Ричард Длинные Руки – лорд-протектор - Гай Орловский

Этажом выше деревянная дверь, я ударил плечом. Слышно, как с пронзительным визгом вышли из дерева гвозди. Засов на той стороне слетел и упал с металлическим стуком. Я ворвался в комнату, Лоралея, бледная и трепещущая, в ночной рубашке, отшатнулась к стене.

– Сэр Ричард!.. Как вы можете?

– Мужчины могут все, – ответил я гордо и надменно. – Женщины – все остальное. Леди Лоралея, я забираю вас.

Она вскрикнула в негодовании:

– Вы не посмеете!.. Я принадлежу виконту Риену!

– Уже нет, – ответил я.

Она визжала и отбивалась, но я схватил ее в охапку и, пробежав по лестнице, выскочил на стену. Во дворе крик, трое-четверо мечутся, я подумал, что с такой добычей в руках спускаться по стене – надо быть уж не знаю кем, сбежал по каменным ступенькам во двор.

Ко мне бросились двое, блестя копьями. Я крикнул грозно:

– Назад!.. Иначе все здесь умрете!

Голос мой прозвучал так грозно, что почти сам испугался, стражи опешили и попятились. Я бросился к воротам, но открывать не стал, рядом калитка, протиснулся с молча сопротивляющейся Лоралеей. Зайчик подбежал по свисту.

Последнюю попытку вырваться Лоралея предприняла, когда я садился в седло, тем более что выбежали уже оставшиеся в замке. Я орал на них, делал страшные глаза, Бобик прыгал и рычал, глаза разгораются страшным багровым огнем, и народ только кричал и грозился издали, но никто даже не попытался выстрелить: Лоралея бьется в моих руках, как пойманная рыба, голые ноги блестят в лунном свете, ослепляя лучников.

– Вперед! – крикнул я громовым голосом. – Помните, гроссграф Армландии всего лишь забрал свое!

Зайчик пошел с места в карьер, и через минуту мы увидели бешено скачущего в нашу сторону всадника. Миртус поднял голову от конской гривы, лицо бледное, в глазах страх и стыд.

– Ваше светлость! – вскрикнул он. – Все… получилось?

– Да, – ответил я. – Поздоровайся с моей женой, леди Лоралеей.

Он взглянул на мое сокровище в ночной рубашке и тут же стыдливо уронил взгляд: лямка с голого плеча Лоралеи сползла, обнажая сказочно прекрасное тело и дивной формы грудь.

Она отрезала:

– Я жена лорда Риена!

– Все меняется, – заверил я. – Миртус, извини, но дальше ты уже сам, хорошо?.. В замке не осталось коней, а этот виконт еще не скоро вернется. Да и кони его отряда будут годны только на колбасу…

Лоралея хмуро молчала и отказывалась со мной разговаривать всю дорогу. Я крепко держал ее в объятиях, наслаждаясь победой, покоем и счастьем. Небо посветлело, облака зажглись розовым, наконец выглянуло солнце и осветило верхушки деревьев. Мы на полном скаку вынеслись на плоскогорье, откуда открылся прекраснейший вид на могучую и величественную крепость гроссграфа Армландии.

Как же она красива и какой я талантище, что сумел такую нарисовать и спланировать. И хрен с ними, знатоками, что с умным видом скажут: вот эту часть позаимствовали из Тадж-Махала, вот эту из Азерта, эти башни – копия цитадели Беранира, а общее расположение напоминает Нур-Товер. Но, во-первых, здесь таких знатоков нет, а все, что я сделал, как бы я сам и придумываю, во-вторых, цивилизация двигается не озарениями, а добавляя или малость переделывая старое.

На воротах, которые еще не ворота, а пока голый, хоть и внушительный проем, ликующе закричали. Я проехал к головному зданию, соскочил и принял Лоралею на руки.

– Госпожа, мы дома.

Она с достоинством промолчала. Я опустил ее на землю, Лоралея гордо вскинула голову, ничуть не смущаясь, что на ней, кроме плаща, ничего нет, женщины с таким телом станут стесняться, если совсем уж тронувшиеся. Взгляд ее устремлен вперед, спина гордо выпрямлена.

Я поклонился и указал на уже распахнутую перед нами дверь донжона.

– Прошу вас.

Держа голову прямо, она пошла неспешно, спокойно, плечи развернуты, в глазах никакого выражения. В холле ее ликующе приветствовали слуги, однако она не повела даже бровью, так же невозмутимо шла, куда я указывал, и останавливалась, когда я не успевал сориентироваться.

Сперва я ошалел, что здесь ничего не помнит и даже забыла, где ее покои, но стиснул челюсти и терпеливо вел по лестнице, придерживал за локоть, когда шагнула было в другую сторону, не так истолковав мое движение, и повернул ее к массивной двери, единственной пока что в крепости, отделанной серебром и золотом.

– Вот ваши покои. Помните их?

Она не ответила, я сам распахнул и отступил в сторону. Лоралея коротко взглянула в мое лицо, но на нем только решимость запихнуть ее силой, если заупрямится, и она перешагнула порог.

Я заверил поспешно:

– Как видите, в ваших покоях убирали, но с мест ничего не сдвинули.

Она сделала несколько шагов, холодная и по-королевски неприступная даже в ночной сорочке, окинула помещение равнодушным взглядом. Я молча ждал, она пересекла комнату по диагонали и подошла к окну.

– В какой стороне замок моего мужа?

– Виконта Риена? – уточнил я.

– Да.

Голос ее был холоден, как все ледники Антарктиды. Но теперь я терпелив, она в моих руках, и ответил с предельной учтивостью:

– Вон там. Нет-нет, правее. Видите, холмы, что так волшебно зеленеют?.. В том направлении. Если по прямой. Но по прямой нельзя, там пропасть и еще глубокая расщелина. А слева, как видите, отвесные горы. Сейчас, думаю, в том замке пусто.

– Почему?

Я пожал плечами.

– Виконт может думать, что я пошлю туда войска. Да и вообще, что ему там делать сейчас? Полагаю, что уже скачет к своим друзьям искать помощи.

Она бросила на меня взгляд искоса.

– Думаете, не найдет?

– Во всяком случае, – сказал я, – это будет трудно. Все-таки я – гроссграф, если вы еще помните. Его еще могли бы поддержать, если бы выступил против укрепления моей самодурной или тиранической власти, выбирайте сами, но… гм… у него только личные мотивы. Все-таки предполагается, что рыцари должны сражаться за веру, короля и свои владения, про женщин ничего серьезного не сказано. А трубадуры, знаете ли, пока что всерьез не принимаются.

Она зябко поежилась. Я хлопнул в ладоши, быстро вошли служанки. Я кивнул на Лоралею.

– Помогите госпоже с нарядами. Если желает помыться с дороги – сделайте ванну. Словом, вы в ее распоряжении.

Я поклонился и вышел, стараясь тоже держать спину прямой и сохранять достоинство.

От завтрака леди Лоралея отказалась, я с нетерпением ждал обеда, и, предвосхищая ее отказ, велел подать прямо в ее покои. Служанки помогли ей облачиться в ее лучшее платье, стол быстро заполняется изысканными блюдами, слуги снуют бесшумно, легкие, как тени, горят все свечи, в комнате светло и празднично.

Мы сидим напротив друг друга, я указал слуге взглядом на кувшин с вином, тот понял и моментально наполнил чашу перед леди Лоралеей.