Двор мёда и пепла - Келли Сент-Клер

не смотрел в нашу сторону, но я почувствовала на себе чей-то взгляд, обернулась и увидела силуэт в капюшоне на дальней стороне лагеря, ближе к реке.

Умно со стороны старины Руби. Фаолана вытащило из невидимости то, что я и Рубезаль на время исчезли. Лучше сделать прямо сейчас то, от чего не уйдешь.

Я пересекла поляну и, проходя мимо Фаолана, знаком велела ему следовать за мной. Идя бок о бок, мы добрались до берега реки, где шум быстрой воды должен был помешать оставшимся в лагере услышать мои слова.

— Тебе нужна информация? — спросила я и в ожидании ответа заставила себя взяться за ложку (я по-прежнему держала миску в руке). Черт, рагу стало чуть теплым.

— Я в лагере. Сейчас мне не нужна твоя «информация».

Его тон был резким и жестким, в нем сквозило нечто большее, чем просто гнев.

Я пожала плечами.

— Хорошо.

Усевшись на большой прибрежный валун, я уставилась в темноту.

Проходили минуты. Ни я, ни Фаолан не говорили ни слова. Наконец, он придвинулся ближе.

— Выкладывай.

Крючок, леска, грузило… подсечь. Это было похоже на подледную рыбалку, на которую я ходила с мамой.

— Он посылает меня на рассвете охотиться на Тысячелистника.

Я отправила в рот ложку рагу и продолжала, жуя:

— Оттуда мы отправимся прямиком в тайную твердыню отверженных, о которой не знает ни один двор.

Фаолан не вздрогнул, но его магия вспыхнула, темные усики нырнули в воду, чтобы извлечь из нее энергию. Когда он был ребенком, самый светлый спектр его магии ошибочно принимали за темно-темно-синий. Потому что никто не верил, что его определят в Неблагой двор. Кого угодно, только не внука Луга.

Для меня темнота его магии вообще не имела цвета… Нет, скорее, цветов было много и они постоянно менялись. Как и цвет его глаз.

Река в считаные секунды покрылась льдом, отзываясь на магию: Фаолан проложил через бушующую воду ледяную дорожку.

— Ты мне доверяешь?

«Да».

Но я не доверяла воде.

— Нет.

Он протянул мне руку. Я ее не приняла. Не смогла принять.

Меня захлестнуло воспоминание о другой реке, проносящейся над моей головой, о течении, которое тянуло меня, девочку в меховой одежде, на дно.

Четыре. Мне было четыре года, но даже сейчас я вспотела, вспомнив об этом. И речи быть не могло, чтобы я перешла через реку вместе с Фаоланом.

— Чего ты от меня хочешь? — спросила я, чтобы его отвлечь. — Чтобы я с тобой сбежала?

— Это слишком опасно, — ответил он, игнорируя подтекст моих слов. — Тебе нельзя здесь больше находиться. Неблагая королева… Сиротка, думаю, я смог бы убедить ее тебя укрыть.

Потрясающе. Он говорил так, будто беспокоился обо мне. Как сказали бы люди — как будто он был «готов за меня бодаться». Я до сих пор не понимала, какое отношение имели быки и бараны к проявлению чувств.

— Меня ждет важная работа, Лан. Тысячелистник опасен не только для здешних жителей, но и для меня лично. Для любого, кто перейдет ему дорогу.

Он тихо выругался.

— Тогда мы вместе разберемся с ним. Вдвоем. Здесь нет никого, кто мог бы с ним справиться. Возьмем Дрейка, лучшего из твоей команды. Лучший — это фейри с одной рукой, прошедший четыре месяца тренировок, который чуть не потерял вторую руку через две минуты боя с Тысячелистником.

Он это видел, вот как?

Вздохнув, я склонилась над миской.

— Знаю.

Лан повернул голову, и внутри все заледенело.

Черт возьми!

Не вставая, я повернулась и посмотрела через плечо. За моей спиной стоял Дрейк, его зеленые глаза ничего не выражали, губы были плотно сжаты.

— Рубезаль созывает всех.

— Дрейк! — крикнула я ему вслед, но он уже исчез в ночи.

«Черт».

— Он в тебя влюблен, — сказал Фаолан самым нейтральным тоном.

— Я спасла его от Тысячелистника. И он не знает, как ему дальше со мной общаться.

Дрейк почти не разговаривал со мной после битвы, но я знала, что такое уязвленная гордость, и не давила на него. И все-таки прежние чувства и старые шрамы могут гноиться, и на сердце у меня было тяжело — как Дрейк смог так легко забыть, что у нас с ним было, вместо того, чтобы оттащить меня в сторону и все обсудить.

Неблагой, который преследовал меня не в одном сне, тихо рассмеялся.

— Нечасто встречается женщина, которая поцелует тебя, а затем спасет в битве. Он должен быть благодарен и крепко тебя держать, а не отталкивать.

Я со стуком захлопнула рот.

Он знал о нашем поцелуе. Богиня, Фаолан действительно за мной наблюдал. Зачем?

Он встал и прошел мимо меня. Когда плащ Лана коснулся моей руки, я задрожала. Мне пришлось помедлить, чтобы собраться с мыслями, прежде чем я поднялась и последовала за ним.

В лагере Руби играл на арфе, успокаивая фейри, убаюкивая их. Он делал это каждый вечер после нападения Благих, и все мы, за исключением часовых, крепко спали по целых шесть часов. В первую ночь меня это беспокоило, но теперь я отбросила опасения, потому что на следующее утро чувствовала себя просто изумительно.

Увидев меня, Цинт помахала, зевнула и, прикрыв рот тыльной стороной ладони, плюхнулась на груду мехов и одеял. Подарки от парней, которые обожали ее издали. Я заметила, что Цинт никому не отвечала взаимностью. Джексон был единственным парнем, о котором она говорила, и даже тогда она в половине случаев жаловалась на него, а не хвалила.

Впервые я задалась вопросом, нет ли у моей лучшей подруги нарушения привязанности. У многих из нас, сирот, были такие проблемы. Трудно вырасти без проблем, лишившись родителей в столь юном возрасте.

— У тебя такой уютный вид, — проворчала я, устроившись на спальном мешке.

Цинт кивнула — она уже почти спала.

В лагере раздавались нежные звуки арфы. Я раздумывала, не позаимствовать ли одну из меховых накидок Гиацинты, но оглянулась и заметила, что Рубезаль слегка кивнул сперва мне, а потом Лану.

— Время пришло, Каллик, — разнесся над спящими фейри голос гиганта. — Согласно последнему донесению, Тысячелистник сейчас к западу от нас. Думаю, ты найдешь его в маленьком речном поселке. Будь осторожна, девушка, и не забывай о том, что ты должна сделать.

Например, убить Фаолана?

Я не захватила свой рюкзак, взяла только оружие. Наклонившись над Гиацинтой, которая крепко заснула во время моего короткого разговора с Руби, я поцеловала ее в щеку.

— Прости, подруга, не в этот раз.

Фаолан пристроился рядом со мной, и мы трусцой побежали на запад. В лесу мы поймали удобный ритм,