Княжич (СИ) - Александр Мелентьевич Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты всего лишь вор, — зло проговорил Рэнджиро, приняв нейтральную стойку и прикрывшись мечом. — У тебя нет ничего собственного. Даже боевой стиль скопирован у моего отца.
— Меньше чеши языком, больше дерись, — спровоцировал князь.
— Он доверял тебе! — свирепо крикнул Рэнджиро, и провёл серию сокрушительных ударов, от которой князю едва удалось защититься. — Доверял, как собственному сыну! А ты вероломно предал его!
В ответ князь сосредоточил на лезвии колоссальное гравитационное давление, и атаковал. Страшная ударная волна разрушительной силы отшвырнула Рэнджиро прочь, разорвала то, что осталось от автомобилей, разнесла руины. Обломки зданий повисли в воздухе вместе с осколками стекла, которые заблестели в мертвенной синеве на фоне недвижимых брызг грязи.
Рэнджиро вовремя прикрылся гравитационным барьером, сумел устоять, и с криком кинулся в бой. Они бросились друг на друга с невероятной скоростью, и началась рубка, за которой невозможно было уследить. Их движения, их выпады напоминали мгновенные вспышки молний в ночном небе, а клинки, сталкиваясь, гремели словно раскаты грома. Всё, к чему они приближались, разлеталось сотнями обломков с идеально ровными срезами.
Рэнджиро использовал малейшую возможность подобраться к княжичу, но князь не позволял ему этого сделать. Прикрывал сына телом, прикрывал мечом, старался оттеснить противника как можно дальше. И вот они, утомлённые боем, взяли небольшую передышку. Застыли в центре громадного Благовещенского моста между левым и правым берегом, глядели друг на друга, тяжело дышали, держали мечи на изготовке.
— Любишь сынулю, да? — Рэнджиро медленно, аккуратными шагами смещался в сторону, выискивая слабые места в защите князя. — Готов сдохнуть за него? Наверное, это прекрасное чувство. Чувство, которое ты у меня отнял. Право, которое забрал! Как тебе не отвратно собственное отражение в зеркале? Как ты можешь не питать ненависть к самому себе⁈
— Ты не смыслишь в том, о чём говоришь, — сурово ответил князь.
Очередной обмен молниеносными ударами произошёл сразу в нескольких плоскостях. На мосту, над водой, и в небе.
В сверхскоростном пространстве нельзя было находиться долго. Когда князь почувствовал, что меч забирает слишком много сил, то тут же вынырнул в реальность, чтобы не ослабнуть раньше времени.
Что было длительной схваткой для оппонентов, стало мгновением для княжича. Вся мощь, которую князь и Рэнджиро обрушили друг на друга, высвободилась в сжатости миллисекунд, стала невероятным выбросом силы. Хлопок ужасающей громкости ударил Волховского-младшего по ушам. В места, на котором произошёл обмен ударами, будто бы рухнул град тяжёлых бомб. Дождя в этих местах не стало — ударными волнами воду спрессовало, на миг превратило её в десятки куполов из дождевых капель. Княжича едва не сшибло с ног, но он был достаточно далеко, и смог устоять.
Вся Невская набережная взорвалась хаотичной цепочкой разрушений, взорвалась кусками из бетона и металла, а дальше, на самой её вершине, в Неву с грохотом рухнул Благовещенский мост. Рухнул под скрежет железа, под треск деревянных свай, под шум воды. Мост, который выдерживал давление машин десятки лет, был уничтожен меньше чем за минуту. Тучи над мостом размело, там возник небольшой остров солнечного света, свободный от сумрака и дождя.
Рэнджиро сменил тактику боя, когда они оказались на противоположном берегу Невы, в разрушенном Скалой районе. Он обрушивал на князя гравитационные удары, сжимал пространство рядом с ним и расширял его, вынуждая того уйти в глубокую защиту. Увы, но Волховский-старший овладел доминационной ветвью намного хуже Рэнджиро, и был должен дождаться возможности снова уйти в сверхскоростное пространство.
«Нужно помочь отцу!» — пронеслось в голове у княжича, и он, кинув себе под ноги аномалию скольжения, устремился на выручку. Когда он оказался на достаточно близкой и безопасной дистанции, то увидел, как Рэнджиро пытался раздавить князя магией. Воздух вокруг князя сгустился, стал плотным, словно бетон, но князь стойко выдерживал давление.
Сначала Волховский-младший хотел использовать чёрную дыру, но понял, что мог зацепить отца. Они с Рэнджиро были слишком близко друг к другу. Тогда княжич стал безостановочно долбить по Рэнджиро гравитационными прессами, превращать и без того изуродованную дорогу в асфальто-бетонное месиво.
«Вот и щенок подключился!» — подумал Рэнджиро, и ему пришлось ослабить давление на князя, чтобы прикрыть себя.
Это развязало князю руки.
— Отец, прочь отсюда! — крикнул княжич.
Князь понял, что замыслил сын, и поспешил убраться подальше. Княжич скастовал чёрную дыру, которая полностью скрыла Рэнджиро из вида. Она стала затягивать в себя шлейфы пыли, машины, и в этот раз была гораздо больше, гораздо мощнее, чем в первый. Ветер задул Волховскому-младшему в спину, устремился в зону пониженного давления.
Дыра исчезла, оставила след из кратера, но Рэнджиро убить не смогла. Он создал вокруг себя непроницаемый барьер, и, когда увидел злобное выражение на лице княжича, усмехнулся, сказал:
— Ты так же глуп, как и твой отец! Неужели вы думаете, что сможете одолеть меня моим же оружием? Одолеть меня моим же наследием? Как бы не так!
Он снова нырнул в сверхскоростное пространство, исчез, и княжич застыл в оцепенении. Если бы князь не поспел следом за Рэнджиро, Волховский-младший точно умер бы, в этом и сомневаться не стоило.
Завязался очередной бой на высоких скоростях. Князь, когда атаковал, сразу подметил, что Рэнджиро сдаёт. Рэнджиро сам это понимал. На защиту от чёрной дыры ушло немало усилий. У него даже возникла мысль предпринять попытку к бегству, однако отступать было слишком поздно. Князь был бодрее, и, что хуже всего, быстрее. Оставалось либо победить, либо умереть.
Слишком часто Рэнджиро пропускал удары. Князь не останавливал натиск до тех пор, пока не покрыл тело врага многочисленными порезами. Пока что смертельную атаку провести не удавалось, однако биться стало значительно проще. Разумеется, князю тоже доставалось. Он очень давно не сражался с противником, который не только был равен, но ещё и превосходил его по силам. «Если бы не вмешался сын, Рэнджиро меня бы раздавил», — подумал Волховский-старший.
Они будто пробки вылетели из сверхскоростного пространства, вышибли друг друга последними ударами. Рэнджиро пропахал добрые пятнадцать метров изуродованного асфальта, и отбил себе всё, что можно было отбить. Князь впечатался в остов автомобиля, и рёбра его пронзила острая боль,
