Островитянин - Джон Робертс

И все же его не оставляло желание как можно скорее вновь испытать это ни с чем не сравнимое удовольствие.

Глава восьмая

Гейл старательно чистил своего кабо, проводя скребницей вдоль шерсти животного, ставшей густой и длинной в преддверии зимы. Ухаживать за кабо оказалось куда приятнее, чем за каггами, поскольку стадные животные всегда держались вместе и было трудно испытывать привязанность к какому-то одному из них. Кабо же, напротив, все были очень разными.

Верховые животные, отданные в распоряжение Гейла, оказались куда более смирными, чем Лунное Пламя, И все же в них чувствовалась своя скрытая сила. Порой молодому воину казалось, что куда проще иметь дело именно с кабо, нежели с обитателями этого города, и лишь у считанных конюхов, ходивших за кабо, юноша заметил нечто похожее на то чувство взаимопонимания, которое возникло у него самого с этими животными. Как ни странно, люди эти в точности как и он сам, оказались родом из далеких краев.

Молодому человеку не терпелось поскорее отправиться в путь. Дальние страны манили его, но одновременно не хотелось и покидать город.

С другой стороны, и сам дворец Пашара, и весь город казались ему полными скрытых опасностей. Среди тех, кто дружелюбно улыбался юноше, Гейлу то и дело мерещились враги. Это не было вызвано простым страхом дикаря по отношению к цивилизации. Почти каждый день какие-то незнакомцы под случайным предлогом заговаривали с Гейлом, пытаясь что-нибудь выведать о хозяине дворца или о его дочери. То и дело в разговоре слышались тонкие намеки на то, что за интересующие их сведения они готовы хорошо заплатить. Разумеется, Гейлу и впрямь не доставало житейского опыта, но глупцом он не был, и всякий раз давал дерзким незнакомцам достойный отпор. Об этом он поведал Молку, когда они повстречались в одной из портовых таверн.

— Послушай доброго совета, парень, и как можно скорее уноси ноги из этого проклятого богами города! — сказал ему мореход. Он не скрывал своей тревоги.

— Но кто они такие, эти люди? — недоумевал Гейл.

Подняв руку, Молк принялся перечислять, загибая пальцы:

— Прежде всего, это могут быть враги Пашара, которые ищут свидетельств его измены, чтобы донести королю. К примеру, им было бы любопытно узнать, если он принимал за обедом посланца Омайи. С другой стороны, это могут быть королевские соглядатаи, которые следят за Пашаром по долгу службы. Ну, и наконец, его собственные люди, которым хозяин поручил проверить, не являешься ли ты шпионом, подосланным его противниками или даже самим королем. Пашару вполне могло показаться подозрительным, что человек, так хорошо смыслящий в повадках кагг, оказался перед храмом именно в тот миг, когда возникла угроза жизни его дочери. Он вполне мог прийти к выводу, что подобное совпадение подстроить совсем нетрудно: один из храмовых служек незаметно колет чем-то острым непокорное ездовое животное, а молодой красавец варвар бросается вперед на выручку прелестной жрице. Согласись, у него могли быть основания для таких подозрений. И, кстати, уверен ли ты, что допрос храмовых служителей, имевших в тот день дело с жертвенными животными, допросили как следует.

— Никак не могу привыкнуть к мысли, что на свете так много подлецов и обманщиков, — промолвил Гейл.

— А ведь это только одна из опасностей, — невозмутимо отозвался Молк. — Люди, досаждавшие тебе пустыми разговорами, вызвали твои подозрения, но ведь куда более опасны другие, те, что действуют исподтишка. Рабы, твои покои, конюхи, стражники, стоящие у дверей подобно безмолвным изваяниям, — все они вполне могут быть соглядатаями. Причем, никому доподлинно неизвестно, на кого они работают. Так что, уезжай побыстрее, Гейл.

— Конечно, я последую твоему совету, — пообещал юноша, поднимая кружку с крепким пивом — излюбленным напитком мореходов.

Лишь о Шаззад он ничего не сказал своему приятелю, — а именно это и было единственной причиной, почему он не стремился к скорейшему отъезду. Гейл со жрицей проводили вместе каждую ночь, и у него подгибались ноги при одном лишь воспоминании об этих часах безумия. Шаззад была одних лет с Гейлом, но оказалась чрезвычайно искушенной в искусстве любви, и многому смогла обучить юношу. С ее помощью он постиг все тонкости любовных игр, и ему казалось, что Шаззад превратила их тела в единый инструмент наслаждения, столь острого и изощренного, что порой этому удовольствию Гейл предпочел бы любую муку.

Вот почему в глубине души молодого воина затаилась тревога. Он не мог не замечать, что наслаждение, которое получала жрица от слияния их тел, для нее было скорее обрядом, не затрагивавшим истинных чувств. Даже в те мгновения, когда Шаззад, казалось, без остатка растворялась в накале страсти, она продолжала шептать на неведомом языке какие-то ритмичные фразы, напоминавшие заклинания или молитвы. Гейл не знал, было ли это колдовство или некий запретный религиозный обряд, и все же всякий раз ему делалось не по себе. Тем не менее, перспектива лишиться этих ощущений неописуемых в своем великолепии, казалась ему столь же невыносимой, что и возможность навсегда остаться во дворце советника Пашара.

Внезапно чей-то голос отвлек юношу от мрачных мыслей, и он обрадовано оглянулся на зов.

— Иди сюда, Гейл!

Это был торговец Шонг.

Потрепав кабо по спине, Гейл положил скребницу в ящик с инструментами у дверей. Выйдя во двор конюшни, он подхватил копье, воткнутое в землю справа у дверей, и жестом поприветствовал своего будущего командира.

Шонг растянул губы в усмешке.

— Не будь при тебе этой зубочистки, я бы тебя не узнал!

У Гейла на поясе, как всегда, висел длинный меч. Конечно, с оружием ухаживать за животными было не слишком удобно, однако истинный воин никогда не должен расставаться с клинком.

Это не самая худшая примета! — Возразил молодой человек, любовно поглаживая изукрашенные ножны.

Шонг пришелся ему по душе с первого дня. Однако, ему понадобилось время, чтобы завоевать доверие торговца. Тот слишком привык, что в экспедиции зачастую включают каких-нибудь придворных бездельников или проштрафившихся сыновей благородных семейств. Таким образом их лишь пытаются на время убрать из города… Однако, со временем Гейл сумел доказать Шонгу, что он не только превосходно владеет оружием, но и мастерски умеет обращаться с любыми животными. Шонг не поленился также увидеться с Молком, которого в подробностях расспросил о необычном юноше, После чего окончательно удостоверился, что перед ним не какой-то засланный в отряд соглядатай. Впрочем, к тому времени купец и сам сообразил, что Гейл не станет обременять его, подобно каким-то придворным болванам… Сейчас между ними установились вполне доверительные отношения.