Успешное покорение мира - Фрэнсис Фицджеральд

Они остановились у спортивного магазина, и Адель Кроу, миловидная девушка с благородством в ясных глазах и с рояльными ножками, накупила всякого снаряжения, что и составляло цель их поездки, — с нынешней весны они отвечали за школьный хоккей. Помимо этого, Адель была старостой выпускного класса и образцовой ученицей. В последнее время она стала говорить, что Джозефина Перри изменилась к лучшему, — так честный обыватель порой хвалит спекулянта, когда тот отошел от дел и теперь проедает свои барыши. Адель, в свою очередь, оставалась где-то за гранью понимания Джозефины, как существо, безусловно достойное восхищения, но принадлежащее к другому виду. Однако Джозефина, со своей обворожительной податливостью, приберегаемой, как правило, для молодых людей, всеми силами старалась ее не разочаровать и даже изображала живой интерес к скучному, бескомпромиссному регламенту школьной жизни.

Спиной к ним у соседнего прилавка стояли двое юношей, которые уже повернулись, чтобы выйти из магазина, но заметили Адель и мисс Чемберс. Они поздоровались. Тот, что заговорил с мисс Чемберс, отличался худобой и застывшим выражением лица. Джозефина узнала в нем племянника мисс Брертон, студента из Нью-Хейвена, который иногда приезжал к тетушке на выходные и останавливался у них в пансионе. Его спутника Джозефина раньше не встречала. Он был высок, широкоплеч и светловолос; открытое лицо выражало целеустремленность в приятном сочетании с доброжелательностью. Такая внешность обычно не привлекала Джозефину. В его глазах не было ни тайны, ни лихого лукавства, ни того дерзкого блеска, который показывает, что у этих глаз есть собственная жизнь, кроме той, о которой рассказывают уста. Кстати, сами губы были крупными и очень мужскими; улыбка выдавала предупредительность и самообладание. Если Джозефина не отрывала от него взгляда, то лишь потому, что ей стало любопытно, какого рода мужчину может заинтересовать Адель Кроу, ведь его голос, явно неспособный ко лжи, звучал так, словно встреча с этой девушкой была самым желанным событием дня.

Очень скоро Джозефину и Лиллиан тоже познакомили с молодыми людьми.

— Это мистер Уотербери… — о племяннике мисс Брертон, — а это мистер Дадли Ноултон.

Покосившись на Адель, Джозефина увидела на ее лице спокойную гордость, даже радость обладания. Мистер Ноултон вежливо поддерживал беседу, но было очевидно, что младших девочек он попросту не замечает. Коль скоро они были подругами Адель, он произносил подобающие случаю фразы, из которых стало ясно, что через неделю молодые люди впервые собирались на танцевальный вечер в честь окончания учебного года. Кто его организует? Студенты-второкурсники; малознакомые. Джозефина узрела в этом излишнее высокомерие. Эти второкурсники — Риджвей Сондерс и Джордж Дейви — основали Ассоциацию Возлюбленных Братьев, и во время их турне по хоровым клубам те девушки, которых они в каждом городе выбирали себе в спутницы, ощущали свою исключительность; выше котировались только те, кого они приглашали в Нью-Хейвен.

— Ах да, у меня для тебя плохая новость. — Ноултон обращался к Адель. — Возможно, тебе придется стать хозяйкой бала. Джек Коу угодил в лазарет с приступом аппендицита, и я волей-неволей временно занял пост распорядителя. — С виноватым видом он продолжал: — Танцую я, как пещерный человек, дальше тустепа не продвинулся, сам не знаю, как меня угораздило войти в оргкомитет.

На обратном пути Джозефина и Лиллиан засыпали Адель вопросами.

— Он мой старинный знакомый из Цинциннати, — сдержанно пояснила Адель. — Капитан бейсбольной команды, кандидат на вступление в «Череп и кости».

— Это с ним ты пойдешь на бал?

— Да. Поймите, мы знакомы всю жизнь.

Следовало ли это понимать как легкий намек, что лишь тот может оценить Адель по достоинству, кто знаком с нею всю жизнь?

— Вы помолвлены? — допытывалась Лиллиан.

Адель засмеялась:

— Боже упаси, я не помышляю о таких вещах! Сейчас для этого совсем неподходящее время, правда? — («Самое подходящее время», — истолковала про себя Джозефина.) — Мы просто добрые друзья. Я считаю, между юношей и девушкой возможна абсолютно здоровая дружба, в которой отсутствуют всякие…

— Шуры-муры, — услужливо подсказала Лиллиан.

