Ловец тумана - Сергей Игнатьев

– Ты как?!

Северин заполошно оглянулся – где там Мурин?! Красная прислужница как раз затаскивала его через дверь кормовой надстройки, внутрь, к каютам.

– Сам… что ли… не видишь?

– Вижу-вижу. Никуда не денутся от меня, гарпили гребаные…

– Кто?..

По воздуху над их головами прошло возмущение – что-то невидимое, вихрящееся опалило Северину щеку.

– Зар-раза! – он пригнулся, прикрывая собой Дарьяна, обернулся к левому борту, к мосткам. – Мартуз??!

Тот как раз выбирался на палубу, отдуваясь и пыхтя, с перепачканным темной кровью мечом в одной руке, с измочаленным обломком алебарды в другой.

– Вот ты скор!! – Мартуз кинулся было к ним, но тут в палубу по пути его следования что-то со страшной силой ударило, обсыпая его фонтаном щепок.

Северин обернулся – в носовой части уже двое хаоситов плели боевые заклятья. Оба выбрали своей целью Мартуза.

– Держись, – пробормотал Северин в ухо Дарьяну. – Только держись, пожалуйста. Слышишь? Я тебя вытащу отсюда.

Пользуясь тем, что хаоситы начали бить по Мартузу, который, потеряв и обломок алебарды, и меч, катился кубарем от левого борта к правому, старясь только укрыться от преследующих его взрывов, – Северин оставил Дарьяна и бросился в носовую часть.

Вот уже он совсем близко… Его заметили. На худощавых лицах под надвинутыми черными капюшонами читалось удивление. Они даже попытались навести посохи…

Правая рука вперед – выпад мечом!

Эльфийская сталь жадно впилась в черную ткань, как нож в масло, вошла под ребра, с тошнотворным хлюпаньем вышла из спины хаосита. Северин отпустил рукоятку меча.

Второй хаосит, страшно оскалив неровные зубы, замахнулся на него зачарованным посохом, без затей, будто крестьянский ухарь слегой.

Левая рука Северина совершила полукруг, раздирая острыми когтями грудную клетку хаосита, горячая кровь ударила в лицо. Застила глаза. Красная… Человеческая кровь…

Мартуз уже был поблизости. Бежал, безоружный, воздев кулачищи, страшно крича и хмурясь, весь потный, красный – старый добрый Мартуз!!

Они набросились на оставшихся хаоситов, разделались с ними в считаные мгновения – практически голыми руками. Крича, как безумные, хватали за капюшоны одного за другим, не замечающих их в лязге, криках, взрывах, в сумятице схватки… Северин и Мартуз толкали их вниз, спихивали через борт – прямо на ожидающие их острия алебард.

Разделавшись с ними, Северин глянул через борт – схватка внизу подходила к концу.

Клиц-клоки и твари Хаоса, оставшись без командира, дрались все так же самоотверженно и упорно, как и положено бездушным автоматам – машинам смерти, выращенным на смерть-факториях.

Но воины Вильвики и Тенабира одолевали. Людям – хорошим ли, плохим, фанатикам или жадным до золота наемникам – было за что драться.

«Как там говорил Найрис – у них был свой цвет, а у нас – не было… Что бы ни случилось дальше… Сегодня, здесь и сейчас, в древнем Тронном Зале Хмарьевского кремля, у всех нас – один цвет!»

– Мартуз, гони к Дарьяну… Вытащи его! Я за Муриным.

– Гляди, наш-то! – дернул за рукав Мартуз, указывая за левый фальшборт. – Подмогу ведет!! Ур-р-ра!

Мартуз заправил в рот три пальца, засвистел оглушительно, по-разбойничьи.

Из темной арки, за которой давеча, размахивая мечом и секирой, как мельничными лопастями, скрылся воин-Акробат Билкар, валил народ. Вооруженные кто чем – кто попавшимися по пути факелами, кто собственными цепями – валом валили через арку, присоединяясь к битве. Во главе был Билкар. Недавние узники налетали на одетых в доспехи стражников клиц-клоков, рассыпая ворохи искр, глушили факелами, как булавами, накидывали на шею цепи, с лязгом валили наземь.

В общей сутолоке Северин выделил знакомое лицо, знакомый шрам – Шедди Краснолист! Без своего плаща боевого мага, без многочисленных амулетов и белого волчьего хвоста в память о походе в Ледовитые земли он был не очень-то похож на самого себя. Исхудал немного. Но держался вроде бы молодцом. Поддерживал за плечи какого-то худого старичка со впалыми щеками, поросшими седой щетиной. На старичке был выцветший фиолетовый камзол служителя Городского Совета. «Так вот ты какой – Форстан Мальвир, Циролис Непонятый!»

Однако надо было торопиться.

Северин дернул за рукав ликующего Мартуза:

– Дарьян! Дарьяна забери!!

А сам, выдернув из тела хаосита эльфийский клинок, незамедлительно бросился к кормовой надстройке.

Мурин-Альбинский ждал его там.

Северина дожидалось его личное возмездие.

16

Одну за другой он распахивал двери кают. Пусто… Какие-то ящики… Снова пусто…

Наконец, очередная дверь не поддалась.

– Заперся? – весело прокричал Северин, стуча по древесине кулаком. – Струсил, упырятины кусок?! Открывай, ну!!

Он принялся рубить дверь эльфийским клинком. Удар, еще один. Доски разлетались в труху, в щепки… Вместе с засовом, вместе со всеми запорами…

Северин знал, что торопиться нельзя, что даже смертельно раненный гарпиль, когда его загоняют охотники, все равно, даже умирая, постарается зацепить когтем. Напоследок. Для куражу.

Северин знал, что спешить нельзя, но не мог не спешить.

Предчувствие мести сводило с ума.

Теперь-то он поквитается. Теперь-то он выместит – за все. И за Гирбилина, и за переулок Менял, и за южные степи, и за Дульфа, за Сигнуса! За все!! За всех!!

Разбежавшись, насколько позволял узкий коридор кормовой надстройки, он высадил дверь плечом. Вместе с ней – провалился внутрь, в каюту, острые щепки пропороли куртку, но теперь это было все равно.

Северин вскочил на ноги. Пот и кровь заливали лицо, заливали глаза, мешали ориентироваться. Каюта была забита какими-то бочками. Они в два ряда выстроились возле стен, они попадались под ноги, подставляя крутые бока, ударяли по коленям.

«Зачем тут эти бочки? Чтоб пировать, отмечая возвращение Шахрияра?! Не дождетесь, сволочи!»

Мурин пристроился на одной из бочек, лежащих на боку, в дальнем углу каюты. Сидел, прислонившись к стене, молча смотрел на Северина единственным уцелевшим глазом. Другая половина его лица была опалена, покрылась толстой черной коркой. В прорехе плоти проглядывала голая челюсть, зубы…

Казалось, что Мурин-Альбинский ухмыляется одной половиной лица.

Северин пошел прямо на него, занося меч для удара.

Дорогу заступила все та же женщина в красном капюшоне и длинной хаоситской хламиде. Неотвязная, как собака!

– Проваливай!

Северин ударил хаоситку правой рукой, той, в которой сжимал меч, несильно. Чтоб убрать с дороги.

Встал напротив Мурина-Альбинского, нацелил острие эльфийского меча ему в грудь.