Ловец тумана - Сергей Игнатьев

– Я дам тебе выбор, – продолжал Мурин-Альбинский. – Сегодня мне хочется быть милосердным. Хочется миловать и награждать. Ведь ты знаешь, наверное… Сегодня я готовлю большое торжество. В мир вернется мой учитель, мой наставник. Великий Шахрияр. По этому случаю я подарю тебе жизнь твоего учителя и наставника. Это будет милостиво, верно?

Разномастная орда, стоящая у подножия Корабля-из-костей-Праведников, вновь ответила своему господину одобрительным сиплым ворчанием.

– Я дам тебе выбор, – повторил Мурин-Альбинский. – Сложите оружие. Склоните колена. Встаньте в один ряд с моим воинством. С воинами, что несут миру Новую Мечту и Новое Счастье. Несут вашему миру Свободу и Волю. Несут вашему миру Великий Хаос… Склонитесь, причаститесь наших таинств, даруйте Шахрияру искупительную жертву. В здешних подземельях достаточно голов, для того чтобы милость Моего Господина привольно разлилась над тремя мирами – Террой, Альтеррой и Арретом. Достаточно голов, чтобы завершить цикл заклятия и сломить стены гнусной темницы, возведенной для моего Господина самозванцами, именами которых я не желаю пачкать языка… Что ты скажешь на это, Северин?

– Я скажу вот что, – ответил Северин, не раздумывая. – Чтобы нам было лучше видно, пожалуйста, спустись сюда вниз со своего корабля, встань примерно вот тут, – Северин показал мечом. – Просунь голову между колен… и поцелуй себя в задницу.

Воины Вельвики и Тенабира ответили торжествующим ревом, закачался частокол вскинутых клинков и алебард, где-то рядом улюлюкал Мартуз, хохотал безумным смехом Билкар.

Они были готовы сорваться вперед – по единому движению руки Северина – вперед – кромсать стражей, и шреккеров, и морталистов – кого угодно. Вот теперь они были готовы!

Но нельзя… Дульф! Дарьян! Нет, никак нельзя. Не такой ценой.

Теперь-то Северин научился разбираться в цене крови. В той, о которой толковал, пялясь на огонь, старый головорез Найрис…

Альтерра научила его.

– Не искушай меня, смертный, – приятно улыбнулся Мурин. – Предлагать дважды не в моих правилах. Подумай хорошенько, прежде чем мои воины заберут твою жалкую душонку.

Он вскинул посох, пробормотал что-то быстрой скороговоркой.

Стоящего перед ним на коленях Дульфа скрутило, вывернуло, из ноздрей его хлынула кровь…

– Сукин ты сын!! – заорал Северин, подаваясь вперед.

Навстречу ему, нацеливая зазубренные лезвия и посохи, тронулась шеренга муринских воителей.

Но Северину было плевать на них. Он готов был броситься на врага сломя голову, хватаясь зубами, царапая ногтями киль Костяного корабля, карабкаться вверх, лишь бы достать Мурина.

Лишь бы дотянуться до него, задушить его собственными руками…

Судорога отпустила Дульфа, он вскинул голову, стараясь выпрямиться, посмотрел на Северина. Они встретились взглядами.

Даже с такого расстояния Северин увидел – если не глазами, то шестым чувством, тем самым особым магическим зрением, которому пытался учить его Дульф. В течение того непродолжительного времени, пока они, таясь в тени, ткали свою паутину, пока они вынашивали заговор, в конечном счете приведший их сюда. Им катастрофически не хватило времени. Но кое-чему Дульф успел его научить.

И теперь, глядя, как в зрачках его учителя на миг сверкнул яркий, ослепительно-яркий блик, сложился в знакомый силуэт: сокол, расправивший крылья… Северин уже знал, что нужно делать.

Он услышал – не человеческим, но особым магическим слухом, как его учитель крикнул одно-единственное: БЕЙ!

И Северин ударил.

14

У подножия Корабля-из-костей-Праведников кипела отчаянная рубка. Кровавое пиршество. Мельтешение клинков. Брызги горячей крови. Лязг стали о сталь. Хруст дробящихся костей. Чавкание разрываемой плоти. Все смешалось.

