От счастья не убежишь - Каролин Лэмпмен

Стефани выпрямилась.

– Что ты делаешь?

– Там есть ручеек. Весной вода в нем очень холодная.

– Коул Кентрелл, не смей! Это платье мне подарила Кейт, я не позволю тебе его испортить!

– Платье можно снять. – Он лукаво покосился на нее.

Она взглянула в сторону ручья.

– Хм, а это мысль.

Он засмеялся и повернул лошадей к дому.

– Это гарантированное воспаление легких.

– Может, лучше не будем квитаться? – спросила она и снова прислонилась к нему.

– Ну нет!

Ехали они долго, но наконец приехали. Вглядываясь в темные очертания дворовых построек, Стефани теснее прижалась к Коулу.

– Я пойду с тобой в конюшню. Боюсь, я не смогу сама дойти до дома.

Стефани уселась на охапку сена и смотрела, как Коул распрягает. Когда он вывел лошадь в загон, Стефани, тихо напевая, неуверенно поднялась на ноги. Коул улыбнулся, взял ее за руку и повел к дому.

Вдруг она остановилась.

– Коул, потанцуй со мной. Мне всегда хотелось танцевать вальс при свете луны. – Она замолчала и нахмурилась. – По крайней мере, мне кажется, я всегда этого хотела.

Коул и сам не раз приложился к пуншу, да и к припрятанной в укромном месте бутылке, так что он счел предложение вполне разумным. Всю дорогу до дома они прошли танцуя. Коул отчаянно фальшивил, но упорно пытался напеть «Голубой Дунай», а Стефани заливисто смеялась.

У дверей танец перешел в поцелуй. Действовал он неодолимо, и они оказались в спальне прежде, чем поняли, что происходит. Коул пнул ногой дверь.

– Боже мой, Стефани! – Он поспешно поставил ее на ноги и поправил ей платье. – Я не собираюсь пользоваться тем, что ты выпила.

Стефани схватила его за руки.

– Я уже не пьяна, и я хочу, чтобы ты мной воспользовался.

– Если ты не пьяна, почему же не могла дойти сама?

– Я соврала. – Она вытащила гребни и распустила волосы. – Ну пожалуйста, Коул, не заставляй себя упрашивать.

Секунду он молча смотрел на нее, затем притянул ее к себе.

– Я никогда не заставляю даму упрашивать, – прошептал он. Их губы соприкоснулись.

Одежда полетела на пол: оба они были наги, и тела их сияли в лунном свете. Коул поднял ее и понес в постель. Роскошные рыжие волосы обвивали его тело. Нежными словами и прикосновениями они благоговейно ласкали друг друга. Наконец мужчина и женщина слились в палящем и потрясающем взрыве страсти. Весь мир исчез; Коула и Стефани больше не было – они стали единым целым.

Потом они лежали, обнявшись, удивляясь своему счастью. Стефани протянула руку и дотронулась до его щеки.

– Ты меня обманул. С каждым разом все лучше и лучше.

– Эту теорию можно проверить. – Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб. – Немного практики, и ты станешь настоящим знатоком.

– Ах ты... – Стефани шутливо толкнула его в грудь. Вдруг ее лицо посерьезнело. – Коул, помнишь что я говорила? Это правда. Я люблю тебя, люблю всем сердцем.

– Стеф, я...

Она закрыла ему рот ладонью.

– Нет, не говори ничего. Я знаю, что ты меня не любишь, и я об этом не прошу. Я не хочу тебя завлекать. Это нечестно, ведь мы не знаем, кто я, и я не хочу повредить тебе или твоей семье. Когда я узнаю, чьи эти проклятые деньги, я верну их сама. Вот почему я хотела, чтобы ты любил меня сегодня, – вдруг другого случая уже не будет.

Он в ужасе отстранился.

– Ты думала, я избегаю тебя из-за этих денег?

– А разве нет?

– Боже, какой же я болван и себялюбец! Я должен был тебе рассказать! – Он снова сжал ее в объятиях. – Когда мы ночевали в сторожке, ты разговаривала во сне. Звала Джеймса, очень расстраивалась, что уезжаешь, не попрощавшись с ним.

– И что же?

Он долго молчал.

– Ты сказала, что любишь его.

– И поэтому ты все время от меня бегал? О, Коул, если я и любила его, что это меняет? – Она пробежала пальцами по точеным линиям его лица. – То, что я чувствую к тебе, в тысячу раз сильнее. Этого я не забуду, сколько бы лошадей не било меня копытами по голове. Как только я узнала, что Джеймс мне не муж, я тут же перестала о нем думать. Я люблю тебя, глубоко, страстно, неодолимо, тебя, а не какого-то мифического Джеймса, которого, может быть, никогда и не увижу! – Она помолчала. – Но тебе действительно все равно, что ты, возможно, спишь с воровкой?

Он прижал ее к себе.

– Я сплю с удивительной женщиной. Доброй, любящей. С женщиной, которая, глазом не моргнув, поставила на место распоясавшуюся сучку. С женщиной, которую я...

Поцелуй заставил его умолкнуть.

Коул лежал без сна, глядя в потолок. Да, он любит Стефани. Он сам не понимал этого, пока не попытался произнести эти слова вслух. Теперь-то он понял, что не Джеймс стоял между ними. Муж, другой мужчина – все это отговорки. Истинная причина теперь была кристально ясна Коулу, и его снедало чувство вины.

«Боже, Мегги, что я наделал? Я клялся, что не буду любить никого, кроме тебя. Как я мог это допустить?»

Ответа не было.

30

На следующее утро Стефани с трудом поднялась с постели, села за стол и обхватила голову руками. Голова раскалывалась. Хотелось умереть. Чарли понимающе улыбнулся.

– Я буду не я, если вы не хлебнули лишку. Я ведь вас предупреждал.

– Я тогда не поняла, о чем ты, – ответила она. – Теперь-то понимаю.

– Ничего, ты не первая, – утешила ее Кейт. – Скоро полегчает.

– Дай-то Бог. – Стефани обвела взглядом кухню. – А где Коул?

– Поехал готовить скот к выгону в горы.

– По-моему, он хотел заняться этим недели через две.

– Должно быть, решил в нынешнем году разделаться с этим пораньше, – предположил Чарли, внимательно рассматривая донышко кофейной чашки.

Стефани переводила взгляд с Чарли на Кейт и обратно. Что-то не так. Почему они старательно не смотрят друг на друга? По позвоночнику у нее пробежала дрожь. Стефани прекрасно помнила прошлую ночь. Ей казалось, что они с Коулом наконец-то объяснились и поняли друг друга. Почему же он снова избегает ее?

Несколько дней спустя к костерку подъехал Чарли.

– Выкладывай, какая муха тебя укусила? – потребовал он, едва Коул налил ему кофе.

– Какая еще муха? Я готовлю скот к подъему в горы.

– А почему носа домой не кажешь? Да что там, ты даже не ночуешь в сторожке. Черт подери, парень, если ты в такую погоду спишь на голой земле, значит, тебя что-то крепко шарахнуло.

Коул упрямо смотрел в огонь. Чарли нетерпеливо вздохнул.

– Дома у нас теперь как на кладбище. Ты тут дуешься неизвестно на кого, мисс Стефани там вообще...

– Что со Стеф?

– Не знаю. Похмелье вроде три дня подряд не держится. Знаешь, в мои времена, если уж человек влюбился, то ходил за девчонкой по пятам, шептал ей нежные слова и все такое. Но теперь, видно, времена переменились.