Хей, Осман! - Фаина Гримберг

И дальше:

Я, который влюблён в Тенри-Бога, выгляжу безумным,будучи истинно разумным.Я пою как безумный: таралалла, таралалла!Тот, кто наслаждается этим миром, желает этот мир, видит только один этот мир, Когда он уйдёт из этого мира в тот мир, что он будет делать, что он будет делать?..

И далее:

Господь-Тенри сказал Моисею-Мусе: «Я заболел,Разве так человек жалеет своего друга?»

Моисей сказал: «Да уйдёт от тебя болезнь!Ты - Создатель, зачем тебе болезнь?»

Снова сказал Господь: «Я заболел, ты не пришёл,Сказанное мною слово ты не воспринял».

Моисей сказал: «Эту тайну не понимаю,Что хочешь сказать ты этими словами, не знаю»...

И далее:

Ты заснёшь, // твоя душа улетает из тела, //Как птица, где хочет, // ест, // пьёт.

Из себя самой одна душа принимает сотню обличий, //Становится городом, //становится базаром, // становится лавкой, //

Из себя самой и землёй становится, // и небом становится. //Душа бодрствует, // если тело спит...[223]

«И всё же Султан Велед назвал монгольских ханов «законными наследниками сельджукских султанов!» - думал Осман. И сердился. И затем думал с горечью: «А кто знает, кого я буду признавать в своей жизни?!»... И не высказал эти свои мысли вслух...

Но Султан Велед будто читал мысли своего гостя:

   - Многие христиане и мусульмане зовут тюрок «бичом Божьим», «предвестниками Антихриста». Тюркам ещё долго и много придётся опровергать подобные слова...

   - Мы опровергнем их, когда выстроим великую державу, где всем найдётся место! - сказал Осман решительно.

   - Не думай, что будет легко!

   - Не будет легко! Я знаю...

   - Пусть Небо-Тенри поможет тебе и твоим потомкам создать великую державу, где соединились бы стихи греков-византийцев, арабов-мусульман, персов, тюрок, иудеев и франков...

   - А тебе я желаю воспитать ещё многих поэтов-содружников. И пусть тюркские стихи сделаются известны в мире людей!..

А в последнюю их беседу Осман сказал Султану Веледу такое:

   - Надумал я одну мысль. Старый имам счёл бы эту мысль, конечно же, дурною. Но ты поймёшь меня, я верю!.. - И Осман рассказал Султану Веледу свою мысль...

Султан Велед ответил:

   - Мысль твоя очень любопытна! Поговори с этим сыном старого имама из Силле. А я обещаю тебе, я не стану его отговаривать. Если он выслушает тебя и согласится, стало быть, такова его судьба. И быть может, согласившись с тобой, он изберёт себе участь великую...

И Осман говорил с учеником Султана Веледа, сыном старого имама:

   - Я намыслил одну мысль! Твой отец счёл бы её дурною. Но ты, я надеюсь, поймёшь меня. Мне нравится учение великого Мевляны. Но оно всё же — для людей с умом утончённым. А возможно ли создать подобное же учение, такое же сильное, но пригодное и для простых людей? И не согласишься ли ты поехать со мной на становище моего рода? Я хочу, чтобы и твой отец поехал бы со мной! Он научит людей самым простым правилам веры. А ты создашь новое учение. И пусть это учение привлекает к себе разных людей, которые верят в самое разное. И пусть будут в этом учении и обряды христиан, чтобы и они влеклись в итоге к Аллаху... Ну, что скажешь?..

   - Что я скажу тебе? Нет, я не поеду с тобой, я остаюсь покорным учеником моего учителя. Я не изменю ему. Пусть ждёт меня в моей судьбе одна лишь безвестность, но я не уйду с того пути, по которому уже сделал много шагов. Что до моего отца, то я не думаю, чтобы и он согласился уехать с тобой. Он вряд ли решится оставить мусульман в Силле, там ведь люди привыкли к нему; он - их пастырь, их мудрый наставник и советчик... О таком учении, какое ты намыслил, ты, конечно же, не говори ему!.. - Сын старого имама улыбнулся. - Он у меня умеет гневаться!.. Но я скажу тебе, что учение, мысль о котором пришла в твою голову, существует на самом деле! Да, оно существует и живёт, и, должно быть, как-то изменяется и растёт в своей жизни. Хаджи Бекташи[224] Вели, основатель этого учения, уже умер. По имени его и его учение зовётся - Бекташи. Его последователи выстроили в Каппадокии обитель их учения - Хаджибекташ... Их мечеть украшена изображениями людей, у них есть обряд наподобие христианского крещения... Полагаю, они и нужны тебе!..

