Двор мёда и пепла - Келли Сент-Клер

class="p1">— Больше пятидесяти очевидцев. Как тебе это, грязный Бродяга-переросток?

Я зарычала, и не только я. Оскорблять Руби было категорически запрещено. Я могла побиться об заклад, что однажды он помог каждому, кто сейчас находился на этой поляне.

Над головой прогремел гром, в тот же миг над землей поднялся туман и пополз к врагам от наших лучников, засевших на деревьях.

Я пристально вгляделась в Руби. Теперь не только его глаза были ледяными, его лицо было как будто высечено из камня. Он жаждал крови, еще как.

— Никогда не зли Рубезаля, — благоговейно сказал кто-то.

— Почему? — спросила я.

Ответил все тот же говорливый блондин:

— Разве ты не слышала? Он сама доброжелательность, но оскорблять его можно только на свой страх и риск. Он бывает таким же мстительным, как и добрым.

Наверное, еще вчера я бы с этим не согласилась, но, глядя на Руби сейчас… Клянусь левым яйцом Луга, Тысячелистнику не позавидуешь.

— Это ваш последний шанс сдаться! — прогремел Тысячелистник. — Вас окружили пятьдесят наших бойцов!

«Пятьдесят, вот как? Врушка, врушка, Лугова игрушка».

— Приказ исходит от короля Александра? — Лицо Рубезаля было ледяным, но голос — мягким. — Он дал понять, что ценит крепкие отношения с местными фейри и со мной. Ты уверен, что не действуешь слишком поспешно, Тысячелистник из Золотого Дома? Вполне возможно, что вы начнете то, что не сможете закончить, и это даст толчок многому другому. Отверженные не ссорились с дворами.

Я уловила тихий тревожный шепот в тени окружающих поляну деревьев.

— Дворняги и слабаки — не друзья Благого двора. Вам давно уже не место ни в этом царстве, ни в следующем! — проорал Тысячелистник.

На этом и закончились переговоры, и с яростным ревом два отряда двинулись друг на друга.

— Разоружить, вывести из строя или убить! — прокричала я.

Топот дал мне знать, что Тысячелистник и его фейри бегут сквозь туман.

Первый Благой добрался до лабиринта из корней, и я невольно вздрогнула. Кости хрустнули, как ломающиеся ветви, крики разорвали воздух. Бегущие сзади не остановились, чтобы помочь товарищам, а перепрыгнули через сплетение корней и вырвались на чистое место.

Дождавшись, пока половина врагов окажется на поляне, я прокричала диким фейри на деревьях:

— Стреляйте!

Звон тетивы — вот и все, что подтвердило: мой приказ выполняется.

Благой подбежал ко мне, и я парировала мечом удар, который мог бы стать смертельным. Пнув врага в живот, я развернулась, рубанула по бедрам женщину позади него и снова атаковала Благого.

Меня удивили слова Рубезаля: «Отверженные не ссорились с дворами». Но, как ни странно, я его понимала. Благой, с которым я дралась, был мне незнаком, он просто выполнял приказы идиота-начальника и не заслуживал смерти. Значит, я пощажу его, если удастся.

Ударив его рукоятью меча по голове, я отскочила и начала свой любимый танец. Смертельный и опасный. Полный острых углов и ужасных последствий.

Я черпала силу из деревьев вокруг, как вскоре сделают большинство других фейри, если еще не сделали. Потянув к себе нити энергии, я попросила, чтобы они укрепили мои мышцы и подпитали мощь моих ударов.

По всей маленькой поляне расцвели цветы.

Я обрушила жестокий удар на скрещенные мечи мужчины, он выронил оба, посмотрел на меня с открытым ртом и согнулся. В его спине торчала стрела.

Я двинулась вперед, помогая своим, делая все возможное, чтобы рассеять Благих. Мы побеждали.

— Каллик, — позвал тихий женский голос у меня за спиной.

Я немедленно отскочила.

Папоротник все еще была полупрозрачной, едва видимой и с легкостью уклонялась от ударов.

— Спелась с Тысячелистником? Никогда не думала, что доживу до этого дня. — Я плюнула ей под ноги, продолжая зорко наблюдать за окружающим.

Ее силуэт замерцал, когда она увернулась от стрелы.

— Он обезумел. Не посоветовался с королем, прежде чем отдать приказ о нападении.

Не нужно быть гением, чтобы это понять. Тысячелистник пошел на безумный риск, учитывая клятву, которую он дал королю, и последствия нарушения такой клятвы.

— Ну и что?

Папоротник последовала за мной, когда я метнулась вперед, чтобы рубануть по икрам Благой, напавшей на одного из моих слабых бойцов.

— Он считает, что у него есть шанс сделать быструю карьеру, — сказала Папоротник. — Он только о ней и думает. Нельзя позволить ему выйти из боя живым.

Я усмехнулась, уклоняясь от дикого замаха, который ясно дал понять, что кинувшийся на меня Благой вовсе не Элита. Легко обезоружив его, я пинком послала его в сторону других бойцов.

— И почему я должна тебе доверять?

— Потому что только невезение привело меня к Тысячелистнику. Я недостаточно сильна, чтобы сразиться с ним и победить. Я пыталась украсть его рацию, чтобы связаться с кем-то на Унимаке, но он слишком хорошо ее охраняет. Я связана клятвой делать все, что в моих силах, чтобы выполнить приказы короля Александра, а ты единственный человек, способный остановить Тысячелистника.

Я повернулась, чтобы ответить, но увидела только слабый отблеск полупрозрачного покрывала: Папоротник направилась к деревьям.

Битва переставала быть жаркой, но с левого фланга доносились яростные крики.

— Проверьте, нет ли убитых. Свяжите тех, кто без сознания, — приказала я и бросилась туда, где шла ожесточенная схватка.

Пробегая мимо Рубезаля, я увидела у его ног десять лежащих фейри и сглотнула при виде их неестественно вывернутых тел. Я не сомневалась, что все они мертвы.

Но потом мое внимание приковала схватка Тысячелистника и Дрейка, дикий танец их клинков. Я крикнула тем, кто наблюдал за происходящим, чтобы они занялись делом, и фейри поспешно повиновались, краем глаза продолжая следить за дракой.

Стоя поодаль, я покачивалась на пятках, готовая вмешаться, если понадобится. Конечно, у меня имелся крупный счет к этому мудаку, но Дрейк был первым в очереди на сведение счетов с ним.

— Скучаешь по своей руке? — усмехнулся Тысячелистник.

Ярость застучала в моих висках.

Дрейк не ответил, сосредоточенно пытаясь убить фейри, который отобрал у него все. И это было мудро.

Дрейк не был лучшим бойцом. Он тренировался всего четыре месяца, а Тысячелистник — восемь лет, и это начало сказываться. Тысячелистник теснил его, загоняя в ловушку.

— Что случилось, малыш Дрейки? Я думал, мы друзья.

— Ты предательский ублюдок, — процедил Дрейк сквозь зубы.

Я придвинулась ближе, боясь, что он проглотит наживку. Тысячелистник хотел влезть ему в голову, заставить совершить ошибку.

— Такие преимущества получаешь, когда ты «кто-то», — сказал Тысячелистник. — Ты должен как-нибудь сам попробовать, это поможет кадрить девочек.

И этот подонок послал мне воздушный поцелуй.

Дрейк взревел и бросил все попытки следить за своими ногами. Я поняла, что бой окончен,