#Бояръ-Аниме. Моров. Том 8 - Владимир Кощеев

Если что и раздражало Василия Владимировича Окунева в его новом назначении, так это вечная бумажная возня. Раньше «Косарь», профессиональный убийца чародеев, был избавлен от этой проблемы на службе, затем обзавелся целым штатом помощников, которыми командовала верная Елена. Но теперь супруга живет в Царьграде, и переложить перекладывание бумажек не на кого.

Темный факультет требовал слишком много внимания, за каждый чих следовало как минимум расписаться, нескончаемые отчеты уходили наверх чуть ли не ежедневно. А еще эта директриса. Это Морова Екатерина Вячеславовна боялась, а вот его двоюродный дядя не вызывал у Александровой ни капли пиетета.

И даже грозная слава «Косаря» оказалась бессильна перед невозмутимостью ставленницы императорской семьи. В конце концов, в глазах директора он был всего лишь временным исполнителем, да еще и типичным сапогом, а потому наседала она на своего нового подчиненного по полной программе.

Не будь у нее такой высокий покровитель, Василий Владимирович придушил бы эту безумную бабу голыми руками. Но приходилось скрипеть зубами и браться за ручку. Окуневу могли многое простить, но только не саботаж обучения будущих чародеев Российской Империи.

«Косарь» внутренне матерился, втайне мечтая о том дне, когда начнется какая-нибудь война или хотя бы конфликт. Он был готов рисковать, проникать на территорию врага, сутками лежать в холодной грязи, выслеживая жертву… Да что угодно, лишь бы не эти проклятые бумажки!..

Отложив ручку, Василий Владимирович тяжело вздохнул, глядя в окно. На календаре все ближе весна, но пока что столицу накрыла пурга, скрывающая мир. Казалось, будто кроме академии ничего больше не осталось и лишь пустота за забором.

От этого ощущения документы вызывали еще большую ненависть.

Но хотя бы студенты радовали, показывая успехи. Да и, честно признаться, учебники Ивана Владимировича Морова позволили бы любому идиоту разобраться в магии. Однако чего не хватало племяннику — так это умения навести жесткую дисциплину среди студентов и замотивировать их учиться.

«Косарь» сил не жалел, чтобы как следует макнуть студентов в грязь, поторопить отстающего молнией в зад или шлепнуть студентку по заднице телекинезом. Так что сосредоточенность на его занятиях была потрясающая. Да и сами будущие чародеи изрядно поднаторели в собственной защите.

Все же, когда тебе может внезапно прилететь откуда угодно и чем угодно, и при этом не больно, но очень обидно, ты начнешь прилагать усилия, чтобы прикрыться. Вот студенты и старались, выкладываясь в разы сильнее, чем при Морове, о котором вспоминали не иначе как о самом добром преподавателе в академии.

А с опытом Василия Владимировича выдумывать новый способ мотивации было несложно. Уж сколько Окунев прошел нестандартных ситуаций, а потому находить ключи к чужой защите стало для него естественным делом, тем, чем он занимался едва ли не лучше всех в Российской Империи.

И именно эта часть службы нравилась «Косарю» больше всего. Бесценный опыт матерого головореза оказался востребован в магической академии. И это грело душу. Почти так же приятно, как осознание, что Елена Игоревна, втайне ото всех ставшая Окуневой, скоро родит ему наследника.

Откинувшись на спинку стула, Василий Владимирович заложил руки за голову, не сводя взгляда с окна. Разбушевавшаяся зима осыпала город тоннами снежных хлопьев. Ледяной ветер, от порывов которого гнулись лысые деревья, периодически бился в стекло, но лишь бессильно выл и убирался прочь.

В дверь кабинета постучали, и прежде чем преподаватель темного факультета успел ответить, створка открылась. Окунев тяжело вздохнул, глядя на приближающуюся Александрову.

В руках директор несла несколько папок, подозрительно похожих на те, которые он сам ей отдавал. Отчеты, будь они неладны, опять бесконечные отчеты.

— Василий Владимирович, — начала Екатерина Вячеславовна, кладя кипу документов на стол преподавателя. — Я просмотрела ваши отчеты. Должна признать, на этот раз вы справились куда лучше, чем в прошлый. Скажите, пожалуйста, что и впредь вы будете столь же аккуратно составлять документацию.

— Не могу обещать, — пожал плечами тот и, чуть отклонившись, стал раскачиваться на стуле. — Я крайне не люблю всю эту бюрократию…

Александрова приподняла бровь, глядя на собеседника, как на нашкодившего мальчишку. Но ее суровый взгляд разбивался о невозмутимую улыбку на лице дворянина.

— Я принесла ваши отчеты, чтобы у вас всегда был образец под рукой, как именно нужно заполнять бумаги правильно, — объявила рыжая. — Учитывая, что они написаны вашей рукой, я полагаю, что вы разберете собственный почерк.

«Косарь» плавным движением выбрался из-за стола и встал напротив директора так, что между ними оказалось не больше пяти сантиметров расстояния. При этом мужчина нависал над Александровой. Боевому чародею очень хотелось наложить руки на ее тонкую шею и как следует сжать пальцы. Но вместо этого он сцепил пальцы в замок за спиной, чтобы не сорваться.

— Мне начинает казаться, что у вас ко мне какой-то нездоровый интерес, — низко и хрипло проговорил он, глядя на свою собеседницу. — Вы придираетесь ко мне по какими-то надуманным мелочам, не упускаете случая, чтобы укусить меня. И вас совершенно не беспокоит, что вы говорите с дворянином. Забываетесь? Власть вскружила голову?

Он поднял лицо к потолку, изобразив задумчивость, и покачал головой, вновь глядя на Александрову.

— Или ты просто меня хочешь? — закончил он свою речь.

Рыжие женщины всегда краснеют красочно. Вот и сейчас Екатерина Вячеславовна покрылась румянцем. Но вместе с тем ее глаза сузились от гнева, а правая рука взметнулась, но оказалась перехвачена «Косарем».

— Не стоит путать вежливость благородного со слабостью бесхребетного, — проговорил Окунев, поднимая руку женщины выше, заставляя ее встать на носочки, а затем тянуться выше. — Я убил больше людей, чем ты когда-либо встретишь в своей жизни, женщина. Прекрати играть с огнем.

Вспыхнула печать защитного артефакта Александровой, но Окунев и глазом не повел. А вот директор, попытавшись вырваться, добилась лишь того, что с ее ног слетели туфли. «Косарь» развернулся и толкнул ее грудью на свой стол.

— Я тебя предупредил, Катя, — произнес он все так же хрипло, положив руку ей на поясницу. — Еще раз ты попытаешься на меня давить своим положением, и я лично возьмусь за твое воспитание. Не переживай, твоей чести ничего не угрожает, я все-таки счастливо женат. Но вот какое дело, выпороть тебя мне ничего не помешает.

Он вздохнул свободно, прикрыв глаза и наслаждаясь этим ароматом свободы.

А потом встрепенулся, оказавшись на том же стуле, на котором умудрился задремать. На столешнице лежали незаконченные отчеты, но теперь, после такого видения Василию Владимировичу было куда проще