Путь улана. Воспоминания польского офицера. 1916-1918 - Ришард Болеславский

Но мы вели себя спокойно и не собирались вступать в их борьбу. Ночью, с полного одобрения уланов, мы провели собрание и отправили разведчиков к немцам, австрийцам, в Польшу, Москву и Петербург. Все вернулись назад, за исключением того, кто отправился в Германию. Новости, которые они принесли, не настраивали на оптимистический лад.

В Австрии была наиболее благоприятная ситуация для поляков. Шло быстрое формирование польских легионов, которые собирались в Галиции и русской Польше. Но нам было до них не добраться. Немцы держали глухую оборону. Они пропускали всех и каждого, кто хотел вступить в русскую армию, но не позволяли никому с русской стороны проникнуть в их зону оккупации. По имеющейся информации, они бы не позволили нам перейти границу, даже если бы мы сложили оружие.

В Москве и Петербурге царил голод. Интеллигенция бежала на юг к белым, где началось сосредоточение сил Белого движения.

Ситуация для нас складывалась более чем серьезная. Мы не знали, куда следует идти. Ближайшим был австрийский фронт. Вероятно, там мы могли найти участок фронта, занятый польскими легионерами. Поляки позволили бы нам пройти через границу. Кроме того, мы могли примкнуть к ним. Для этого нам надо было пройти двести или триста километров по восставшей стране с ее непредсказуемыми крестьянами и солдатами, опьяневшими от первого глотка свободы. «Кто не с нами, тот против нас» – двести поляков против тысяч русских.

И тут мы совершили ошибку. Мы позволили четверым русским офицерам остаться в нашем полку. Мы лично были с ними знакомы. Один из них, Алекс Гучев, учился вместе со мной в военном училище. Они боролись с красными, а красные охотились за ними. Если бы этих русских офицеров схватили, то тут же, без суда и следствия, расстреляли бы. Коммунисты узнали, что мы взяли в полк русских офицеров, и попросили выдать их. Полковник заявил, что ничего не знает ни о каких русских офицерах. Он действительно ничего не знал, поскольку мы прятали их. Поднялся шум. Спустя несколько дней мы узнали, что красные собираются потребовать выдачи белых офицеров под дулами пулеметов.

Это послужило для нас сигналом двинуться в путь. Двести человек умудрились за час собраться и погрузить максимально возможное количество продовольствия и боеприпасов на лошадей. В полночь мы незаметно вышли из деревни в западном направлении.

Мы двигались главным образом по ночам. Где могли, обрезали телефонные провода. Срезали с формы нашивки, чтобы никто не мог опознать, к какой мы принадлежим армии. Мы, как лисы, заметали за собой следы. Разговаривали мало и только шепотом.

Двести человек с двумя сотнями лошадей в восставшей стране. Крестьяне относились к нам с недоверием. Почти всегда мы отбирали силой то, что нам требовалось. Солдаты не обращали на нас никакого внимания. Днем, как тысячи русских солдат, мы отдыхали, по возможности выбирая уединенные места. Если нас спрашивали, куда мы идем, то у хитрых уланов всегда был готов ответ. Мы шли несколько километров в южном направлении, затем поворачивали и шли недолго на запад, потом отклонялись и снова шли на север, резко сменив направление, шли несколько километров в южном направлении и опять три километра на запад.

Если мы заходили за продовольствием в деревню, то старались как можно скорее покинуть ее. Как только деревня терялась из поля зрения, мы тут же меняли направление движения на диаметрально противоположное.

Мы не слышали, чтобы нас кто-то разыскивал. Мы просто исчезли, и никто не бросился за нами в погоню. Получается, что мы тоже приняли участие в дезорганизации армии и страны, то есть занимались тем, чего больше всего хотели коммунисты.

Очень быстро мы научились добывать продовольствие с наименьшим риском. Когда мы появлялись в деревне, крестьяне бросались закрывать от нас дома и амбары. Наше появление они расценивали как продолжение войны. Тогда мы стали отправлять нескольких уланов в расстегнутых шинелях и с фуражками, сдвинутыми на затылок.

– Хватит, навоевались, – объясняли они крестьянам. – Идем домой.

Тех продуктов, что приносили десять – двенадцать уланов, хватало для всего полка.

Уланы были отличными актерами. Они с удовольствием занимались лицедейством и шутили, что являются лучшими коммунистами в мире.

Таким же образом уланы ходили на разведку в города, чтобы выяснить, как там обстоят дела. Если в каком-то городе было сосредоточено много воинских подразделений, то мы спокойно разворачивались и, несмотря на усталость и голод, искали другое, менее опасное место.

Глава 21

ГИБЕЛЬ ПОЛКОВНИКА

Впереди показалась небольшая деревушка, в которой мы надеялись запастись продовольствием. Полковник с унтер-офицером Граном поехали на разведку. Стоял чудесный сентябрьский день, теплый и солнечный. Мы остановились на проселочной дороге в молодом сосновом лесу. Мы ждали полковника и Грана до восьми часов вечера, а они все не возвращались.

Как только на деревья начали опускаться сумерки, в наши души заползло тяжелое сомнение. Капитан Вар принял командование на себя и решил в поисках полковника и Грана обследовать окрестности.

Он взял с собой пятерых уланов, и они пешком пошли на разведку. Через час разведчики вернулись и сообщили, что, по словам крестьян, живущих в деревне, двое мужчин, пожилой и молодой, проехали через деревню и направились на восток. Довольно странно. Мы знали, что наши товарищи должны двигаться строго на юг, но поверили словам крестьян и двинулись в указанном направлении.

Около десяти вечера мы въехали в деревню. Обычно в это время крестьяне уже давно спят. Однако во многих домах светились окна, и за нами наблюдали темные фигуры, стоявшие у домов. В тот момент я не обратил на этот факт должного внимания.

Мы двинулись по дороге, ведущей на восток, и примерно через час въехали в следующую деревню. Никаких следов полковника и Грана. Мы прекрасно понимали, что они не могли уехать без нас. Оставив людей в деревне и строго приказав никуда не отлучаться и по возможности не обнаруживать своего присутствия, мы помчались обратно.

В чистом ночном небе висела полная луна, освещая застывшие сосны. Природа дышала спокойствием. А вот нас с каждым шагом охватывала все большая тревога. Мы рысью проскакали несколько десятков километров по песчаной дороге, так и не обнаружив следов полковника. Капитан приказал остановиться, чтобы обсудить план дальнейших действий. Он решил привлечь к обсуждению нескольких унтер-офицеров, старых солдат: они были знакомы с методами ведения партизанской войны. В результате мы решили вернуться в первую деревню. Вернувшись на старое место, где дожидались полковника с Граном, мы опять отправили на разведку в деревню унтер-офицеров. Вернувшись, они сказали, что им не понравилась обстановка в деревне. Что-то там не так.