе. Для тебя врать — все равно, что дышать.

— Ты больше не прячешься. И свою красоту не скрываешь.

Он выпрямился и, подобрав рукой прядь ее обесцвеченных волос, заправил их ей за ухо.

— Меня разбудили они. Они же и прислали тебя.

— Ты проснулась только потому, что проснулся я.

— Это не возможно…

— Что, "невозможно", Катя?

— Зачем? Зачем ты…

— Разбудил тебя?

— Зачем?

— Мы кое-что не завершили в прошлой жизни. Ты и я.

Он коснулся ее щеки и провел пальцем по бледной коже.

— Всегда хотел это сделать, — усмехнулся он. — Но ты бы все равно не позволила.

— Уходи, Женя.

— Ты изменилась. Хотя, ты всегда была красива, но сейчас я просто не могу насмотреться на тебя.

— Неужели ты сам веришь в то, что говоришь? Неужели тебе самому не противно от того, что приходится врать себе самому?

— Я говорю тебе правду, Катюша.

— Ты никогда не любил меня, Женя. Да, и кто бы мог меня полюбить, не так ли?

— Что ты знаешь о любви, Катя? Несколько взглядов, брошенных мне вслед в конце рабочего дня? Несколько шуток за ужином в пиццерии на твой день рождения? Знаешь ли ты, что такое агония, Катя, когда хочешь кого-то, но не можешь даже прикоснуться?

— Мне ли этого не знать!!! — закричала Кайлин и оттолкнула его от себя.

Он только рассмеялся ее словам.

— Ты же ни разу не была с мужчиной. Что ты могла знать? А я, в отличие от тебя, точно представлял себе, чего хочу.

— И чего ты хотел?

— Тебя! Я тебя хотел! — закричал Женя и, приблизившись к ней, запустил руку в ее растрепавшиеся волосы.

— Уходи, Женя…

— Тебе не убежать от меня…

— Здравствуйте! — прогремел Гийон, останавливаясь позади Жени.

Евгений обернулся и встретился взглядом с человеком, о котором только слышал раньше. Рядом с ним стояло еще несколько человек и робот, вопросительно смотрящий на Катерину. И хотя они разговаривали на русском, очевидно, машина без труда поняла их.

— Здравствуйте. Вы, наверное, Гийон — опекун мышки.

Гийон посмотрел сначала на незнакомца, затем на Кайлин, бледную, словно простыня, и кое-что понял. Мужчина. Этот мужчина из ее прошлого. Мужчина, с которым ее связывает что-то. И она боится его. Действительно боится.

— "Мышки"? — переспросил Гийон.

— Катерина всегда была очень хрупкой, но ее верткости можно было только позавидовать. Надеюсь, впредь Вы будете лучше присматривать за ней?

— Вас это беспокоит?

— Да. Если на ее теле появится хотя бы еще одна царапина, я доведу начатое до конца…

— Это угроза?

— Понимай, как хочешь, даниил, — бросил Женя и, обогнув всю процессию, направился в сторону лестницы.

— Кто это? — спросил Гийон, обращаясь к остолбеневшей Кайлин.

— Призрак из прошлого, — ответила она и отвернулась.

— Он угрожал тебе? Что он сказал?

— Все в порядке, Гийон. Лучше открой эту дверь.

— Как его зовут?

— Женя.

— А фамилия?

— Не важно.

Гийон распахнул дверь перед ней, и Кайлин тут же рванула в туалет. Согнувшись пополам над раковиной, она начала пить воду прямо из-под крана. Гийон вошел в туалет через несколько минут и застал ее, полусогнутую, над умывальником.

Она уже приготовилась выслушать от него гневную тираду или хотя бы едкое замечание по поводу ее поведения, но он молча подошел к ней и положил свою руку ей на плечо. Кайлин поднялась и посмотрела в зеркало, висящее напротив. Она едва ли смогла узнать свое собственное отражение. Но вот он… Он почему-то смотрел на нее как-то, как-то, как никогда не смотрел ранее. И молчал.

— Это единственное, что я могла сделать для тебя.

— Это Маркус натаскал тебя по части законодательства?

— Нет, Ено.

— Он не стал бы этого делать, если бы только…

— Я не попросила его?

— Да. Прости меня. Я не должен был…

Он замолчал, словно обдумывая слова, но, ничего не придумав, отвернулся.

— Теперь, если ты захочешь, можешь передать меня Центру или кому-нибудь еще, — вдруг ответила она. — Я не стану сопротивляться или чинить тебе препятствия, но, по крайней мере, это не будет стоить тебе карьеры.

— Я сделаю так, как захочешь ты.

Она развернулась и посмотрела ему в глаза, скрытые за обручем.

— Нужно что-то менять, — произнесла Кайлин. — Так не может больше продолжаться. Я устала, понимаешь? Я не могу тебя понять. Сейчас ты совершенно спокоен, а в следующий момент готов смешать меня с грязью. И не всегда у такого поведения находятся причины. Если я настолько ненавистна тебе — избавься от обузы. Нам обоим станет легче.