Потерявший солнце. Том 1 - FebruaryKr

все свои дела, понабрал добровольцев – один другого страшнее – да и лазает теперь по грязи, справедливость несет. И никакой разницы для него нет, кто за ним идет. Тут не о карьере думать надо, а о том, как под ближайшим кустом со стрелой в горле не остаться. Мой тебе совет – возвращайся в столицу да найди себе другое занятие. Справедливость – дело хорошее, только за него редко кто монетами платит. Чаще вот стрелами или ножом в бок…

Из окон второго этажа с гулом вырвалось пламя. Перепуганный юноша дернулся и вскинул руки, отчаянно пытаясь прикрыть голову.

– Их так много, почему мы на них нападаем? – проскулил он.

Личный состав гарнизона составлял без малого пятьдесят человек. Южанин философски пожал плечами, снова высовывая нос из-за укрытия.

– Потому что они детей через старую границу провозят, – наставительно объяснил он, возвращаясь на место. – Теперь-то границы нет там, везде одна империя. А никакого рабства у нас в империи быть не должно, так решил император. А там, где император решил, – там главнокомандующий сделал…

В воздухе просвистело несколько стрел, из-за распахнутой и покосившейся двери на улицу выкатился неопределимый комок из тел. Вслед за ними из окна первого этажа выпрыгнул сам главнокомандующий с окровавленным мечом. Приземлившись возле распавшейся на трех отдельных людей кучки, он стремительным ударом проткнул одному из них горло, двум другим достались удары в сердце. На поясе его покачивался чеканный серебряный дракон, ярко горящий в лучах восходящего солнца.

Алая, пахнущая металлом лужа растеклась по земле, понемногу просачиваясь за перевернутую повозку. Вид крови привел нежного юношу в неописуемый ужас. Вздрогнув всем телом, он осел на землю и пополз подальше от расползающейся красноты.

– Куда?! – рявкнул южанин, хватая юношу на шкирку. – Захотел стрел наловить? Сиди здесь!

– Мы тут все умрем. – Бледные губы юноши едва двигались. Бессмысленно дернувшись, он прикрыл голову руками. – Все умрем, все!

На последнем слове голос его сорвался на пронзительный визг.

Юкай, стряхивающий капли с лезвия меча, замер. Криво усмехнувшись, он обошел повозку, разглядывая обоих солдат.

Юноша, увидев высокую фигуру в черном с тяжелым взглядом янтарных глаз и алыми брызгами на лишенном эмоций лице, едва слышно вздохнул и замолчал. Судя по его виду, ничего страшнее в его короткой жизни еще не случалось.

– Не умрем, приказа умирать не было! – весело прогорланил южанин, мотая юношу за шиворот из стороны в сторону, как щенка за загривок. – Верно я говорю, господин главнокомандующий?

Юкай улыбнулся одними губами, внимательно разглядывая сидящего в грязи потомка древнего рода. Его не стоило брать, ясно было сразу, но одного человека не хватало, а с недавних пор Юкай очень болезненно относился к числам.

Двенадцать человек. Девяносто четыре дня.

Огромные испуганные глаза юноши вдруг напомнили ему глаза Ши Мина в тот день, когда он впервые рассказал о своем наставнике. В них была такая же уязвимость, позже надежно спрятанная за напускным равнодушием.

Не все люди созданы для битвы, даже если судьба вынуждает их с головой окунуться в кровавое марево.

– Все уже закончилось, – голос командующего показался южанину непривычно мягким, успокаивающим, – но тебе лучше будет уехать домой.

Не стоит гасить еще одну улыбку и превращать горящие глаза в едва тлеющие угли. Ему не место среди кучки головорезов. Мысли продолжали крутиться в голове Юкая, пока он отпирал грубые кандалы.

Девяносто четыре дня. Помнишь, как рыжая пела в повозке? Я снимал с нее такие же кандалы, мы возвращались домой, и все еще казалось таким простым и понятным… Она сорвала веточку и хохотала, потому что никогда не видела таких растений, а ты улыбался, оглядываясь на нее. Я продолжаю говорить с тобой, перебираю воспоминания и не знаю, что оставят мне новые встречи.

Бушующие внутри чувства сковало льдом, а мысли то и дело свивались в кольцо вокруг горла, закручивались воронкой, норовя утянуть все глубже и глубже. Бежать из дворца было глупостью в глазах любого взрослого человека, но Юкай смертельно устал искать в себе благоразумие и мудрость. Император видел в побеге младшего брата только глупый детский протест да обиду, и Юкай сам не смог бы объяснить, что на этот раз все намного страшнее.

Император посылал десятки писем с просьбами вернуться, но в конце концов смирился. Титул, печать и подвеску с драконом он вернуть не потребовал, молчаливо соглашаясь потакать выходке Юкая.

Ему ведь раньше не приходилось испытывать на себе мое упрямство, эта честь всегда доставалась Ши Мину, и теперь я вырос, а вместе со мной выросло и мое упрямство. Если хотел себе другого брата, так стоило воспитать меня самому или хотя бы оставить в столице, а не посылать на войну…

Уже готовый меч не стоит пытаться перековать.

Юкай бежал из дворца, душного, как склеп. Бежал из столицы, от встревоженных глаз брата, которому больше не верил. Бежал от своих обязанностей, околачиваясь по окраинам империи в поисках беспорядков, которых после войны становилось все больше и больше. Люди в глуши привыкли жить в беззаконии, но даже одна капля, один перекрытый ручеек означал десятки, если не сотни спасенных жизней.

Теперь, когда крошечный, но неиллюзорный кусочек власти оказался в его руках, он начал куда лучше понимать наставника. Слишком сложно учитывать интересы сразу многих людей, наказывать по совести, не впадать в крайности и не копить в себе жестокость.

Быть взрослым – словно по туго натянутой веревке ходить, в обеих руках удерживая кувшины с водой. И не расслабиться ни на мгновение, не то обязательно прольешь, но пока веревка натянута – нужно идти.

Боясь увидеть даже тень Ши Мина, Юкай решил не возвращаться как можно дольше. Это было мучительное, но необходимое расстояние. Отъезд стал для него и самонаказанием, и попыткой принять новую жизнь, в которой у него был лишь титул и обязанности, но не было больше ничего своего, никакого тепла и семьи. Может, позже он сможет принять все это и научится жить как другие, легко перепрыгивая с одного камня на другой и не поскальзываясь на каждом шагу. Перестанет цепями приковывать себя к близким, перестанет умолять остаться, перестанет ждать…

Пока он совершал лишь ошибку за ошибкой. Нужно разобраться в себе, понять, что за игры ведет брат, и только потом приступать к действиям. Какой бы ни была истинная причина брака Ши Мина, это событие уже случилось, и его не отменить. Остается только подготовить щит, чтобы в случае беды успеть наставника заслонить.

Может, Цзыян и вправду ничего страшного не задумал и отчаянно жалеет, что позволял Юкаю слишком много? Только верилось в такое с трудом – даже война, какой бы