Агапея - Булат Арсал

морским тёплым бризом, выветривая вон из города остатки страшной зимы двадцать второго года, которая на самом деле длилась целых восемь лет. Восемь лет животного страха и унижений человеческого достоинства, восемь лет усилий затереть в забвении историческую память народа, однажды уже побывавшего под пятой фашистских захватчиков. Теперь всё в этом городе будет иначе. Отныне будет мир и благополучие, жизнь и вечная весна, когда всё и беспрестанно оживает, цветёт, растёт и развивается.

Вскоре по городу объявили о выборе мест под строительство новых микрорайонов, куда начнут переселение нуждающихся.

К середине апреля над всем Мариуполем был поднят флаг Российской Федерации, союзные войска очистили мариупольский порт, а из цехов завода Ильича вывели без оружия более тысячи сдавшихся в плен вэсэушников и нацистов. Союзная армия продолжала выковыривать остатки фашиствующих элементов из одиночных укреплений по обоим берегам Кальмиуса, как выдавливают гнойные чирьи на больном теле, зачищая до самого основания их лёжки-укрепления, где они укрывались, спали, жрали и гадили под себя, откуда пытались в последних конвульсиях распространять свою заразу бандитскими вылазками в окрестностях.

С каждым сообщением об уничтоженном таком логове Агапея радовалась, не скрывая своего ликования в надежде, что в одной из таких нор встретят свой конец бывшие свёкор и муж. Торжествовала открыто, не стесняясь погруженной в печаль и глубокую грусть матери и жены этих двоих нелюдей. Девушка имела на то справедливое и заслуженное право.

* * *

Агапея уже давно перебралась из подвала окончательно в квартиру на своём втором этаже. Переехала с ней и Оксана Владимировна. Рядом открылся небольшой магазинчик, где теперь была оборудована стоянка для раздачи воды, которую привозили ежедневно в определённое время, а также иногда прибывала большая фура, с которой в порядке культурной очереди распределяли продукты из гуманитарной помощи населению. Давали строго по прописке, которой у Оксаны Владимировны не было, поэтому все заботы по обеспечению питанием больной старой женщины опять легли на нежные плечи Агапеи.

Печка у подъезда продолжала обслуживать жильцов, так как ни о каком газе и электричестве ещё не могло быть и речи. Главное для народа было одно: они выжили и никто не стреляет над их головами.

Вечерами Агапея прогуливалась вместе с Оксаной Владимировной по ближней округе, иногда наталкиваясь на мрачные напоминания прошедших боёв — могильные холмики, где ещё лежали в ожидании эксгумации, опознания и перезахоронения несчастные горожане, не дожившие до мирных дней.

Конечно, можно было сопровождать каждую такую находку по пути прогулки едкими комментариями о тех, кто подобную гнусность сотворил, но здесь она считала излишним указывать на это, чувствуя, что Оксана Владимировна и сама всё прекрасно понимала…

Девятое мая выдалось солнечным, и уже к десяти утра воздух потеплел так, что можно было выходить на улицу из квартир просто погреться. Среди населения заранее распространили информацию о готовящемся праздновании Дня Победы и проведении шествия «Бессмертный полк», которые должны были состояться на центральной площади города.

Представить такое полгода назад в Мариуполе было бы ещё невозможно. После восьми лет фактического вымарывания властями Украины памяти о Великой Победе на центральной площади освобождённого города развернули самое большое в истории ДНР Знамя Победы, а также растянули георгиевскую ленту шириной в шесть и длиной в триста метров как символ торжества исторической справедливости. Агапея решила не сидеть дома и, оставив свекровь одну, выбралась на праздник.

Такого столпотворения она не видела никогда. Цветы, шары, флаги. Много красных, бело-сине-красных и чёрно-сине-красных, оранжевых в чёрную полоску. Георгиевские ленточки молодые люди раздавали всем прохожим и тут же помогали приколоть на груди или лацкане пиджака. Досталась такая и Агапее. В один момент прямо на площади растянули и потом понесли по улице огромное полотнище Знамени Победы.

Из репродукторов на столбах и звуковых колонок на открытых кузовах грузовиков лилась праздничная музыка и песни военных лет, которые не звучали на улицах Мариуполя долгие восемь вёсен. Иногда сквозь музыкальные композиции и народное ликование доносились отзвуки боевой работы союзных войск в районе комбината «Азовсталь», где продолжали добивать окопавшихся нацистов.

Настроение Агапеи поднялось ещё больше, когда она повстречала всегда взлохмаченного, но очень даже подшофе заведующего кафедрой Льва Самуиловича. Она бросилась его обнимать и целовать с такой детской откровенностью, что он несколько растерялся, хотя тоже был рад видеть свою любимую ученицу среди народного гуляния. Пообщались, даже выпили из пластиковых стаканчиков по пятьдесят граммов водки и договорились, что уже в июне Агапея вернётся на кафедру и продолжит научную работу.

Усталая и счастливая Агапея вернулась поздно, налюбовавшись праздничным салютом, надышавшись досыта весенним воздухом и вдоволь погревшись под майским солнцем. Быстро взбежав на свой этаж, она вставила ключ в замок и с удивлением обнаружила, что дверь просто прикрыта. Бесшумно вошла в прихожую, услышала знакомый мужской голос и напряглась…

* * *

Они сидели на кухне под керосиновой лампой, подвешенной на месте лампы электрической, и тихо общались. Мать и сын. Агапея решила послушать, не выдавая своего присутствия.

— Синочку, що ж буде тепер з нами? Як мені жити тепер? Я хвора сильно, і якби не Агапея, то хоч помирай тут же.

— Потерпи, мамо. Тато знайшов потрібну людину, яка допоможе нам звідси виїхати. А потім хтось із рідних приїде і перевезе тебе в Україну. Денег вот отдашь Агапее. Я потім ще привезу[28].

На этих словах Агапея вышла из прихожей и встала за спиной Михаила лицом к свекрови. Он повернулся, и девушка на долю секунды усомнилась, что перед ней именно он. Сохранился голос, но всё остальное было Агапее малознакомым. Густая и неровная, как метла дворника, борода рыжевато-выцветшего оттенка покрывала почти до скул измождённое, худое лицо. Позеленевшие, испуганно бегающие глаза выдавали внутреннее напряжение. Плечи заметно поникли, а некогда брутальный коротко стриженый череп беспорядочно зарос и выглядел словно сноп соломы.

— Что ты делаешь в моём доме? — нарочито громко спросила она растерявшегося бывшего мужа. — Вызвать патруль? Он во дворе прогуливается, если хочешь знать…

— Доченька, очень прошу тебя, — взмолилась мать, — не надо этого ничего. Он сейчас только чаю допьёт и уйдёт. Не шуми, ради бога. Я ж його стільки днів не бачила[29]. Сжалься.

— Я тебе задала вопрос. — Агапея в упор сверлила глазами Михаила.

— Пришёл повидать мать и тебя. Вот денег принёс. Тебе же нужны деньги?

— Мне от тебя ничего не надо. Матери можешь оставить, если она согласится взять их.

— Почему ти так кажеш, Агапа? Він же від чистого серця. Тобі ж одній тяжко зі мною[30].

— Да, мне трудно, но пользоваться краденым,