Моя сестра Джоди - Жаклин Уилсон

Я быстренько заглянула в конец книги и увидела картинку, на которой Клара стоит на своих ногах, – она волшебным образом вылечилась, подышав целебным горным воздухом. Я начинала понимать, почему миссис Уилберфорс так сильно раздражают все эти истории, рассказанные в старых книжках.

Джоди уже уснула, отшвырнув в сторону свой журнал. Я выключила верхний свет и прочитала еще несколько глав с фонариком, но, дойдя до того места, где в повести появился странный дом, населенный призраками, встревожилась. Слишком живы во мне были воспоминания о призраке белой шепчущей женщины в башне Мельчестера, которую придумала Джоди.

Я положила книгу на пол и заснула. Посреди ночи я проснулась и услышала тихие всхлипывания. Прикусив губу, я прислушалась, потом приподнялась на локте и посмотрела на Джоди. Она лежала, накрывшись с головой одеялом.

Я выскользнула из своей постели, подошла к Джоди и прикоснулась к ней.

– Джоди, – прошептала я.

Она не ответила.

Я нырнула к Джоди под одеяло, прижалась к ней. Она была очень горячей, а ее лицо – мокрым от слез.

– Ох, Джоди, – сказала я, сильнее обнимая ее.

Она ничего не сказала, просто зарыдала, уткнувшись мне в плечо. Я погладила ее, а она зарыдала еще сильнее. Потом яростно шмыгнула носом и вытерла лицо простыней.

– У меня есть платок, – сказала я, утирая ее.

– Спасибо, Перл, – дрожащим шепотом ответила Джоди.

– Ты из-за кого плачешь – из-за мамы, из-за барсука или из-за Джеда?

– Не знаю, – сказала Джоди. – Просто плачу, и все.

– Но ты почти никогда не плачешь.

– Ага, и знаешь почему? Пустое это занятие – плакать, от этого только голова болит. Приваливайся и спи, Перл. Извини, у меня подушка слегка мокрая. Или хочешь вернуться к себе в кровать?

– Нет, если можно, я останусь с тобой.

Я обнимала Джоди до тех пор, пока она не уснула. А я не спала, слушала ее дыхание, чуть влажное после плача. Потом я захотела в туалет, выбралась из постели и отправилась в ванную.

Когда я выходила из нее, почувствовала под своей босой ногой маленький клочок бумаги, он застрял между ванной и банным ковриком. Совсем малюсенький обрывок бумаги, часть инструкции – сама инструкция была, очевидно, разорвана кем-то в мелкие клочья. На клочке бумаги сохранились лишь три слова, но какие!

«Тест на беременность».

Глава 21

Утром я напрямик спросила Джоди:

– Ты подозреваешь, что беременна?

– Что?! – Она посмотрела на меня, как на сумасшедшую. – Нет, конечно, идиотка!

– Я нашла в ванной вот этот клочок бумаги. Насколько я понимаю, это была инструкция к тесту на беременность.

– Ко мне это никакого отношения не имеет, – отрезала Джоди.

Я внимательно посмотрела на нее. Никогда не знаешь наверняка, врет Джоди или нет, в таких делах она мастерица.

– Я просто подумала, что, может быть, ты и Джед…

– Шутишь, что ли?!

– Но ты же целовала его, ты сама это говорила.

– Ох, Перл! – Она взяла меня за плечи и легонько встряхнула. – Какая же ты еще глупенькая! От поцелуев дети не заводятся.

– Это я знаю, – продолжала упорствовать я. – Просто я испугалась, что у вас с Джедом дело зашло дальше поцелуев.

– Заткнись и никогда больше не говори о нас с Джедом! Ты уже начинаешь доставать. Я не хочу о нем вспоминать. У меня от этого уже голова разболелась.

– Голова у тебя разболелась оттого, что ты всю ночь проплакала, – сказала я.

– Кто это плакал всю ночь? – гордо вздернула подбородок Джоди.

Я отступилась, у меня уже не было сил разговаривать с Джоди. Я подозрительно покосилась на ее живот, но он был таким же плоским, как всегда. Потом я несколько дней внимательно прислушивалась, когда Джоди уходила в ванную комнату, но ее ни разу не тошнило. Я поняла, что все мои подозрения относительно беременности Джоди – полная чушь. Неудивительно, что она так взъелась на меня. Выходит, тест на беременность использовал кто-то другой, причем это могло произойти довольно давно, еще до того, как мы переехали в Мельчестер Колледж. Это вполне могла быть Тиффани, укрывшаяся для этого в нашей ванной, где ее никто не заметит. Вот у Тиффани живот был большой, это верно. А еще громадная грудь и задница, как у лошади.

Мы увидели Тиффани сидящей во дворе на каменной стенке вместе с Джедом. Он прикрывал от ветра своей ладонью руку Тиффани, давая ей прикурить сигарету. Тиффани смотрела прямо в глаза Джеду и смеялась. Потом они оба заметили нас. Мы были в школьной форме. Мама заставила Джоди заплести старомодные косички, будто это могло каким-то образом компенсировать фиолетовый цвет ее волос.

