Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

горный обвал Прохода Безнадёжности. Тогда моя «пятая точка» не отрывалась от спины Джизи целые сутки, и сегодня я практически повторил тот свой рекорд.

Наскоро перекусив остатками орехов и мяса, подложив под голову сумку и крепко стиснув рукоятку Альдбрига, я погрузился в напряжённый сон. Нервные переживания, думы о Короне Света и прочие волнения, связанные с благополучием друзей, не дали мне хорошо выспаться. Проснувшись, я понял, что суматошливое состояние души, безапелляционно навестившее меня в дрёме, никуда не ушло. Мой настрой был мрачным, отчасти ещё из–за того, что за ночь я сильно продрог. Чтобы чуть–чуть согреться, я, запалив малюсенькое пламя на собранных веточках, подставил под него побелевшие пальцы. Дым не чадил, поэтому страха, что меня обнаружат, я не испытывал. Радовало то, что не надо было беспокоиться о еде. Перед тем как развернуть Скатерть, я чётко сформировал своё желание – «Хочу получить сочный индюшачий окорок, бутылку апельсинового сока и пюре, а так же сухарей и кулёк сухофруктов». Вуаля! Всё что я себе придумал, тут же появилось у моего носа. Мой завтрак пришёлся на восход солнца. Оно неспешно ползло вверх, одаривая стволы деревьев своими живительными лучами. В эти волшебные мгновения смены суточного цикла, на которое большинство людей, к сожалению, так редко обращает внимание, я, подставляя лицо мягким касаниям тепла, пожалел о том, что со мною нет рядом Снурфа. Ах, мой маленький, добренький, верный таракан, как тебе нравилось тянуть свои усики к поднимающемуся светилу. Я скучаю по тебе, малыш… Хорошо, что ты с Эмилией – она позаботиться о тебе…

Прихлопнув малюсенький костерок перчаткой, я, предварительно убедившись, что поблизости нет живорезов, выбрался из ложбинки и кинул Кампри о землю. Он завибрировал, задёргался и явил передо мной Юнивайна. Спустя десять секунд я уже нёсся по обворожительному, кутающемуся в шали опасности, Великому Лесу. Призрачный конь скакал не так быстро как вчера (всего лишь со скоростью беркута), и поэтому я, худо–бедно привыкший к постоянному мельканию листьев и веток над головой, наслаждался совершенством и чарующим колоритом, который чаща щедро преподносила к моим широко открытым глазам. Причудливые изгибы корневищ, прорастающие цветы, ледяные ручьи, бегущие только по им одним известным маршрутам, тени, тени, тут и там неуловимым веретеном увивающиеся по древним деревянным гигантам изумрудные пятна мха и вечнозелёного плюща, эти и иные природные картины наполняли меня отрадой.

Трясясь на спине Юнивайна (с периодическими, недолгими привалами), я, избавленный от неминуемых стычек с живорезами, предавался отвлечённым размышлениям о занятных случайностях, которые изредка прорываются через плотное покрывало предвзятости и наволочку предсказуемости. Есть Зло, и есть Добро, есть красота, и есть уродство, но эти величины не всегда соответствуют своим стандартам. Примерами тому могут послужить мои недавние знакомства. Так Брубор – лесной неприглядный огр, выигравший в карты у дриады Нифиль её Красный Камень, оказался приятным малым, а вот благоухающая юностью Эмириус Клайн – сосуд–хранитель самого Ураха, амбициями выжгла своё нутро чуть более, чем полностью. Иногда угадать, кого Судьба поставила перед тобой, просто невозможно. Засим в таких случаях надо довериться своим внутренним мироощущениям. Однако, как показывает практика, они тоже далеко не всегда могут достойно проанализировать то, что хоронится за внешним покровом. Комодриан – жрец Нальда поддавшийся как ликантропической, так и владетельной страсти – наглядный образчик двуличия, и занятной случайностью тут и не пахнет. Заговорив мне зубы и втёршись в доверие, Комодриан продемонстрировал мне всю суть своей испорченности, которая, увы, не такая уж редкая гостья у очагов наших человеческих душ.

Совсем «иной коленкор» представляли собой сгинувшие в тёмных веках эльфы. Некогда проживающие в сверкающем Тумиль’Инламэ, мистическом городе–дереве, когда–то произрастающем в дремучих кущах Великого Леса, они, в отличие от их недолговечных соседей, превыше всего ценили искренность и порядочность. Для эльфа поступить «неправильно», «превратно» и подло было прямо–таки немыслимо. Верные своим идеалам чести, они, более всего почитающие откровенность и непорочность, с достоинством несли титул самого высоконравственного народа всех Королевств. Однако если же принять к рассмотрению прочие племена, ныне обитающие с нами бок о бок, мы увидим, что и они обладают рядом положительных, вошедших в притчи, морально–этических специфичностей, ставящих их пусть и не на одну «доску» с эльфами, но как минимум где–то поблизости. Из–за географической смежности Железных Гор и Соединённого Королевства, культурные особенности гномов нам известны довольно хорошо, поэтому будет логичным покумекать вначале о них. Живущие в сословности и рьяно заботящиеся о своей репутации низкорослые крепыши зачастую действуют согласно установленным канонам поведения – и этот нюанс даёт прекрасную оказию подстроиться под «струю» предстоящей коммуникации. Обычно, вступая с кем–то в контакт, гномы решают для себя, кто перед ними – сородич, друг, «никто» или враг. В зависимости от того к какой группе будет отнесён «объект», такой шаблон к нему и применят. С врагом цацкаться не станут – голова с плеч, к «никто» – отнесутся с подозрительностью или отстранённостью, вероятно даже и с некоторой грубостью, для друга им не жалко ничего, а за соплеменника не глядя отдадут жизнь. Я, на поле боя получивший высочайший для «не гнома» статус – брат по крови, вошёл в чертоги Зарамзарата – столицу клана Надургх кем–то между «соплеменником» и «другом», и за то был окружен неподдельным вниманием и заботой. Дурнбад – благородный гном и старейшина войны, отправившийся со мной в путешествие, чтобы от всех жителей Будугая сражаться с Десницей Девяносто Девяти Спиц, готов был ради меня свернуть горы – и в этом желании, как в зеркале, отражается вся суть его соотечественников. Поданные Соединённого Королевства позволяют себе осуждать гномов: за жадность, замкнутость, за крутой норов и за многое другое, но ни один «бессребреник» не скажет, что обитатели Железных Гор не знают цену взаимовыручке и поддержке. А за доказательствами далеко ходить не надо – стоит только припомнить недавнее сражение у разрушенных стен главного града провинции Хильд, когда гномы Надургх, углядев с вершины Зарамзарата полыхающий сигнальный маяк Эльпота, поняли, что дело соседа плохо. и тут же поспешили ему на выручку. Верхом на снежных барсах они, словно серебряный клинок, врезались в беснующуюся орду Десницы Девяносто Девяти Спиц, чем отвлекли удар на себя и дали мне шанс закрыть изрыгающие потусторонних демонов червоточины. Если бы в тот кровавый день гномы не проявили беспримерную самоотверженность и не совершили бы ратный подвиг, Эльпот был бы стёрт с лица земли.

Безусловно, что в большинстве своём гномы, как и исчезнувшие эльфы, заслуживают того, чтобы им симпатизировали, однако, перебирая нации и раздавая им штампы и характеристики, нельзя обойти стороной и премилых