Репетиция конца света - Елена Арсеньева

Сначала неуверенно, потом все скорее и тверже Алена пошла прочь. Перешла дорогу и побрела по обочине в сторону Московского вокзала, поминутно оглядываясь, не настигает ли ее какая-нибудь машина. Но выстуженная, насквозь продутая ветрами улица Авдеева была пуста. Приходилось пока рассчитывать на свои собственные ноги.

Нетвердо топая по обледенелой обочине, Алена сняла с шеи сумку, достала оттуда расческу и причесалась. Отерла лицо платком, пытаясь различить отражение в зеркальце. Вроде нормально выглядит, опять же подтверждая истину, выраженную господином Тургеневым насчет роли страданий в жизни русских девушек. О том, во что превратились ее колготки, Алена старалась не думать. Какое счастье, что на ней сегодня ботфорты выше колен, они защитили ноги очень основательно.

Оглянулась в очередной раз – и увидела приближающиеся огни.

Автомобиль! Попутный! Ура!

Отчаянно замахала рукой.

«Жигуль» сперва пронесся мимо, потом, разбойничьи присвистнув тормозами, остановился и дал задний ход. Дверца распахнулась. На Алену изумленно смотрел пухлощекий человек в милицейской фуражке и теплой форменной куртке, делавшей его торс непомерно широким. Он-то в форме, но машина не милицейская, это Алена точно знала. Что она, с ума сошла, останавливать милицию? Еще заметут, приняв за ночную бабочку. Документов-то нет, а видок у нее как раз такой, словно из борделя за непотребное поведение вышибли!

– Ой, извините, – сказала Алена, пытаясь захлопнуть дверцу. – Я... я ничего. Я просто хотела попросить вас подвезти...

Мент дверцу придержал. Может, и правда подвезет? Но почему таращится с таким видом, будто незнакомая женщина просит взаймы до зарплаты?

– Я заплачу, вы не думайте, – решила прояснить ситуацию Алена.

– Не в этом дело, – как-то непонятно проговорил он. – Подвезти? Подвезу, а чего ж. Вам куда, в верхнюю часть?

– Да, к Оперному театру.

– По пути, – кивнул водитель. – Садитесь. Лучше на заднее сиденье.

Алена послушно села, куда было велено. Попыталась натянуть на колени еще влажную от снега шубу. Для этого ее пришлось расстегнуть, настолько короткой она была. Шея обнажилась. Как бы блюститель порядка не решил, что пассажирка его соблазняет! Впрочем, он всецело занят скользкой дорогой, вот и хорошо.

Ободранные снегом ноги горели. Только сейчас Алена ощутила, до чего замерзла. Только сейчас до нее начал доходить смысл случившегося. Только сейчас стало по-настоящему страшно. До нее вообще, как правило, доезжало гораздо позже, чем до нормальных людей. Уже значительно постфактум. Такова ее загадочная натура! С одной стороны, это помогало сохранять хладнокровие в критической ситуации. С другой, замедляло быстроту реакции, что не могло не иметь некоторого негативного...

Закончить размышление о некоторых особенностях своей натуры Алена не успела.

Автомобиль остановился. Милиционер повернулся к Алене и выбросил вперед руку, в которой была зажата какая-то плоская коробочка. Коробочка прижалась к ее обнаженной шее, и в ту же минуту сотни игл впились в мозг. Она ощутила резкую боль и в голове, и во всем теле – чудилось, даже в кончиках ногтей и волос! – а потом уже ничего больше не чувствовала.

Костя вернулся под утро. Таксист хотел подъехать к самому дому, но Костя попросил остановиться на углу. Мать, конечно, не спит, прислушивается к каждому звуку на улице, шум мотора заставит ее насторожиться. Пусть лучше думает, что он пришел пешком, как и подобает студенту, подгулявшему у приятелей. Версия сегодняшней ночной задержки именно такая, он еще вечером позвонил, мол, совсем забыл предупредить, что у Кольки день рождения.

– Не волнуйся, я, может, поздно приду, так что ты не жди, спать ложись, – сказал он.

– Хорошо, – буркнула мать и бросила трубку. Это было так на нее не похоже – отмолчаться вместо того, чтобы в душу лезть, – что Костя даже не обрадовался, а насторожился. Что-то в этом было не то... что-то настораживало! А впрочем, может, она просто не в настроении. Разругалась с кем-нибудь на работе, или не поладила со своим хахалем, или с соседями отношения выяснила не в свою пользу. Всякое бывает!

Он выкинул эти мысли из головы. Если еще себя домашними проблемами нагружать, на работе ничего хорошего точно не получится. Эти проблемы щелкнут в памяти в самый ответственный момент, и тогда – что? То-то и оно, что ни хрена не получится. Просто не встанет, и все. Костя себя хорошо знал. Он в принципе заводился только от одного вида женщины, готовой к сексу, но лишь в том случае, если в башке не бродило никаких посторонних мыслей. Поэтому совершенно сознательно старался ни о чем неприятном не думать, особенно когда предстояло не часовое разовое свидание, а поездка к постоянной клиентке. Эта баба попробовала всех мальчиков в «Выборе», но остановилась именно на Косте. Он так понимал, именно потому, что внешне он напоминал ей какого-то там Андрея. Может, любовник ее бывший, может, муж, а может, и вообще первая любовь. Во всяком случае, она, когда кончала, всегда звала этого Андрея как ошалелая. А потом, казалось, и не помнила, чье имя выкрикивала. В первый раз Костю это задело, он даже опешил, у него все так и опустилось – счастье, что дамочка уже так завелась, что ничего и не заметила. А потом привык к ее крикам, это его даже взбадривало. Создавалось впечатление, что они были в постели втроем. Ему это нравилось...

Вообще, если честно, ему нравилась его работа. Это были лучшие часы в жизни, когда он видел, как женщины млеют в его руках. Что-то исходило от них в такие мгновения... какая-то особая энергия. Женщины – это ведь вообще чудо природы. Молодые, не очень молодые... Какая разница? Тем более что совсем-то молоденькие в агентство не заглядывали. Влад и Кирилл иногда спали с девчонками, которые тоже работали в «Выборе», но Костя не мог – относился к ним только как к товарищам по работе. Среди них были очень хорошенькие, ничего не скажешь. Но это его не забирало. От них-то никакой такой энергии он не набирался.

Может, он был какой-нибудь энергетический вампир? Да и ради бога. Он ведь не только брал, но и давал. Давал блаженство. Чего он только не наслушался от этих заказчиц! Ты мое счастье, ты моя радость, ты подарок судьбы, тысяча блаженств... Очень красиво! И, главное, они верили в то, что говорили. И он им верил. Нет, у него была классная работа, он очень боялся ее потерять.

Голова слегка кружилась: у этой женщины они сегодня крепко выпили. Костя любил виски, заказчица это знала и всегда угощала его. И кормила всякими вкусностями. Так что он уходил от нее и правда что сыт, пьян и нос в табаке. Вот именно в табаке – потому что она курила сигары и его угощала. Костя вообще-то не любил ощущение дыма внутри себя, поэтому практически не курил, но от сигар не отказывался. Ведь ими не затягиваются. В этом был особый кайф.