– Ну и картина! – сказала Тиффани, закатывая глазки.

Она что-то прошептала Джеду, он расхохотался, а затем демонстративно обнял Тиффани за ее полные плечи. Из-под ее тесной майки без рукавов высунулась бретелька черного лифчика. Джоди прошла мимо, делая вид, что не замечает эту парочку.

– Мне очень жаль, Джоди, – сказала я, когда мы вместе с ней вернулись к себе в спальню.

– Чего тебе жаль? – сердито спросила Джоди.

– Ну, Джед так ужасно вел себя, когда заигрывал с Тиффани. И ведь она ему ни капельки не нравится, это любому дураку понятно. Он это сделал, чтобы разозлить тебя.

– Будто мне это интересно!

Джоди пошла к двери. Я хотела пойти вместе с ней, но она крикнула, чтобы я оставила ее в покое.

Так что я отправилась на улицу сама по себе и возле дома встретилась с Харли. Мы с ним немного прогулялись по лесу, но не стали сворачивать на тропинку, которая вела к барсучьей лужайке. По дороге я рассказала ему, что переживаю за Джоди.

– Как она сейчас ведет себя в классе? – спросила я.

– По-разному, – вздохнул Харли. – Иногда врубается, и тогда все в порядке, но иногда начинает валять дурака и задирает всех подряд, особенно мистера Майклза.

– А друзей она в классе не завела?

– Ну, мы с ней как бы дружим. Мы теперь сидим за одной партой, и я всегда предлагаю ей работать в паре, если есть такое задание, но в общем-то учеба ее не колышет. Каждый раз, когда нужно заняться делом, она начинает зевать и делает вид, что от учебы ее клонит в сон. Знаешь, порой я понимаю, почему все остальные терпеть ее не могут.

– Они к ней придираются.

– Может быть, но она сама нарывается, – вздохнул Харли. – И давай не будем говорить об этом, Перл, потому что я не хочу, чтобы мы снова с тобой поссорились. Мы же с тобой по-прежнему друзья, правда?

– Конечно, друзья.

– Даже несмотря на то, что я не пришиб этого придурка Джеда за то, что он убил нашего барсучонка?

– Что?

– Я постоянно прокручиваю в голове эту сцену. Вот Джед запрокидывает голову и усмехается, а я бью его по башке – бах-тарарах! – как в комиксе. У него вылетают передние зубы, он падает передо мной на колени и хнычет: «Ах, не бей меня больсе, Харли! Я больсе не буду! Никогда больсе не присиню вледа ни одному зивому сусеству!» Красота!

– Думаю, это у тебя вылетели бы передние зубы, если бы ты попытался ударить Джеда, – осторожно заметила я.

– Пожалуй, ты права. Знаешь, я не умею быть жестоким, даже с такими идиотами, как этот Джед. Но при этом мне все равно немножко хочется стать Харли-суперменом, огромным силачом, который одним ударом может справиться с сотней Джедов.

– Если ты превратишься в супермена, твои ноги станут такими огромными, что ты всех Джедов в землю втопчешь.

– Или моя голова станет большой, как воздушный шар, и тогда я просто дуну, и все Джеды полетят вверх тормашками.

– А я? Может быть, я тоже смогу стать героиней комикса? Например, в противоположность тебе – Крошкой Жемчужинкой. Буду уменьшаться и уменьшаться, пока не стану размером с насекомое, но с большим, очень большим жалом. Я подлечу и ужалю Джеда в кончик носа, и он у него станет красным и распухнет. И к Анне-Софии-Ребекке я тоже подлечу, и как только кто-то из них скажет хоть одно плохое слово про Джоди, тоже буду их жалить. В губы. Губы распухнут, и они не смогут говорить. Вообще.

– Ты станешь вот такой? – спросил Харли. Он порылся у себя в карманах, вытащил блокнот и ручку и быстро нарисовал маленькое, злобное на вид насекомое с большим жалом.

– Да, точно! Именно такой я и стану. А теперь нарисуй себя.

Харли нарисовал огромную ногу в ботинке, из-под подошвы которого высовывался расплющенный в блин Джед. Мы присели на обочине дорожки и принялись придумывать свою историю. Расчертили страницу блокнота на квадратики, как в настоящем комиксе, и стали рисовать. Это было очень увлекательное занятие, но меня все же не оставляли тревожные мысли о Джоди. Я понятия не имела, куда она ушла. Почти наверняка не на встречу с Джедом, но если она забилась куда-нибудь в дальний уголок в полном одиночестве, то это, пожалуй, еще хуже.

Для меня было большим облегчением увидеть, что Джоди сидит в нашей спальне и даже выглядит повеселевшей.

– Я водила на прогулку Старину Шепа. Френчи была так рада видеть меня. Сказала, что Шеп очень привязался ко мне, что совсем на него не похоже. И сам Шеп, как только меня увидел, запрыгал как сумасшедший и всю меня облизал. Потом мы хорошенько с ним пробежались, а когда вернулись, Френчи приготовила сэндвичи с печеными бобами, налила себе стаканчик красного вина и мне тоже полстаканчика.