Каждому по заслугам - Людмила Мартова

охотился именно за ее Тимофеем. Я взялась проверить эту версию, но вынуждена признать, что, скорее всего, она ошибается. Если преступление и было тщательно спланировано, то избавиться хотели либо от Гольцова, либо от Дубинина. Только они связаны с ворованными картинами.

Марина появилась на пороге через полчаса. Нюся рассматривала ее с жалостливым интересом. Она очень сочувствовала девушке, потерявшей жениха и горящей желанием найти убийцу. Настя провела ее в кухню, усадила за стол, налила чай и пододвинула вазу с эклерами. К сладостям гостья так и не притронулась, видимо из-за отсутствия аппетита.

– Анастасия, я тут вспомнила одну деталь, которая может быть важна. У Тимофея была флешка. Такая, знаете, очень заметная. Точнее, это была моя флешка. Нам их на работе дарили к юбилею фирмы и заказали в виде мастерков для ремонта. А сейчас же флешками редко пользуются, в основном все по электронной почте пересылают. Ну и она у меня валялась на рабочем столе. А Тим как-то попросил, я ему ее и дала.

– Принесли с работы по его просьбе? – уточнила Настя.

– Нет. Он же всегда после первой смены ко мне приходил, чтобы дождаться окончания моего рабочего дня. Вот однажды флешку и попросил. А сейчас мы с его мамой нигде ее найти не можем. В вещах, которые… – она запнулась, – нам отдали, ее не было. Дома тоже нет. И на работе ребята пакет со всеми вещами собрали, ее тоже нет. Вдруг это имеет значение?

В глазах у нее светилась такая надежда, что Нюся чуть не заплакала.

– Может быть, на месте преступления выпала? А ребята при осмотре ее просто не заметили. Трава-то там высокая была, – предположила она. – А хотите, я на фотографиях посмотрю. Я хоть и в шоке была, а машинально начала все вокруг фотографировать. Я потом все фотографии напечатала и полиции отдала. Но в телефоне они у меня остались.

– Вы фотографировали место преступления? – голос Марины упал до шепота.

Нюся вдруг спохватилась, что Настина гостья ее не знает. Господи, и кто ее за язык тянул, сейчас придется объясняться. Правда, к чести Лукьяновой, информация о том, что именно Нюся нашла тело Тимофея, не лишила девушку самообладания. Она лишь немного побледнела и попросила самой посмотреть на фото.

– Марина, не надо. Вдруг вам плохо станет.

– Нет. Не станет, – она замотала головой так яростно, что Нюся на мгновение испугалась, что голова сейчас оторвется. – Мне в полиции несколько фото показывали. Мама Тимошина не стала смотреть, а я смогла. Так что, пожалуйста, покажите мне.

Нюся достала телефон. Встав рядом с гостьей, она листала фотографии так, чтобы видеть их и самой. Тело Тимофея было только на нескольких первых снимках. Марина выдержала их просмотр стоически, не заплакала и не упала в обморок, лишь вцепилась белыми закостеневшими пальцами в край стола.

На остальных фотографиях Нюся снимала сломанные кусты, примятую траву, валяющийся в ней пакетик с собачьими твистерами, тот самый, что выпал у нее из кармана, видимо, когда она нагибалась проверить у Тимофея пульс. На еще одной фотографии чуть в стороне валялся кошелек. Да, полицейские нашли его при осмотре и удивились, что преступник его не забрал, а отбросил в сторону. Флешки ни на одном из фото не оказалось. Неудивительно, это было бы слишком большим везением.

– Может, Тимофей успел кому-то ее отдать? – предположила Настя.

Марина снова замотала головой, правда, на этот раз не так сильно.

– Нет, в том-то и дело, что она была у него с собой в тот вечер. Лежала в заднем кармане джинсов. Он вытаскивал оттуда телефон и зацепил цепочку.

– Какую цепочку? – не поняла Нюся.

– Флешка была в виде мастерка на застегивающейся цепочке из маленьких шариков. Тимофей нечаянно достал ее и тут же убрал обратно. Но я успела заметить.

В голове у Нюси что-то щелкнуло, и она снова быстро перелистала фотографии. Точно. Вот оно. На одной из них, сделанной машинально в тот момент, когда она проверяла, как себя чувствует привязанный в отдалении к кусту Тобик, у лап пса что-то блестело. Она увеличила фотографию, на чуть размывшемся изображении отчетливо виднелась порванная цепочка из маленьких металлических шариков. Флешки на ней не было.

Она протянула телефон с увеличенной фотографией Насте под нос. Та поглядела и длинно присвистнула.

– Получается, что убийца обыскал карманы Тимофея. Телефон забрал, кошелек отшвырнул в сторону за ненадобностью, а флешку унес с собой, сорвав с цепочки, которую отбросил в сторону.

– Она могла порваться, когда он ее доставал.

– Но это было неосмотрительно, ее могли найти.

– Ну и что? – удивилась Нюся. – Кошелек тоже нашли, и ничего. Кроме того, в перечень улик, найденных на месте преступления, цепочка не попала. Я это точно знаю. Я не стала привязывать собаку рядом с трупом. И Тобик бы с ума сошел, и с точки зрения криминалистики это было неправильно, я отвела его в сторону. Так что думаю, что цепочка до сих пор там лежит. А вот флешка зачем-то понадобилась убийце. А это возможно только в том случае, если он заранее знал о ее существовании. И что такого важного на ней могло быть?

– Я не знаю, – сказала Марина горько. – Я даже не сразу про нее вспомнила. Только сегодня. Попросила на всякий случай Тимошину маму посмотреть в его комнате и сразу позвонила вам. А вдруг его убили именно из-за этой флешки?

– Может, там был файл с перечнем украденных картин, – предположила Нюся.

– Вряд ли, – задумчиво не согласилась Настя. – Нет ни малейшей связи между Тимофеем и Гольцовым. Он никак не мог знать о картинах. И ему совершенно негде было взять их перечень.

– Хорошо, пойдем от обратного, – согласилась Нюся. – Какие файлы и где Тимофей мог скопировать? В своей автомастерской? На вашей, Марина, работе? Где еще?

– Да, пожалуй, нигде, – подумав, ответила девушка. – Про автомастерскую я ничего не знаю, может быть, там и было что-то такое, что имело смысл записывать на флешку и носить с собой. Но на моей работе… Вряд ли его могли заинтересовать марки бетона.

Про марки бетона Нюся уже где-то слышала, только сейчас не могла вспомнить, где именно. Впрочем, не важно. Настя пообещала рассказать про пропавшую флешку следователю Зимину, после чего Марина попрощалась и ушла, и подруги снова остались вдвоем.

– Странное дело, – произнесла Настя, помолчав.

– Что?

– Я говорю, что Зимин прав. Это очень странное дело. В нем, как в «Наполеоне», который мастерски печет мой Дэн, множество отдельных тонких слоев, которые практически невозможно отделить друг от друга. Есть Гольцов