   - А как мне отыскать их обитель?

   - В Каппадокии есть маленький город тюрок-сельджуков - Гюлынехир. Неподалёку от этого города - гробница Хаджи Бекташа. Там же - и обитель тех, кто следует его учению...

Приближалось время отъезда Османа из Коньи. Султан устроил большую охоту на лисиц. Охотники пускали ловчих птиц — ястребов и кречетов. Приглашён был на эту охоту и Осман. Радостно предался он привычной с детства забаве. Ноздри его вдыхали насладно дух степи. Руки его были ловки. Его конь мчался, едва касаясь копытами земли, направляемый умелым наездником. Осман пускал с большой рукавицы своего ловчего сокола, гикал во всё горло, затравил нескольких лисиц. Этого сокола подарил ему султан...

Но вот охота завершилась. Кроме лисиц, затравили и много зайцев. И теперь слуги уже разделывали их, обдирая шкуру... В то время как другие слуги готовили красное вино с луком и пряностями... Вскоре загорелись костры... Густо запахло вином, пряностями, луком, парным мясом... Куски жареного и варёного мяса укладывали на подогретые лепёшки и клали сверху перья лука...

Осман кусал жареное мясо с хлебом крепкими белыми зубами. Всё его существо радовалось жизни, её простым запахам, её ветрам и быстроте движений... «Что может быть лучше?» - думалось невольно...

Осман насытился и сидел, насыщая свои глаза видом костров и многих людей... Отблески огня выхватывали и озаряли ярко то шёлк тюрбана, то рукав охотничьего короткого кафтана, то пояс кожаный, то щёку смуглую и клин чёрной бороды...

Подошли к Осману двое юношей, улыбаясь дружелюбно.

   - Здравствуй, Осман, сын Эртугрула! - приветствовал Османа один из них.

   - Здравствуй! - повторил и другой.

   - И я вас приветствую! - отвечал Осман. - Но я не знаю, кто вы!..

   - Я - сын наместника султана в Эски Шехире[225].

   - А я - внук наместника султана в Инёню...[226]

Осман откликнулся дружески:

   - Я знаю эти крепости. Они обе расположены в местности Султанёню...

   - Мы здесь в Конье уже целую седмицу, а ты и не видишь нас, не примечаешь! А ведь наши деды и отцы знавали твоего отца Эртугрула, - сказал сын эскишехирского наместника...

Осман не мог припомнить, но произнёс подобающие любезные слова...

   - Здесь в Конье, при дворе, о тебе много говорят! - сказал один из юношей...

   - Но вы присядьте, прошу вас! - пригласил новых знакомцев Осман.

Спустя совсем короткое время все трое уже уплетали жареную зайчатину...

   - О тебе, Осман, говорят, будто бы ты сделался мюридом шейха Султана Веледа!

   - Ходят слухи, будто бы ты уже и не собираешься возвращаться в своё родное становище к отцу Эртугрулу!..

   - Всё это ложь! - отвечал Осман. - Я с большой охотой слушаю мудрые речи Султана Веледа, но я никогда не думал сделаться его мюридом! У меня много дел в нашем становище. Я непременно вернусь туда!..

Далее разговорились об охотах, о птицах ловчих. Много общих увлечений оказалось у троих юношей. Легко они сдружились и порешили встречаться и когда разъедутся из Коньи...

Уже задували холодные ветры, когда Осман тронулся в обратный путь. Он простился с шейхом Султаном Веледом, простился и с его учеником верным, сыном старого имама из Силле. Новые приятели Османа, сын эскишехирского наместница и внук наместника в Инёню, ещё должны были оставаться в Конье...

Осман и его спутники долго плутали, отыскивая дорогу в обитель Хаджибекташ.

   - Поезжайте к туфовым скалам, - говорили им жители сел и городков, через которые пришлось проезжать...

Ветер усилился, посыпал мелкий снег. Ветер сметал белизну, едва лишь она укладывалась на холодную землю. Осман и его спутники закутались в меховые плащи...

Наконец вдали, в снежной пелене, показались видимые смутно очертания коричневых гор... Теперь слева от приостановившихся всадников поднимались горы, а справа завиднелись уже стены крепости...

   - Возможно, направо - Гюлынехир, - обратился к своим спутникам Осман. - Вы поезжайте туда. Я вижу вашу усталость. Отдохните там, переведите дух. А мне об отдыхе не говорите! Меня мучит нетерпение. Я поеду к этим туфовым горам...