— Пожалуй; только меня коробит это выражение. Я собиралась сказать «романтические чувства» — они должны прийти позднее.

— Браво, Адель! — провозгласила мисс Чемберс, больше по обязанности.

Но Джозефину разбирало любопытство.

— Разве он не говорит, что влюблен в тебя и все такое?

— Боже упаси! Дад, как и я, не отвлекается на всякую чепуху. В Нью-Хейвене он не сидит без дела, у него масса обязанностей и в комитетах, и в бейсбольной команде.

— Надо же! — сказала Джозефина.

Как ни странно, Джозефина была заинтригована. Она еще не сталкивалась с убеждением, что два человека, которых тянет друг к другу, должны об этом помалкивать и «не отвлекаться на всякую чепуху». Да, она знала девочек, у которых не было поклонников; знала других, от природы бесчувственных; знала и таких, которые выдумывали себе мысли и поступки; но сейчас перед ней сидела школьница, говорившая о знаках внимания со стороны кандидата на вступление в самое престижное братство с таким видом, словно оба они были каменными горгульями на фасаде нового здания Харкнесс-Холла, указанного им мисс Чемберс. И при этом Адель была всем довольна, не то что Джозефина, считавшая, что мальчики и девочки созданы друг для друга и должны поторапливаться.

В свете своей популярности и различных достижений Ноултон уже стал казаться более привлекательным. Джозефина размышляла, вспомнит ли он ее, потанцует ли с ней на балу и не остановит ли его то, что кавалером ее будет не кто иной, как Риджвей Сондерс. Она попыталась припомнить, одарила ли Ноултона улыбкой, поймав на себе его взгляд. Если да, он ее непременно вспомнит и пригласит на танец. Однако сомнения не оставляли ее даже вечером, пока она пыталась вызубрить два неправильных глагола из французской грамматики и десяток строф из «Сказания о Старом Мореходе»[61] Кольриджа; но и когда она уже засыпала, уверенности не прибавилось.

II

Трое блестящих второкурсников, основателей Ассоциации Возлюбленных Братьев, в складчину сняли дом для Джозефины, Лиллиан, еще одной девочки из Фармингтона и их матерей. Для девочек это был первый бал, и, приехав в Нью-Хейвен, они, словно приговоренные к смертной казни, не находили себе места; но за вечерним чаем в студенческом обществе Шеффилдовского колледжа оказалось такое изобилие знакомых мальчиков из их города, а также гостей и друзей этих гостей и еще новеньких мальчиков с непроверенными возможностями, но с таким явным желанием понравиться, что девочки преисполнились уверенности в себе и смело влились в нарядную толпу, заполонившую здание арсенала в десять вечера.

Это зрелище впечатляло; Джозефина впервые приобщилась к действу, которое организовали мужчины по своим правилам, явив собравшимся мир Нью-Хейвена, скрытый завесой тайны от посторонних глаз и недоступный для женщин. Она поняла, что их с девочками кавалеры, все трое, ранее казавшиеся воплощением успеха, были мелкой сошкой в этом безжалостном микрокосме достижений и отличий. Мужской мир! Осматриваясь во время выступления хора, Джозефина не без зависти восхищалась атмосферой товарищества и добросердечия. Она позавидовала мимолетно встреченной в туалетной комнате Адель Кроу, на которую свалилась такая честь — и только потому, что та сегодня оказалась девушкой Дадли Ноултона. А уж когда скромница Адель, даже ненапу-дренная, в обыкновенном белом платье, прошествовала в первой паре вдоль элегантно ниспадающих флагов, под аркой, увитой гортензиями, Джозефина и вовсе задохнулась. К Адель было приковано всеобщее внимание, и от этого в Джозефине проснулось нечто такое, что до поры до времени дремало внутри: ощущение цели, едва намеченной возможности.

— Джозефина, — начал Риджвей Сондерс, — ты не представляешь, как я счастлив, что мы здесь. Я так долго ждал, так мечтал…

Она машинально улыбнулась, но мыслями уже была далеко, и, пока в танцевальном зале разгоралось веселье, у нее в голове вертелась все та же навязчивая идея. С самого начала вечера она была нарасхват; после чаепития круг ее кавалеров пополнился доброй дюжиной новых лиц, как уверенных, так и робких; у нее, как у всех эффектных девушек, в конце концов появилась целая свита, следовавшая за ней по пятам. Но такое случалось в ее жизни и прежде, а на этот раз чего-то не хватало. Пусть у нее будет десяток кавалеров, а у Адель только два, Джозефина теперь поняла, что успех девушки определяется статусом мужчины, с которым она пришла.