Замуж в туман (СИ) - Ветрова Варвара

Я покачала головой.

— Ну и не надо, — отчего-то развеселилась собеседница, укладывая последний нож.

Как только он занял своё место, произошло странное: кристаллы в рукоятках ножей повторно мигнули и слабо засветились разными цветами. Лой слабо застонал, а я — стиснула кулаки.

Твою мать! Да она строит ментальную пентаграмму!

И тут же в уши ввернулся высокий, с визгливыми нотками голос верры Самьи.

“Ритуалы, затрагивающие процесс перерождения душ, относятся к разделу запретной магии, — верра Самья спокойно дрейфовала между столами, постукивая кончиком указки себе по ладони, — поэтому мы не будем затрагивать их подробно”.

“Почему? — тут же отозвался Альжек с задней парты, — это же интересно!”

“Не спорю, — усмехнулась верра, — но тем не менее. Ты можешь получить доступ в закрытый отдел и заняться самообразованием”.

“Но это же нужна печать самого Короля, — сразу поник друг, — где я и где Король…”

“Ну а ты чего хотел? — хохотнул Гаром. — Всё на блюдечке с каёмочкой?”

“Что такое “каёмочка”?” — сразу же затребовал объяснений Альжек.

Верра Самья постучала указкой по ближайшему столу — моему. Я поспешно выдернула руку из зоны поражения: о плохом зрении верры ходили легенды.

“При подозрении на использование запретных заклинаний рекомендуется сразу же известить Совет Двенадцати любым удобным способом”.

“А как мы узнаем, что используется запретное заклинание?” — Альжек не унимался.

“Заклинания с использованием крови жертвы в том числе относятся к разряду запретных, — верра Самья проигнорировала вопрос однокурсника. Ох и влетит же ему на экзамене! — Однако мы не может судить только по этой особенности. Слабые заклинания без явных признаков классифицировать очень сложно. Но более сильные ритуалы можно опознать без проблем. Первым признаком запретной магии является то, что все ритуалы Высшего уровня являются подавляющими волю жертвы: начиная от различных внутренних воздействий и заканчивая изъятием или подсадкой души”.

Меня ощутимо передёрнуло. Ну и мерзость!

“Базой для запретной магии высшего порядка является наличие пентаграммы. Она может быть вычерчена, выложена углем, нарисована кровью. Для более сложных ритуалов нужна ментальная пентаграмма, которую возможно получить только при использовании артефактов. В последнем случае мы сталкиваемся с более сложной формой заклинания: при соприкосновении пентаграммы с жертвой происходит реализация вложенного в пентаграмму потенциала, что ведет за собой высвобождение магической энергии и, как следствие этого, достижение так называемого Исхода ритуала, который мы обычно называем успешным завершением. Сейчас я предлагаю вам ознакомиться с подобными пентаграммами на схеме…”

“И что делать, если ты столкнулся с запретной магией высшего порядка?” — спросил кто-то сзади.

“Бежать!” — Альжек не был расположен к философским беседам. Зал хохотнул.

“Бежать — самый лучший вариант, — верра Самья сдержанно улыбнулась, — но если вы будете заинтересованы в том, чтобы не допустить исхода Ритуала, то ваша задача заключается в одном: не дать пентаграмме соприкоснуться с объектом ритуала. Так уж получается, что пентаграмма ориентирована только на цель ритуала, соответственно, побочных явлений от неё ожидать не следует. Разве что…” — верра задумалась.

“Разве что?” — вторил не на шутку разошедшийся Альжек.

“Разве что вы окажетесь между молотом и наковальней, — усмехнулась верра и пассом руки развернула огромный пергамент с различными пентаграммами, — а сейчас давайте посмотрим, как будет реагировать…”

Голос затих, а я неаккуратно выпала в реальность, оценивая обстановку. Тем временем Антея отошла на несколько шагов и, вновь опустившись на колени, раскрыла книгу.

— По поводу твоего вопроса, — мазнула по мне взглядом, — ты мне действительно не нужна. Но именно благодаря тебе я смогла получить того, — её взгляд остановился на распростертом Лойносе, — кого хотела.

— Но как? — я всё не могла взять в толк, о чем она говорит.