В какой-то момент Северин с Сигнусом, магом-Акробатом, оказались спиной к спине.

– Здорово ты ему вжарил, – выдохнул Сигнус, отбивая посохом, как обыкновенной палкой, выпад очередного шреккера. – Что ж мечом рубишься, коли маг?!

– А сподручней! – весело проорал в ответ Северин.

Он был опьянен боем, опьянен кровью, и было некогда объяснять всего… Да и что он мог объяснить?

Северин знал лишь одно…

До самой смерти, которая, возможно, придет к нему через считаные мгновения, прямо тут, в круговерти рукопашной схватки с тварями Хаоса и стражниками, он будет помнить: прежде чем с его пальцев сорвался узкий хищный смерч, сотканный из первозданного мрака, прежде чем он атаковал Мурина, будто стремительная ядовитая змея, ужалил прямо в лицо…

Его учитель, его наставник Дульф – улыбнулся.

Потому что понял, что хоть чему-то – но успел его научить.

В следующий миг его не стало. Мурин, лицо которого рассыпалось мелкой черной трухой, мириадами черных мушек, съедающих плоть, обнажая скулу до кости, успел все-таки свершить убийственные чары.

Стоящий на коленях Дульф, вспыхнув, в мгновение обратился в облако серой пыли.

Но он все-таки успел улыбнуться.

А в следующий миг заклятья ударили повсеместно – огнешары и молнии, ледяные стрелы и крутящиеся вихри. Воины Тенабира падали, сотрясаясь в страшных конвульсиях, царапая ногтями пол. Стражники вспыхивали и беспорядочно метались живыми факелами, маша руками. Воины Вильвики корчились, из ноздрей и из-под зажмуренных век брызгала кровь. Шреккеры и морталисты, гремя доспехами, катились по полу, охваченные синим пламенем, разбивались в облака острых ледяных осколков.

Все смешалось. Началась кровавая вакханалия.

Северин желал одного – пробиться, прорубить себе дорогу к Кораблю-из-костей Праведников. Взобраться на его борт – как угодно, любой ценой.

Там, у них – Дарьян, можно еще попытаться спасти его.

Там Мурин – Северин изуродовал его, ранил, и, возможно, смертельно, но совершенно необходимо закончить начатое. Прикончить безумного хаосита к гнолловым хренам!

Северина и Сигнуса окружало уже целое кольцо стражников. Со свистом рубили лезвиями, протыкали воздух остриями.

– А как же ваша присяга, подонки?! – заорал Северин с прежней веселостью, парируя удар очередного стражника, захватил древко алебарды, на единый миг оказался с ним лицом к лицу, отпихнул от себя.

Этого мига, когда он заглянул в пустые, ничего не выражающие глаза стражника, ему хватило сполна.

Вот и еще один кусочек мозаики лег на положенное место.

Мурин-Альбинский, сукин сын… Да, ему не откажешь в изяществе!

– ЭТО НЕ СТРАЖА – КЛИЦ-КЛОКИ! – заорал Северин, что было сил. – РУБИ – НЕ ЖАЛЕЙ, БРАТЦЫ!!!

«Вот, значит, как ловко он все обтяпал. С самого начала небось стоял за Амофилами, кто же еще? Устранил Гирбилина, развязал войну внутри Хмарьевска – правда, при этом и пса своего цепного потерял, но на войне – как на войне. Уж конечно, переживал не сильно. Ведь все ради благой цели – великой цели: вернуть в мир своего ненаглядного господина Шахрияра… Устроил провал между мирами, заполонил степи уродливыми конструктами из параллельного мира, из Мира-где-похоронена-надежда, развязал еще одну войну, спелся со стражей, набрал где-то себе целую армию клиц-клоков, хоромы вот эти подземные себе к рукам прибрал вместе с преступниками-против-Миропорядка (а кому они нужны? Все равно – на рудники. А казематы и так заполонены – кормить нечем всю эту рвань! – так небось рассуждали умники из Совета), а он заполонил тут все своими куклами, выстроил этот гребаный корабль, кукловод хренов… Умнейший из безумцев, гений отрицательных величин… Но надо, надо отдать ему должное… И еще совершенно необходимо – его прикончить!»