Черные дыры советской экономики - Алекс Русских

— А почему, папа?

— А потому что у маршала свои сыновья имеются.

Вот вы ха-ха, а зря, в моём батальоне служили два старших лейтенанта. Один сын командующего Сибирским военным округом, второй — заместителя командующего Прибалтийским военным округом. Должности у них были блатные. Батальон-то кадрированный. У одного ни одного подчинённого, у второго целых пять. Зато в послужном списке всё нормально — командование взводом отражено.

Вернусь к воспоминаниям Ильи Владимировича Рясного. В своём блоге он вспоминает про настроения переводчиц:

Для того чтобы понять, что такое специальность «Иностранные языки» была в то время, нужно осознать, что такое были загранработники. Большинство населения СССР вообще не имело шансов выбраться куда-то за рубеж — железный занавес. Болгария за счастье, а капстраны — ну это вообще фантастика. Съездить в занюханный Амстердам порой становилось главным событием жизни. Жили мы за занавесом, по фильмам, рассказам и доходящим до нас западным шмоткам и технике представляли, что есть где-то там такая сказка, где люди ездят на собственных машинах и имеют магнитолы «Шарп», приобретённые без угрозы помереть от голода, копя на них. Забугорье — это было параллельная реальность. Та, куда добираются с загранпаспортами через спецтерминал Шереметьева и проходят таможню. Откуда возвращаются с чеками Внешпосылторга, покупают машины, затовариваются в «Берёзках» импортными шмотками и даже продуктами, которых мы не пробовали и почему-по дури то считали, что они очень классные. В общем, иной мир. И загранработники были как бы иномирянами. Поехать за границу означало довести уровень благосостояния до такого, который для обычных, и даже не совсем обычных, людей был недостижим. В условиях товарного аскетизма импортные блестяшки значили очень много. И был такой пунктик у советского человека, вполне понятный — обладателей всего этого считали людьми особенными. Загранработники же по скромности своей считали себя небожителями. А остальных — ну кто-то там внизу копошится.

Вот так и с переводчиками. Нельзя сказать, что между нами была какая-то вражда, выяснение отношений. Но мы презирали друг друга искренне. Они нас считали быдлом, чернорабочими и вообще людьми бесполезными и непонятно как затесавшимися в эти святые стены. Теми, кто будет всю жизнь возиться с дезертирами и ворюгам в дальних гарнизонах и света белого не видеть. А себя видели респектабельными загранработниками, жрущими виски на светских раутах и зашибающими чеки. Мы их воспринимали мажорами, стяжателями и фарцой, которых интересуют только чеки Внешпосылторга, на которые обменивали заработанную за границей валюту.

И мир интересов будущих загранработников прекрасно описан:

Эти чеки вообще для переводчиков были фетишем. Больше всего общались мы, когда лежали в санчасти. ИР это было испытание лежать с «переводами» в палате. Через час башка начинает идти кругом — а сколько чеков платят в Анголе, а сколько в Египте, а сколько в Афгане в аппарате советника. А где дают дипломатические чеки, а где простые. Вторая их больная тема была аппаратура. Где и сколько стоит магнитофон «Шарп», как его приволочь в СССР и где лучше продать за две тысячи рублей. И главная мечта — машина, на которую, если правильно распорядиться заработком, можно заработать за одну командировку. Создавалось ощущение, что им от жизни вообще больше ничего не нужно.

Разбаливалась голова от них очень быстро. И от их самомнения. Казалось — вся эта бодяга с международным военным сотрудничеством придумана лишь для того, чтобы «переводы» ездили по миру и зашибали чеки. И покупали машины. И прифарцовывали аппаратурой.

При этом речь даже не шла о посещении США, ФРГ, Франции. Какое там — наша элита радовалась, что сможет оказаться буквально в «заднице мира», там ведь платят чеками. ЧЕКАМИ! Слов нет, те, что есть, одни нецензурные.

Инвалютные чеки и справка, подтверждающая их законное получение, без неё вам ничего бы за чеки не продали

На самом деле, конечно, всё было далеко не так. Переводчики ждали с замиранием сердца загранкомандировки в такие страны, в которые сегодня по приговору суда не сошлёшь — упрекнут в издевательствах над осуждёнными. Наши курсанты были на практике и в воюющей Эфиопии, и в истекающей кровью Анголе, и черте ещё где. Там где воевало наше оружие — а тогда это было половина стран третьего мира. И Афганистан — тогда он только начался. И наши переводчики ездили туда в аппарат военных советников, где платили очень много чеков. И в обычную армию, где платили мало чеков. Вот только бывало, что советников и переводчиков грохали афганские войска, при которых они были, и переходили на сторону душманов. Всяко бывало. Некоторым везло больше. Знал одного «ускора» — тот два года проторчал на курорте на Островах Зелёного Мыса, приехал толстый и довольный до безобразия.

Дипломатическую работу буквально оккупировали сыновья и внуки высокопоставленных партийных руководителей.

Вот запись за 6 октября 1980-го года из дневника помощника генсека ЦК КПСС А. С. Черняева:

Ужин в посольстве. Келан, Быков (зять Громыко). И вообще в Лондоне гнездо детей «одаренных родителей». Суслов, зав. отделом МИДа пожаловался как-то: я, говорит, превратился просто в блатмейстера — внук М. А. Суслова, зять Громыко, сыновья трех зам. завов Отделов ЦК — Киселева, Соловьева, Щербакова.

Эффективность таких дипломатов упала ниже плинтуса. Случалось слушать жалобы от наших командировочных, что в советских консульствах невозможно получить никакую помощь или содействие. Советские дипломатические работники смотрели на простых граждан, как солдат на вошь. Да и понятно, не до того, если множество более интересных дел.

Дипломаты, кстати, пёрли из-за рубежа покупки как не в себя. Да и партийные лидеры, признаться, тоже. Вот опять дневник Черняева, но за 25 декабря 1977-го года:

Будапешт предрождественский. Магазины забиты народом и. товарами. По разнообразию и качеству и по стилю торговли, рекламы они гораздо ближе к Парижу и Лондону, и далеко ушли от Варшавы, Москвы, не говоря о Софии.

Товары такие, каких в Москве даже в привилегированной «секции ГУМ’а» не достанешь. Например, полно дубленок, кожаных пальто на любой вкус, огромное разнообразие женской одежды и обуви. Словом, глядел я на это и не ощущал большой разницы между Будапештом и Лондоном. (Купил себе неожиданно кожаное пальто — мечта юности).

Да что там — наш ЦК ходил в заграничных костюмах, а их знаменитые одинаковые шляпы времён Брежнева закупались ни где нибудь, а в одном из