Спешащие во тьму. Урд и другие безлюдья - Адам Нэвилл

За последние несколько лет их сексуальная жизнь не столько сократилась, сколько превратилась в один длительный цикл нежной интимной близости, которая случалась каждую неделю, обычно в субботу вечером, через пару часов после ужина. Дуглас никогда не говорил об этом Сандре, хотя и предполагал, что она и так все знает, но такой вполне предсказуемый распорядок казался ему подходящим для его предпочтений и уровня энергии. Он подозревал, что если б они попытались стать активнее, то он перестал бы получать удовольствие от их еженедельного периода близости и, возможно, даже начал бы находить отговорки, чтобы избежать дополнительных отношений. Однако их биоритмы, казалось, всегда работали синхронно. Если они пропускали неделю из-за болезни, это ни для кого никогда не было проблемой.

Однако в новом образе и поведении Сандры чувствовалось качество, которое вызывало у Дугласа острое, почти неистовое влечение к жене. Это ощущение его беспокоило, и он понимал, что такая страсть вызвана тем, что жена казалась ему какой-то другой женщиной. Предсказуемое и знакомое превратилось в странное и пьянящее. Но безразличие к нему заставляло Дугласа желать ее еще сильнее, и это сбивало с толку, хотя возбуждение пересиливало его недоумение. Ему очень нравилось это чувство.

Сандра упорно игнорировала его неуверенные ухаживания по вечерам и утрам, когда до их обычного субботнего свидания еще оставалось какое-то время. Эта игра, в которой жена доминировала, раздражала его, но вскоре повысила ее желанность до почти невыносимого уровня. Хитрая, понимающая улыбка бесила его больше всего.

Сандра предпочитала проводить время с чемоданом, который Дуг принес домой из леса рядом со строительной площадкой. Он был пропитан дурно пахнущими грунтовыми водами, кожаная обшивка почти разложилась из-за плесени. Весь он был в мокрой земле, поэтому Дуглас положил его на полиэтиленовый лист, расстелив тот на полу в гараже.

Когда Дуглас рассказал свою историю о том, как нашел этот чемодан рядом с кормушкой для скота, первой реакцией Сандры был шок. Но за этим последовало облегчение, будто она признала выполнение неприятной задачи в каком-то необходимом процессе. Позже той же ночью, когда они забрались в постель, она прошептала:

– Ты спас его.

Дугласу эти слова показались странными.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… они бы выкопали его, не так ли? Или построили бы над ним дома.

Она говорила о чемодане так, будто он равнозначен древнему сокровищу, вроде саксонского золота.

Дуглас понятия не имел, как долго эта штука находилась в земле, но стиль и форма находки, по его оценке, относились к шестидесятым. Внешние замки покрылись ржавчиной, но внутренний механизм держался по-прежнему крепко, так что Дугласу пришлось прорезать гниющую обшивку и подкладку с помощью строительного ножа. Ощущение от разрезания кожи заставило его подумать о разделке мертвой плоти.

– Осторожно, Дуг, – сказала Сандра, заслонив лицо руками с растопыренными пальцами, словно ее муж обезвреживал в их гараже неразорвавшиеся боеприпасы времен Второй мировой войны. – Осторожнее с ним.

– Ты даже не знаешь, что внутри. Вообще-то я его нашел… – Весь оставшийся день после того, как Дуглас обнаружил под большими камнями эту чертову штуковину, он испытывал странный озноб. – Это ненормально, детка. Мне было предопределено это найти. Но почему я? Почему мы? И как? Тебя больше ничего не беспокоит? Нам следует обратиться к кому-нибудь, к другому врачу.

– Открывай, – нетерпеливо произнесла Сандра.

* * *

– Я хочу сделать все по-другому. Есть еще кое-что, ты же знаешь, – сказала Сандра после того, как наконец предложила себя Дугласу в сексуальном плане.

Это произошло воскресным утром, через три недели после того, как Дуг принес чемодан домой.

– Когда негодники поют гимны, – сказала она после секса, и когда они робко обсуждали этот интенсивный всплеск. И то, что она заявила о церкви, потрясло Дугласа. Сандра никогда раньше не говорила ничего подобного. Они неоднозначно относились к религии. Никогда не обсуждали духовную сферу. Похороны и свадьбы были теми единственными случаями, когда они вместе посещали церковь.

Дуглас не требовал объяснений по той же причине, по которой не спрашивал об изменениях в ее внешности и поведении, поскольку не хотел, чтобы Сандра вернулась к прежнему, уже знакомому образу. Во всяком случае, пока не хотел. Он также сомневался, что когда-нибудь забудет то, что произошло на кухне.

Сандра вернулась в дом из садового сарая. Ранее на той неделе Дуглас перенес чемодан в обветшалую маленькую пристройку. Но Сандра часто «отправлялась на прогулку», словно искала в этом отвратительном сундуке какую-то зацепку, и запретила Дугласу выбрасывать его.

Накануне вечером, когда они обычно занимались любовью, жена снова настояла на инвентаризации содержимого чемодана. Она принесла его обратно в дом и подняла наверх. Затем стала раскладывать все артефакты в прозрачные пакеты для заморозки, пока их кровать полностью не покрылась коричневым и вонючим содержимым старой рухляди. Оно походило на пакеты с вещественными доказательствами.

На следующее утро Дуглас вошел на кухню, намереваясь сварить кофе, но жена заставила его замереть на месте таким развратным взглядом, какого он никогда еще не видел. Он даже не подозревал, что она способна на такое выражение лица. Сандра была в длинном непромокаемом плаще, которого он никогда раньше не видел, в резиновых сапогах, с накрашенным лицом и ярко-красными губами, с которых капала дождевая вода. Мокрые, гладкие волосы стянула в тугой пучок.

– Возьми меня, – сказала она.

И в том самом месте, где они готовили еду и стирали одежду, Дуг сделал то, что ему было велено, торопливо развернув жену задом к себе. Из-за больных коленей мужа они не практиковали эту позу с тех пор, как начали встречаться. Сандра водила его руками по своему телу и выкрикивала короткие команды вроде «Сюда!», «Вот так, на меня» и «Не сдерживайся».

Дуг наклонил ее над кухонным столом, задрал мокрый плащ и сухое платье, затем одной рукой стянул тонкие трусики и колготки до середины бедер. Но даже охваченный неистовством, не стал подчиняться последней команде, отданной Сандрой прямо перед шумной кульминацией.

– Обхвати меня руками за шею.

В тот момент она прижалась лицом к буханке хлеба и рвала ее зубами, будто пыталась найти внутри упаковки кожаный ремешок.

Дуглас даже не узнал голос, вырвавшийся изо рта жены.

* * *

На следующей неделе он принялся шпионить за Сандрой.

Взял двухдневный отгул и в обычное время вышел из дома, как бывает, когда человек, потерявший работу, боится сказать об этом жене. Он никогда раньше ни за кем не шпионил, но эта идея пришла ему в голову сама по себе и, как ни странно, показалось