Чайная магия - Светлана Казакова

Мы больше не увидимся, поэтому я могу сказать. Я люблю вас, альда Мортон, и всегда буду любить.

– Не зарекайтесь, – отозвалась Летти. – Вы ведь ещё не пробовали… жить со мной в одном доме. А вдруг окажется, что у меня ужасный характер и множество вредных привычек?

– Вы… хотите сказать, что…

– Да, господин Альберран. Стефан… Я делаю вам предложение.

Растерянность на его лице быстро сменилась выражением счастья – такого полного и беспримесного, что у Летиции снова потекли слёзы, но теперь совсем другие. Они смывали с души печаль, как весенние ручьи уносят прошлогодние снега. Жизнь не стояла на месте, и вдвоём – будущая госпожа Альберран точно это знала – они способны преодолеть все невзгоды. И пересуды окружающих о мезальянсе, и реакцию её родственников, и всё, через что проходит любая семья, когда у неё появляются новые заботы. Потому что на человека, который приблизился и ласково обхватил её лицо ладонями, стирая слезинки со щёк, а затем впервые поцеловал её, она действительно могла положиться.

Финнеас Броктонвуд родился альдом, но истинного благородства в нём не было ни на грош. Зато оно оказалось присуще Стефану Альберрану, человеку из простой семьи. И Летиция могла лишь благодарить тех, кто наблюдал за ней с небес, за подаренную ей встречу с ним. И за то, что они будут вместе. Отныне и навсегда.

Счастье рядом

Бонусный рассказ

Джинни

Вирджиния Эббот – или Джинни, как её обычно называли, дочь уважаемого кузнеца и искусной швеи, которая и дала ей это благородное имя из какой-то книги, – была девушкой разумной и в высшей степени здравомыслящей. Или, во всяком случае, считала себя таковой. Но в тот вечер она сделала большую глупость, которая стоила ей репутации порядочной девушки и разбитого сердца, а в конечном итоге могла стоить и жизни.

Вечер – она помнила это как сейчас – был ненастный и поздний. Джинни, снимавшая маленькую комнату у вдовы Поллок, не спала. Она засиделась за книгой. Не каким-нибудь сентиментальным романом или щекочущими нервы грошовыми ужасами, которые так любили читать её приятельницы. Нет, Джинни Эббот изучала толстую книгу по медицине. Потому что самой большой её целью было стать доктором, пусть все и твердили ей, что докторов женского пола не бывает. Пока же она копила на курсы сестёр милосердия, на которые собиралась поступить в следующем году, и работала в чайной под названием «Чай и сладости», куда устроилась лишь пару недель назад.

Прежнюю работу – горничной в одной богатой, но, как оказалось, не слишком респектабельной семье – Джинни потеряла, когда к ней начал проявлять излишние знаки внимания хозяин дома. И не то чтобы она была красавицей, вовсе нет! Внешностью её природа одарила самой обыкновенной: лицо сердечком, по-совиному круглые глаза, выражение которых чаще всего казалось чересчур уж наивным, эдаким полудетским, каштановые кудряшки, невысокий рост и фигура, которая упорно оставалась пухленькой, несмотря на то, что Джинни ограничивала себя в сдобе. А это было сложно, ведь в «Чае и сладостях» всегда очень вкусно пахло, а не раскупленное за день работникам даже иногда разрешали забирать домой. Но Джинни крепилась и чаще всего отдавала принесённое с собой вдове Поллок.

Вдова ложилась рано, так что уже спала – так крепко, что и пушкой не разбудишь. Её постоялица читала, радуясь тому, что завтра у неё выходной. У комнатки Джинни Эббот был отдельный вход, и именно в него кто-то вдруг постучал.

Стук был слабым. Джинни поначалу решила, что это ветер. Она никого не ждала в такой час, зато была наслышана, что в столице королевства воры встречаются на каждом шагу, чуть зазеваешься – мгновенно ограбят дом или срежут сумочку. Выходя из дома, Джинни старалась как можно крепче прижимать к себе свою скромную матерчатую сумку. А ещё  никогда не забывала запереть дверь, хотя в деревне, где она выросла, на дверях и замков-то не было.

Когда стук повторился, Джинни отложила книгу, которую следовало вернуть в благотворительную библиотеку города Телл уже послезавтра. Поднялась с места и, кутаясь в шаль, посмотрела в сторону двери. В неё постучали снова – слабо, но настойчиво. Казалось, кто-то по ту сторону твёрдо решил попасть в дом. Причём не собирался уходить.

Через некоторое время стук прекратился. И тогда Джинни Эббот сделала то, чего ей ни в коем случае нельзя было делать. Она решила проверить, ушёл ли незваный гость, а потому осторожно приблизилась к двери, отомкнула замок большим ржавым ключом, отодвинула занозистую щеколду и выглянула наружу.

Налетевший порыв холодного ветра мигом забрался в комнату, остужая её. Тусклый фонарь качался и скрипел на покосившемся столбе, однако исправно освещал двор. И человека, неподвижно лежащего на пороге.

«Покойник!» – решила с ужасом Джинни. Она не оказала помощь умирающему, не впустила его, и тот испустил дух прямо у её двери. Отшатнувшись, девушка осенила себя обережным знаком, и тут мертвец слабо застонал.

Живой! И ему ещё можно помочь! В Джинни немедленно проснулась будущая сестра милосердия. Наклонившись, она ухватила неизвестного человека за локти и волоком перетащила через порог. Это было непросто, поскольку тот оказался высоким и широкоплечим.

Пыхтя и отфыркивая падающие на лицо кудри, Джинни наконец-то уложила незнакомца на пол и прикрыла дверь. Отдышавшись, перевернула нежданного визитёра на спину и на миг замерла, вдруг отчего-то смутившись. Она была деревенской девушкой, а там воспитание всяко попроще, чем у каких-нибудь благородных альд. К своим девятнадцати годам Джинни Эббот уже один раз целовалась, дважды давала пощёчины и отказала троим кандидатам в женихи. Но никогда ещё она не встречала такого красивого молодого человека.

Грязная рубашка, которая некогда была белой, расстегнулась, не скрывая поджарую грудь. Спутанные тёмные волосы оказались блестящими и густыми. Чёрные брови и нос с горбинкой довершали картину, а чуть пухловатые для мужчины губы ничуть её не портили. Он был бледен – то ли от своего недуга, то ли потому, что как аристократ обычно прятал лицо от солнца. А в том, что этот человек аристократ, настоящий альд, Джинни нисколько не сомневалась. Слишком уж холёные руки и ногти правильной формы. Заниматься тяжёлой работой ему явно никогда в своей жизни не приходилось.

Осмотрев его тело, будущая сестра милосердия не обнаружила никаких ран или кровавых пятен. Отчего же тогда он не приходит в сознание? И как ему помочь?..

Пощупав ему лоб, как это делала её родительница, когда болела она сама, Джинни обратила внимание на то, как холодна его кожа,