— Мне не нужно женское тело для воплощения, — тем временем продолжила она, — а вот мужское — в самый раз. Может, подумаешь? Мне интересно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я закусила губу. В мозгу висела недооформленная мысль. Дооформить бы… Протяжно вздохнув, я закрыла глаза и попыталась отрешиться от происходящего. Женщина терпеливо ждала, а я всё вспоминала.

И вспомнила.

— Птичка! — выдохнула тихо.

— Что? Какая птичка? — в голосе собеседницы сквозило недоумение.

Я подняла на неё глаза.

— Тебе нужно вернуть Агнора, верно? Для этого тебе нужен мужчина?

— Умница, — польщено кивнула она, — приятно поговорить с умным человеком. Приятно поговорить хоть с кем-то.

Женщина, судя по всему, наслаждалась разговором, и я понимала почему. Торопиться ей некуда, а одиннадцать лет без разговоров по душам…

В какой-то степени я её понимала.

— А почему именно Лойнос? — задала следующий вопрос, исключительно надеясь, что сеанс откровенности не закончен.

— Может, тоже сама ответишь на этот вопрос? — хитро посмотрела она на меня.

— Отвечу, — грустно кивнула. Тем более что ответ был очевиден.

И заключался он в одной-единственной фразе умершего Альса.

“Накануне приехал лорр Аверис. По работе”.

А я вдруг поняла, как чертовски устала…

— Так значит, месть? — мной завладело странное безразличие: оно, казалось, просочилось в каждую клеточку тела. — Аверис вынес решение о казни вас с Агнором, а ты решила получить тело его сына для своего брата?

Женщина молчала. И это молчание говорило само за себя.

— Но откуда ты знала, что его сын окажется в замке? Ведь вероятность этого была ничтожна!

— Э, нет, дорогая, — Антея медленно перелистывала страницы книги, — всё было ясно как день. К сожалению или счастью, Аверис слишком любит своего единственного сына, — она хмыкнула и посмотрела одну страницу на просвет, — он не отправит его куда-либо без подстраховки. А ты, моя хорошая, целительница.

— И что? — не поняла я.

Она посмотрела на меня.

— Ты думаешь, тебя просто так пригласили в Серый Шпиль?

Я промолчала, предчувствуя что-то странное.

И оно не замедлило наступить.

— Ему не нужна была помощница, если ты не знаешь, младший Аверис всегда отказывался от напарников… или напарниц.

Я сглотнула. Что-то мне кажется, что то, что я услышу сейчас, мне очень не понравится.

— А тут вдруг согласился… не догадываешься почему?

Я кисло улыбнулась. Догадываюсь, конечно, как и о том, что после таких откровенных разговоров живой меня отсюда не выпустят.

Надо что-то делать. Но вот каримари…

Я будто невзначай повернулась и посмотрела назад. Ронин по-прежнему присутствовал на месте. Нет, пока бесполезно. Но хотя бы Антея не заметила моих телодвижений. Мне вообще казалось, увлеклась разговором и даже вошла в раж.

— Ему нужна была подстраховка в виде целительницы, — она усмехнулась. Книга, открытая, я так полагаю, на нужной странице, лежала в стороне, — ему нужна была гарантия, что его сын вернётся домой живым.

— Я подумаю об этом потом, — отрезала я. Мысль о том, что мной способны пожертвовать, как разменной монетой, жгла душу и вообще казалась слишком невероятной. Хотя в глубине души я понимала, что всё действительно так.

У меня были мысли касательно недостатка информации и знаний, но я почему-то списывала их на неопытность и неумение воспользоваться полученными умениями. (Читай на Книгоед.нет) А теперь, после слов Антеи, перспектива вырисовывалась с кристальной четкостью — меня отправили сюда, действительно не снабдив нужной информацией. Чтобы я что? Могла, если что, исцелить Авериса. Ну а о моей смерти никто бы не плакал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я грустно улыбнулась. Конечно, Даралея д’эрр Сольн, сложно осознать в одночасье, что твоя жизнь не ценится никем. Откуда Аверис мог знать, что я доживу до прибытия Лойноса? Откуда у него была информация, что я действительно смогу исцелить его сына? Какие шансы того, что он будет загибаться у меня на виду?