Паустовский. Растворивший время - Олег Д. Трушин

«С трудом я нашёл их могилы, заросшие жёлтой крапивой, – две могилы, слившиеся в один холм, с покоробленной жестяной дощечкой и надписью на ней: “Мария Григорьевна и Галина Георгиевна Паустовские. Да покоятся с миром!”»

Тут уж не верить в написанное просто нельзя. Эти строки были написаны Паустовским уже на склоне лет, а как известно, с высоты прожитых лет обостряется понимание прошлого. К этому времени единение с матерью уже обрело иной смысл. И память неизменно рисовала далёкий мираж обязательной встречи пусть и за гранью явственного мира.

Осенью 1934 года на Ялтинской киностудии режиссёр Александр Разумный приступит к созданию художественного фильма «Кара-Бугаз» по одноимённому произведению Паустовского, который получит ещё одно название «Чёрная пасть». В сюжет фильма будет положена фактически одна глава из всего произведения – «Чёрный остров». Работу над сценарием фильма Паустовский будет вести вместе с Иваном Поповым[22]. Над музыкальным сопровождением фильма будет работать композитор Михаил Ипполитов-Иванов.

Изначально работа над сценарием захватила Паустовского. Он был написан ещё летом в Москве за весьма короткий срок. Но замысел сценариста не совпал с режиссёрским.

По ходу работы над картиной сценарий постоянно выправлялся под «требования» режиссуры, что приводило Паустовского в явное замешательство. В добавок к этому у молодого режиссёра Мосфильма Григория Марьямова появился интерес к экранизации и «Колхиды».

«Сейчас меня мучает Марьямов, – признается Паустовский супруге Екатерине в письме от 18 июля 1934 года, – и, если бы не необходимость, я бы отказался от сценария “Колхиды”»184.

Но если фильм «Колхида» был ещё в планах, то вопросы с правкой сценария «Кара-Бугаза» надлежало решать в срочном порядке.

В начале зимы 1934 года Паустовский приедет в Ялту.

7 декабря он сообщит Екатерине:

«Работаю много, – исправил первую часть сценария, выбросил всю ерунду и написал одну новую сцену. Завтра её будет репетировать Попов – очень милый человек, друг Пильняка. <…> Труппа у Разумного слабая. Будет много возни».

Паустовский тогда как в воду глядел! И всё же дело было вовсе не в актёрах! Приглашённые на роли Александр Чаусов, Александра Васильева, Виталий Пережогин, Алексей Долин и другие актёры вкладывали в воплощение создаваемых ими образов весь свой лицедейский талант, несмотря на то, что у некоторых к этому времени за плечами было всего лишь одна-две роли. Причина неудачи актёрской игры крылась в жёстких режиссёрских «шорах». Именно по этому поводу Паустовский 13 декабря сообщал Екатерине:

«Я держусь очень твёрдо и спокойно и исправляю всё, что можно.

За эти дни я столько узнал о нравах кинолюдей, что у меня окончательно пропала охота работать над сценарием “Колхиды”. Ничто так не растлевает и не развращает творчески людей, как работа в кино, ничто так не обеспложивает. И какой бы прекрасный сценарий ни был написан, всё равно его или зарежут, или испакостят, если не отказаться от авторских в пользу режиссёра, – об этом киношники говорят как о совершенно нормальной вещи. <…> По ночам иногда бываю на съёмке. Всё это очень интересно, но не тогда, когда вивисекция производится над твоим материалом. На съёмке – много крику, суеты и бестолочи…

Я устал от них»185.

Напряжение от работы над утомившим душу сценарием освежит июньская поездка в Карелию, хотя и она окажется непростой. Посещение Карелии к этому времени будет разрешено только по специальному пропуску, так как вся она станет приграничной зоной. Такой пропуск давали организации. Паустовский же, не взяв такого приглашения, приехал самостоятельно и только уже там оформил соответствующий документ.

Летом 1935 года Паустовский, несколько «оторвавшись» от сценария «Кара-Бугаза», погрузился в карельскую сказку «Земли Шарля Лонсевиля». Увлёкшись местным эпосом, он сочинил целый очерк о Карелии для газеты «Правда», после чего был готов задержаться в «краю лесов и озёр» на неопределённый срок, позабыв обо всех столичных обязательствах. Вообще этнографические исследования не столько забавляли Паустовского, сколько разряжали ту обстановку, в которой приходилось писать. И если предоставлялась какая-либо возможность узнавать новое, то Константин Георгиевич всегда шёл навстречу.

6 декабря 1935 года мурманский писатель Василий Алымов[23] в письме Паустовскому попросит помощи об издании саамских (лопарских) сказаний.

«За несколько лет, – укажет в письме Алымов, – у меня накопилось много (относительно, конечно), саамских (лопарских) сказаний, т. е. сказаний, записанных мною. Это фрагменты саамского эпоса… часть их у меня напечатана в “Карело-Мурм. крае” в 1929 и 30 г., часть в местной “Полярной правде”, часть – в рукописях. <…> Мне хотелось бы их издать»186.

И Паустовский помог.

Хотя это знакомство с Алымовым и содействие в издании саамских сказов для Паустовского могло быть роковым. Напомним, что всего лишь спустя три года после этого письма Алымов в составе группы из пятнадцати человек был обвинён в так называемом «саамском заговоре» за отделение Лапландии от СССР (так называемое «Дело Алымова и Ко») и расстрелян в числе всех остальных заговорщиков в октябре того же года. Причём в ходе «следствия» Алымов был «определён» как руководитель группы. В 1957 году все участники «саамского заговора» будут посмертно реабилитированы с удушающей формулировкой «за отсутствием состава преступления».

Стоит отметить, и это не домысел, как может показаться на первый взгляд, что НКВД при желании вполне могло «увеличить» состав группы «саамских заговорщиков», из числа лиц, им «сочувствовавших». В такой список за «продвижение» саамской литературы вполне мог угодить и Паустовский. Не будем забывать, что к этому времени ещё не поросло быльём и не покрылось патиной времени дело его «дяди Коли». Да и имя самого Паустовского всё чаще и чаще будет звучать на допросах.

Но вернёмся к съёмкам «Кара-Бугаза».

В какой-то момент, окончательно разочаровавшись в работе над фильмом, Паустовский даже станет подумывать о том, чтобы вовсе снять своё имя с авторов сценария, о чём прямо напишет Екатерине 1 ноября 1935 года.

К сожалению, отснятый до конца фильм «Кара-Бугаз» так и не выйдет в прокат. Хотя будет не так уж и плох.

Историю с невыходом фильма в прокат напрямую связывают с писателем Анри Барбюсом, приехавшим в СССР летом 1935 года. Больше похожая на легенду, она оказалась настолько живуча, что её и ныне принимают как за само собой разумеющееся, естественно, не имея ничего на этот счёт другого.

Так вот, классику французской литературы якобы показали рабочий вариант фильма, который, по всей видимости, его впечатлил и пришёлся по душе.

В небольшом интервью газете «Известия», которое будет напечатано 28 августа,