Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - Сергей Кузнецов

Европейская школа была обычным делом для карьеры русского художника. И Пучинов, и Воронихин прошли ее при помощи Строгоновых. Поездка Васильева не состоялась. Федор не поехал за границу, возможно, из-за одержимости идеей вновь выиграть конкурс, полотно для которого нельзя было написать в Германии. Не исключено, что по той же причине была отложена его поездка на юг России, имевший прекрасные, но все же «нерусские пейзажи». К тому же большое и отрицательное впечатление на Васильева могли произвести рассказы Шишкина, на чужбине тосковавшего по родине. Кроме того, именно это обстоятельство, возможно, было самым главным, Федор не желал оставить семью. Ее единственным кормильцем он стал после смерти отца в 1865 году.

В июле-августе 1869 года Васильев жил в имении Строгонова Знаменском (Кориан) близ Тамбова. Там он оказался в окружении не только природы, но картин, по каким-то причинам не нашедших своего места в доме на Сергиевской. В большинстве своем с глаз долой были отправлены те холсты, атрибуция которых оказалась преждевременной. Как справедливо отметил Э. Липгарт: «Знатоком нельзя сделаться вдруг, и многие неудачные покупки… подверглись впоследствии опале и были сосланы в деревни».[78] В Тамбовской областной картинной галерее в настоящее время хранится шестьдесят семь картин западноевропейских мастеров, поступивших туда из имения

Знаменское (Кориан). Среди них есть и шедевры, как, например, «Мадонна с младенцем» Яна ван Скореля, определенная, правда, в качестве шедевра голландского живописца Ю.А. Кузнецовым только в 1958 году, а ранее считавшаяся работой неизвестного итальянского художника XV века.

Современный вид главного дома в имении графа П.С. Строгонова Знаменское (Кориан)

Имение ранее принадлежало Ксавье де Местру и досталось Строгонову от отца. Там был устроен конный завод и перестроен дом. Согласно отчету Академии художеств за 1859–1860 годы, проект хозяйского дома в форме английского коттеджа составил архитектор М.А. Макаров. Сведений о том, что именно он контролировал постройку, нет. На фотографиях мы видим одноэтажный дом, несколько напоминающий крымские павильоны. Центральный вход в здание имел мезонин на пять осей и навес на столбах. Весь «готицизм» в проекте сводился к использованию стрельчатых переплетов окон.

М.А. Макаров стал следующим после Г. Боссе и И. Монигетти архитектором семьи Строгоновых, поскольку в 1860-е годы перестраивал для графа Александра Сергеевича, брата Павла, имение Волышово в Псковской губернии и, возможно, участовал в отделке дома на Невском.

Васильев находился в Знаменском на положении почетного гостя. Он получил в распоряжение экипаж, позволявший плодотворно работать. Федор писал матери: «С графом и графинею в самых хороших отношениях (слова Григоровича сбываются): они очень добры и предупредительны, так что и ожидать нельзя было… Мы часто ездим по окрестностям, в степь, в лес, на пчельник, а один я езжу на бланкарде (род линейки, распространенный по всей Тамбовской губернии) на паре заводских, которая к моим услугам <…> Выедешь в степь — чудо! Рожь без границ, гречиха и просо, пчелы с пасеки, журавли да цапли со всех сторон плавают в воздухе, а под ногами бежит ровная степная дорога с густыми полосами цветов по бокам. Воздух, особенно утром, дышит ароматами (без преувеличения), так что чувствуешь, как он входит в легкие. Изна и Карьян, обтекающие село, образуют озерки и острова, а берега обросли такими густыми и высокими камышами, что человека на лошади закрывают.

Датированная 1530–1531 гг. „Мадонна“ Скореля — наиболее значительная из „сосланных“ в Знаменское картин

К.П. Брюллов. Портрет графа П.С. Строгонова

Озерки и широкие места Изны населяют судаки, лещи и колоссальные окуни. Иногда мы ездим на отличной шлюбке по Изне и Карьяну и видим бурливые полосы на поверхности воды, по которым видно присутствие сома — кита здешнего».[79]

Другое послание позволяет понять режим дня Васильева: «… встаю в 8 или 7 часов и отправляюсь рисовать — это только и можно утром (из-за жары, о которой сказано ниже. — С.К.), — или иду писать этюд. Часов в 12 я пью чай (утром — молоко), и до обеда что-нибудь делаю. Обедаем мы в 3 часа, так что в 4 и половине пятого мы выходим на балкон пить кофе и курить. Потом я опять куда-нибудь иду или еду, один или с ними, но работать в это время уже решительно нельзя, потому что и в рубашке пот градом бежит. Часов от 7 до 8, я пишу этюд, который продолжается у меня уже целый месяц (имеется в виду „Вечер“, ставший собственностью графа. Ныне в Тамбовской художественной галерее. — С.К.). В 9 часов — ужин. После ужина я играю с графом или графинею на биллиарде, или читаем вслух, а нет — так просто разговариваем… В 11 часов я пью чай у себя, в 12 и в половине 12 ложусь спать… Иногда же, часа в 3 ночи, я выезжаю на охоту в степь. Кругом без конца степь, солнце чуть начинает освещать далекие тучки, и я, с ружьем и собакой, пробираюсь по нивам, или в высокой степной траве подкармливаю стрепетов или дроф. Тут для меня все ново, все обольстительно».[80]

Нет сомнения, что именно в Знаменском Васильев полюбил болото, ставшее одним из главных объектов его творчества.

В этом месте следует напомнить, что у Строгоновых не было собственных детей и потому, глядя на Федора, они испытывали родительские чувства.

Ф. Васильев. «Вечер»

В первый день осени 1869 года художник и его меценат оставили Знаменское и отправились в имение Хотень Харьковской губернии, принадлежавшее графине Анне Дмитриевне (досталось от родителей) и располагавшееся в 25 километрах от города Сумы. В тот момент там еще стоял великолепный дом, поставленный Джакомо Кваренги. С начала XVIII века имение по грамоте царя Петра I стало принадлежать полковнику А.Г. Кондратьеву, чья правнучка Анна Андреевна вышла замуж за М.И. Камбурлея. Именно он — вначале Курский, а затем Волынский генерал-губернатор построил обширный дом.

Здание имело два ризалита, оформленных балконами. Выдвинутый вперед центральный портик имел шесть колонн коринфского ордера. В тимпане фронтона помещался герб владельца. Такой же портик имелся и со стороны садового фасада. Внутри — вестибюль и великолепная Парадная лестница, Большой зал, способный вместить не одну сотню гостей, с хорами для оркестра, несколько гостиных, украшенных декоративной живописью. В ансамбль резиденции Камбурлея входили также два флигеля и оранжерея. Дочь Михаила Ивановича Камбурлея и Анны Андреевны Кондратьевой передала Хотень своей дочери Анне Дмитриевне, ставшей супругой графа П.С. Строгонова, владельца старинного дома на пятьдесят лет.