Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов - Джон Эплби

Но Генрих II не умер. В благодарность за свое спасение он в День святого Михаила отправился в паломничество в Керси к раке Святой Девы в Рокамадуре, расположенной в 40 милях к северу от Кагора[193].

Папа Александр III 10 сентября написал Бекету письмо, пытаясь оправдать свои действия. Если Томасу показалось, что он мало сделал для того, чтобы помочь ему, то это потому, что он верил, что терпение поможет превратить зло в добро. После этого он сообщил архиепископу, что отстранил от своих постов всех епископов, которые принимали участие в коронации молодого Генриха.

16 сентября папа сообщил архиепископу Йоркскому и епископам Дарема, Лондона, Солсбери и Рочестера о приговорах, которые он им вынес за то, что они, нарушив права Кентербери и не подчинившись приказам папы и архиепископа Томаса, короновали молодого принца. В письме архиепископу Роджеру папа упрекал его в том, что он не заставил помазанного на царство монарха произнести традиционную клятву в том, что он будет охранять свободу церкви, заменив ее клятвой о соблюдении обычаев предков[194]. Все эти письма папа отослал Бекету, поскольку доставить их в Англию было невозможно.

В тот год Элеонора, вторая дочь короля, уехала в Кастилию и вышла замуж за Альфонсо VIII. Ей было всего девять лет. Ее муж, который был на три года ее старше, стал королем Кастилии, когда ему не исполнилось еще и года.

Генрих тем временем передал слугам Томаса обещанные письма, в которых приказывал своему сыну восстановить все владения архиепископа Кентерберийского. 5 октября в Вестминстере слуги передали эти письма «королю, сыну короля», но молодой Генрих заявил, что он должен посоветоваться со своими баронами и епископами. Когда совет собрался, Джефри Ридел, архидьякон Кентерберийский, от имени молодого короля заявил, что поскольку Раннульф Брокский и другие получили имущество архиепископа Томаса по приказу короля, то им и надо сообщить о новых распоряжениях монарха в первую очередь. Поэтому слугам Томаса было велено явиться во дворец 15 октября.

Посланцам архиепископа удалось лично переговорить с молодым королем, когда тот ехал из Лондона в Виндзор. Он приветствовал их гораздо сердечнее, чем тогда, когда его окружали советники. Тем не менее послы предупредили Томаса, чтобы он не возвращался в Англию, пока король не вернет ему окончательно свою милость и хорошее отношение, ибо все в королевстве убеждены, что мира между ним и королем быть не может, и никто не хочет, чтобы их видели беседующими с посланцами Томаса[195].

Получив это сообщение, Бекет отправил Генриху II письмо, в котором протестовал против проволочек в выполнении обещания восстановить его в правах. Почему это, спрашивал он, его сын решил спросить у Раннульфа Брокского, выполнять ли ему приказ короля или нет?

«А тем временем означенный Раннульф разбазаривает церковное добро и открыто свозит наш урожай в замок Солтвуд и хвастается перед многими людьми (как мы узнали от людей, которые готовы, если будет на то твоя воля, доказать это), что мы не успеем съесть в Англии и ломтя хлеба, как он нас прикончит. Ты знаешь, светлейший лорд, что человек, который может предотвратить грех, но не делает этого, не менее грешен, чем тот, кто его совершил. А что мог бы сделать Раннульф, если бы он не опирался на твою волю и не был бы вооружен твоей властью?»[196]

Получив это письмо, король пригласил Томаса на новые переговоры. Они встретились в Амбуазе, в 15 милях вверх по Луаре от города Тура, 12 октября. Бекета сопровождали граф Теобальд и архиепископ Вильям Санский – они боялись, что король причинит архиепископу зло. Генрих II снова пообещал вернуть Томасу все его имущество и велеть сыну проследить, чтобы это было сделано. Он пообещал провести расследование в замке Солтвуд, который принадлежал архиепископам Кентерберийским и которым завладел Раннульф Брокский, поселив там орду своих родственников и прихлебателей. Король заверил архиепископа, что он получит то, что по праву принадлежит ему.

На следующий день рано утром обе партии встретились снова, на этот раз в Шомоне, примерно в 10 милях вверх по Луаре от Амбуаза. Король велел своему капеллану отслужить мессу по мертвым, во время которой целоваться в знак примирения было запрещено, ибо боялся, что Томас встанет рядом с ним и заставит его поцеловать его[197].

После мессы переговоры возобновились, и Генрих II повторил свое обещание вернуть Томасу отобранные у него владения и восстановить с ним хорошие отношения. Стороны договорились, что король и архиепископ 1 ноября встретятся в Руане и вместе отправятся в Англию.

Расставаясь, Генрих II сказал: «Езжай с миром, а я поеду за тобой. Мы скоро увидимся – в Руане или в Англии».

«Милорд, – ответил Томас, – у меня такое предчувствие, что живым ты меня не увидишь».

«Ты считаешь меня предателем?»

«Упаси боже, милорд», – ответил архиепископ.

Томас и его слуги вернулись в Сан и стали готовиться к отъезду в Англию. Архиепископ знал, что в ссылке он сделал все, что мог. Он привлек к своей борьбе внимание папы и всего христианского мира. Генрих, со своей стороны, дал понять, настаивая на соблюдении «королевских обычаев», что причиной их противостояния является его стремление полностью подчинить себе английскую церковь. Томасу оставалось только одно – вернуться в Англию и принять судьбу, которую уготовил ему король.

Бекет послал вперед Джона Солсберийского. Прибыв в Англию 18 ноября, он обследовал все маноры архиепископства и обнаружил, что дома стоят совершенно пустые, амбары разрушены, на полях не осталось ни травинки, а ренты уплачены до самого Рождества. Потом он отправился к молодому королю, который принял его весьма прохладно. Наконец, он посетил королеву-мать, которую не видел около семи лет, ибо вынужден был бежать из Англии еще раньше Томаса.

В своем письме он написал об этом Бекету и сообщил также, что архиепископ Роджер Йоркский, епископ Гилберт Лондонский и их сообщники собираются идти к королю вместе с несколькими канониками от пяти свободных епископских кафедр и здесь, за пределами Англии, избрать епископов на эти кафедры, в соответствии с желанием короля. Джон считал, что это поставит архиепископа Кентерберийского в сложное положение, ибо если он рукоположит людей, избранных в нарушение всех канонических законов, то обидит Бога, а если откажется сделать это, то нанесет обиду королю[198].

А Томас тем временем прощался со своими друзьями. Французы снабдили его и всех его слуг лошадьми, одеждой и всем необходимым для путешествия. Поблагодарив короля Людовика VII за гостеприимство и попрощавшись с ним, Бекет произнес: «Мы едем в Англию бороться за свою жизнь».